основные моменты хотя по всей книге разбросаны размытые сведения об ингушах:

151

ИНГУШИ В ЕВРОПЕЙСКИХ НАРРАТИВНЫХ (ОПИСАТЕЛЬНЫХ) ИСТОЧНИКАХ

Первые сведения об ингушах в европейской нарративной (повествовательной) литературе появляются, насколько нам известно, в ХVIII веке, но они очень отрывочны и поверхностны. Например, Н. Витсен (1641-1717), бургомистр Амстердама, только упоминает в своей книге «Северная и восточная Татария» племена «ококи, цецеки, мичкиз, карабутак». Более подробные сведения появляются в ХVIII веке. Именно к этому периоду и относятся сочинения западноевропейских авторов, номещенные в данном сборнике; И. Г. Гербера, И. А. Гюльденштедта, И. Г. Георги, Я. Я. Штелина, И. П. Фалька, Я. Рейнеггса, Штедера, Ф. Л. де Сегюра, П. С. Палласа и Я. Потоцкого. Часть этих сочинений была переведена на русский язык в ХVIII –XIX вв.

В. Аталиковым осуществлены переводы на русский язык записок Гюльденштедта, Рейнеггса, Штедера, Палласа, Потоцкого. При переводе материалы источников не сокращались и не «смягчались».
--------------------------------------

156

...Жилища чеченцев простирались раньше от гор, недалеко от Эндери находящихся, до самого Каспийского моря, но по­скольку они гребенским и донским казакам отогнанием скота и лошадей много вреда причиняли, то в I718 году командированы были на них несколько тысяч донских казаков, которые всю их землю опустошили и многих порубили. А прочие опять в горах построились и в 1722 году российскими подданными учини­лись. Ими управляют некоторые старшины, которые прежде от шамхала, а не от Персии зависели. Доходы от этой земли собирал потому же шамхал, однако они состояли в малом числе овец и другого скота, так что государству от этой земли почти никакой пользы нет. Теперь питаются они скотоводством, говорят по-татарски, в вере последуют суннитской секте.
--------------------------------------

Во времена древних греков и римлян нынешняя Кабарда составляла часть той азиатской Скифии, которая заключалась в великом пространстве от северного берега Черного моря до Каспийского моря. Во времена Греческой, или Византийской империи в Константино­поле причисляли оную ко владению азиатских сарматов. Византийские писатели называют тамошних жителей то аланами, то коранами, то гениохами,

159

то цихами, то сванами, церцетами и мардами, так как кубанцы назывались тогда цинхами, псезами и гуннами.

В новейшие времена она названа Черкасией, и ныне еще многие географы, не имея об­стоятельных сведений о тамошних странах и их жителях, да и на многих наших новейших ландкартах смешали с лежащей между Кабардой и Кубанью, а ныне Большой Кабарде при­надлежащей гористой страной Черкесии, и вообще Черкесской землей называли точно так же, как прежде, да и не очень давно, иностранные народы великое Российское государство, или Россию вообще, называли Москвой.

Итак, прежние жители сей Кабардинской земли были скифы, а после них сарматы, Что же сии последние около времени греческих христианских императоров, хотя и не все, однако по большой части обращены были в христианскую веру, и следовательно, тогдашние жи­тели нынешней Кабарды, имевшие свои жилища как на ровной земле, так и по Кавказскому хребту, да и в самих горах несколько сот лет исповедовали православную греческую веру, то с нарочитою вероятностью можно заключить как из византийских писателей, так и из многих еще и ныне там находящихся следов, ибо во многих местах находят еще надгробные камни, которые отчасти крестом, отчасти христианским знаком, а отчасти обыкновенным в греческой церкви сокращением имени Христа спасителя нашего, а именно греческими буквами ХР или РХ, то есть Христос, означены. Возле большой Кабарды у живущего в горах особливого народа, называемого кисты, или ингуши, видны еще развалины каменной церкви, и в ямах оной, как сказывают, лежат сгнившие книги и пергаментные листы.

За несколько сот лет до падения восточной греческой монархии, а именно в XIIXIII вв., когда татары Чингисхана воздвигнулись на весь восток и рассеяли в нем свою магометанскую веру, тогда, конечно, и жители Кабарды подверглись оному злоключению, что и имя их исчезло. С того времени в оных землях, начиная от Крыма и Кубани до Астрахани, на Кавказе было слышно только о татарах, да и само имя Кабарда слово татарское, так как названия всех смежных об­ластей и их жителей; авхазы, осеты, ингуши, кисты, чеченцы и прочие суть татарские.

Куда делись прежние жители? Они сами ничего об этом не знают. Полковник Гербер го­ворит, что Иван Грозный обладал этими землями и восстановил там греческую веру, но об этом ничего сказать нельзя, ибо нет следов церквей, которые должен был построить этот благочестивый царь.

Во всех этих странах обитают вольные и никому не подвластные народы, которые по разли­чию областей составляют особые аристократические правления, так что в каждой области некоторые знатнейшие роды, как, например, мурзы, князи и прочие имеют особые владения, жилища и подсудные им земли, также большее или меньшее число семей простого народа, которые им некоторым образом подданы, следовательно повинны служить и оброк платить, и потому вокруг них живут. Сии многие владения можно себе вообразить наподобие прежних

160
--------------------------------------

161

в нее впадают Кусбер, или Киншин, Чечен, Нальчик, или Каник; 7) Черек. В Терек впадают: Лескен, или Будан, Псехут, Терстед, Кирзиалдкинил, Архун.

Между помянутыми реками Большой Кабарды в больших и плодородных землях до подошвы гор находятся жилища князей, а вокруг оных живут их шляхтичи и подданные или крестьяне, разделенные на деревни, а именно: между Малкой и Куричином находится деревня Бабугов и уезд княжеских фамилий Бамат-Кургок и Иказая-Аташукин (Кази Атажукин. В. А.) назы­ваемых. Затем уезд князей Кашкатова, Хамурзы, Асламбега и при реке Кулкужине жилище князя Мугамеда Аташукина.

Между Черной, Кунделегом и Баксаном: каменное жилище князя Мугамеда Кургока и его сына Бамат-Кургокин-Музоса со многими к тому принадлежащими деревнями.

Напротив, на высоком берегу Баксана, находятся остатки каменной церкви, которая издревле называется Геог-Гергечах, то есть Божий храм. Затем 5 деревень и жилище отпавшего от Ка­барды князя Аслан-Кирова, который со своими подданными в 1743 году во время правительства Джай-Хоты (Джанхота. - В. А.) Татарханова ушел в Кубань и перешел в партию Кашкатова.

Между Кусбером, или Кинчиком, Баксаном и Чеченью находится много деревень князей
Балогат-Кургокина и Аташукина.

Между Чеченью и Каникой, или Нальчиком лежит поместье князя Кайтукина, также жилище князя Арасланбега и несколь­ко его деревень.

Между Нальчиком и Череком находятся деревни князя Чембулат-Кайтукина, его братьев и дядей; далее, к вершинам гор многие деревни князя Арасламбега; в горах при реках Газа и Курюфе деревня Курашовская, жители которой почитаются христианами. Они имеют над собой старшину Карашова, состо­ящего под защитой князя Хамурзы, и за то дающего ежегодно князю дань рогатым скотом, овцами и полевыми плодами.

Между Череком, Лескеном и Буданом, Урюфом, Еоком, Орда­ном, Терстетом, Арханом и Тереком к Кабарде принадлежит только северная часть этой земли. В ней много деревень, поместьев и жилищ кабардинских князей Кайшокина (Кан­чокина), Тасултанова, Алдигерая и Казия, родичи которых имеют владения в Малой Кабарде. Верхняя часть этих земель принадлежит осетам.

МАЛАЯ КАБАРДА

Окружена горами, с севера граничит по Тереку с Россией, в длину имеет 150 верст, ширина 100 верст. Три большие реки Кистин, Сунжа, Терек. Здесь много целительных ключей. У реки Брагун есть нефте-ключ; поблизости Петровы теплицы, которые по поручению Петра исследовал Шобер.

162

Сия Малая Кабарда, как и Большая Кабарда, населена каба­ками или жилищами знатных татарских фамилий и многими деревнями их подданных, которые живут хлебопашеством, скотоводством, конскими заводами и немного от торговых промыслов.

Большими урочищами владеют знатнейшие татарские фами­лии Татардубские, Куртеров, Кайзин или Кайшокин. Прочие не столь знатные фамилии имеют по 6, 8, 10 деревень и назы­ваются Алдигерей, Казия, Батимурза, Чачан и Мигис.

Хотя все владельцы Малой Кабарды составляют независимое от Большой Кабарды владение, однако как союзники состоят с владельцами Большой Кабарды и в нужном случае с ними соединяются.

ГОРСКИЕ, ИЛИ ГОРНЫЕ ТАТАРЫ

Обитают в южной и юго-западной части сей земли, то есть в северной части Кавказских гор. Князья Большой Кабарды почитают всех горских татар своими подданными, разделяющихся на осетов, гораченсков, малкарцев, дугорсков, чеченцев и бальцопов, да и сами они при­числяют себя к кабардинцам, как к знатнейшим и порядочным жителям тамошних землиц, в нужном случае с ними советуются, получают от них помощь и могут почитаться вассалами кабардинцев, а также, как и сии сами, непосредственно подданными России. Но в Кизляре, где русская власть, смотрят за ними, как за прочими, эти земли делятся на 4 уезда: Ксенолок­ский, Кутаицкий, Валагирский и Таргапский, которые составляют три отдельных народа: 1) кубанские (горные) татары; 2) осеты, обитающие в северной части Кавказских гор в начале упомянутых рек; 3) кистов, или ингушофов, населяющих полуденную часть земли, и находя­щихся между Тереком и Сунжей по обе стороны Кумбелея и гранича с Малой Кабардой.

Эти горные татары, из которых каждый может выставить по 510 тыс. человек конницы, уже за 200 лет до этого, при Иване Грозном были покорны России; это свидетельствуется в титуле русского царя. Россия всегда считала их под своей защитой, нежели в подданстве, и им оставлены собственное управление, вера, нравы и поведение. В 1739 году при заключении мира с Турцией они были объявлены свободными и не подвластными России или Турции, однако, они больше расположены к России. Кабардинцы тоже, и потому время от времени присылают в столицу своих князей для уверения о их дружелюбии. Все эти народы суровый, крепкий, трудолюбивый, храбрый, но по большей части склонный к грабежу народ, который, с малых лет занимаясь скотоводством, заблаговременно привыкает к воинским орудиям ко­пью, сабле и лукам, почему и совершают набеги на соседей и укрываются с добычей в горах. Они живут, как и кабардинцы, многими деревушками в горах, где в долинах много корма для скота, и особенно по вышинам и горам для многочисленных овечьих стад. В деревнях у них редко бывает больше
20-30 хижин, но они стоят очень близко одна к другой,

163

так что на ровных местах по примеру ингушей одна от другой отстоит едва на несколько сот шагов. Почти в каждой деревне построена четвероугольная обширная каменная башня, в которую во время неприятельского нападения, чинимого обычно конницей, скрываются жены и дети, а вверху для обороны становятся мужи.

Горцы, как и кабардинцы, несут магометанский закон, но больше по имени, чем на деле, ибо об исламе знают очень мало или совсем ничего, поэтому у них редко есть мечети и молла.

Ингуши никакой веры не имеют, но веруют в единого бога и создателя всей твари, а об учителях христианства или ислама не имеют понятия и не могут сказать, откуда у них есть деление недели на 7 дней, и что в 7-й день, т. е. в воскресенье от всех дел отдыхают, однако при этом они не отправляют никакого богослужения, наоборот, дважды в году, а именно 6 февраля и летом содержат пост, и после жатвы ездят для поклонения в отдаленное в горах место, где они приносят годовую жертву, а именно определенный к тому человек «цанистаг», то есть чистый муж закладывает несколько овец, которых дают знатнейшие фамилии, при великом собрании народа, и приносит в жертву на каменном жертвеннике. Сей человек должен быть холост и непорочного жития, и жить в отдаленном месте в горах, где и поныне, как говорят, находятся развалины бывшей каменной церкви, статуи и надписи на камнях. Откуда это все произошло ни ингуши, ни их соседи не помнят, ибо письмо им неизвестно. Они все говорят татарским языком, но столь разными наречиями, что соседи друг друга не понимают, да и сами кабардинцы говорят особым языком, не схожим ни с каким другим; они говорят, что не имеют письма потому, что на их языке писать невозможно. Я сам недавно сделал опыт и прилежно примечал произношение говоривших между собой кабардинцев, и нашел, что у них очень мало слов, которые можно записать нашими буквами, столь мало явственно и столь глубоко из горла, да и многие слова носом и небом без помощи языка и зубов выговариваются протяжно при их произношении, и что больше слышно неявственное и очень протяжное мычание, нежели ясные и различимые между собой слоги. Итак, кажется, нужно сперва выдумать новые буквы для таких тонов или установить особые характеры для какого слова, как у китайцев. При этом нужно упомянуть, что многие почтенные особы в юности учатся у моллы татарской и арабской грамматике; живущие же у Кизляра и Астрахани и торгующие здесь знают русский язык.

КУМЫЦКАЯ, ИЛИ ЧЕЧЕНСКАЯ ЗЕМЛЯ

Занимает юго-западное пространство, граничит к западу с Сунжей, с Малой Кабардой, к северу с Тереком, и тянется до Кизляра, с востока с Дагестаном, с юга с Кавказскими горами.

Она проименована по татарскому слову кум, то есть песок, ибо многие местности песчаные; есть много плодородной земли.

164

Главные реки здесь: Ендери, Асаи, Мартан, Гик или Еох, Рахнар, Алда, Аргунка, Дишалка, или Даплик, Карасу, Хунчамес, Мушак, Харкалан. Между ними находятся деревни и жилища князей и дворян трех народов: чеченцы, карабулаки, атахизы. К ним можно прибавить и четвертый народ тавлинцев.

Чеченцы имеют над собой особого хана из поколения Али-Солтана.

Карабулаки состоят под княжеской фамилией Алдамир и под кабардинским князем Девлет-Гиреем, который живет в Гребенчуке. Местом впадения Сунжи в Терек владеет князь Такмазов и его братья.

Атихизы и мичкизы принадлежат княжеской фамилии Каплан. По ту сторону Аксая лежат земли княжеских фамилий Алима и Темиргамзии, которые, как и тавлинцы, больше в союзе с дагестанцами, чем с кабадинцами, и признают над собой персидское начальство. Впрочем, это народ грубый и склонный к грабежу. Это кочевые народы, которые больше 23 лет не живут на одном месте...

В обеих Кабардах каждый князь имеет при своем жилище мечеть и содержит муллу с 12 причетниками. Если у князя много разбросанных деревень, то у него и мечетей больше. Муллу обычно призывают из ближайшей турецкой провинции. Он не только отправляет всякую службу и церемонии, как чтение и толкование Алкорана, обрезание, погребение и т. д., но и содержит школу для детей знатных фамилий, где учит их читать и писать по-арабски и по-турецки. Он обычно избирает себе одного из способных учеников в помощники при школе и Божьей службе, который у него живет, им воспитывается и назначается к будуще­му отправлению его должности, и который всегда освобождает свое отечество от труда и иждивения употребляемого на вызов муллы из Турции. Bпрочем, он состоит в отменной знатности у народа и во всех судебных делах бывает судьей вместе со старшинами. Князь, получая десятину, отдает мулле сотую часть своих доходов. Сверх того мулла получает от народа доход за обрезание, венчание, погребение и т. д., следовательно, живет богато.

По правилам ислама, многоженство допускается, но кабардинцы не пользуются этим; если кто хочет иметь наложницу, тот должен содержать ее тайно, особенно от жены.

Жена не только смотрит за домашними делами, но и управляет всеми служанками, а в от­сутствие мужа и всем хозяйством, рабами и надзирателями, и потому могла бы и удалить свою соперницу.

От крепких напитков, вина и водки, свинины и других нечистых яств воздерживаться, в определенные часы молиться и т. д. соблюдают у них все.

Каждый уезд подсуден князю или своему владельцу, который с приглашением старшин и муллы 12 раза в неделю производит суд, и все поступающие дела и жалобы по-турецки, то

165

есть без строгого разбора тотчас решит, заставляя виновного удовольствовать обиженного; смотря по преступлению, приговаривает к телесному наказанию, и за смертоубийство по­велевает тут же удавить или голову отрубить.

За малые преступления наказывают осуждением в тяжкую работу, за воровство двойным платежом, а если похититель не в состоянии заплатить, то его передают в неволю тому, у кого он украл, на то время, пока ущерб не будет возмещен вдвое. За блуд виновный берет опозоренную к себе без всяких отговорок, и кормит ее до самой смерти. Незаконно при­житые дети считаются законными. Прелюбодейница лишается права и почета хозяйки и ее содержат как невольницу.

Всеобщие земские дела обеих Кабард решаются в публичном собрании и на совете у одного или другого князя. Если созыв на войну, то каждый должен поставить определенное число своих вооруженных подданных, и притом конных. Большая и Малая Кабарда могут выставить 30 40 тыс. человек, которые, имея только саблю, дробовик и ружье, но быстрых и надежных лошадей, составляют отважный татарский корпус, и по их суровому обычаю берут с собой немного провианта, сверх того войлок, одеяло в ночи и плащ днем.

Богатство князей состоит не только в деньгах, но и в хлебе, обозах, меде, воске, скоте. Многие русские и персидские скупщики покупают у них много скота и других вещей на наличные деньги или выменивает на всякие другие товары. Поэтому у них есть русская, турецкая и персидская золотая и серебряная монета. Медные деньги у них неизвестны.

Некоторые князья имеют по 34 тыс. домов и подданных, не считая женского пола; от каждого они получают десятину, 2 барана, быка, 2 теленка, лошадь, отсюда можно судить о его дохо­дах. Получает он еще рыбу и диких зверей, с оружейных, холщовых, войлочных, кожевенных и других фабрик, заведенных в его земле; также с конских заводов. Поэтов их князья живут роскошно и великолепно. При княжеском доме находится много слуг, рабов и рабынь.

Мед не хуже литовского, пиво не хуже английского. Делают водку из разных плодов, под­цвечивают ее соками. Обычно в пищу употребляют турецкий пилов или вареное сарачинское пшено, отборную говядину, телятину, баранину и ягнят, птиц (кур, индеек, гусей, трапов, фазанов, лебедей), кабанов. Во время пира ставят на стол восковые свечи, очень толстые, толщиной в руку.

Простые кабардинцы, среди которых есть и купцы, продают свои товары русским купцам в Астрахани и Кизляре, иногда в Персии, живут земледелием и скотоводством. Имеют многих ремесленников и некоторые фабрики войлочные, сукновальные и другие. Белый войлок идет на кибитки, толстое белое сукно для простого народа; шерсть ткут во всех деревнях. Холст ткут женщины, и каждая мать делает чулки, башмаки и прочую одежду для своих

166

детей. Их одежда почти такая же, как у поляков, и больше сходна с украинским платьем, а именно: они носят широкие сверху, а от колен до лодыжки узкие штаны, сверх которых простираются сафьяновые сапоги до икр.

Они надевают полукафтанье с узкими рукавами, подпоясываются кушаком, а еще сверху кафтан с широкими разрезными рукавами. Знатные носят такое платье по большей части из персидского шелка, так же нередко штофное и парчовое.

Голова, на которой волосы до половины лба вокруг подстрижены, покрыта стеганой шап­кой, а шея голая.

У них много искусных мастеров по изготовлению вороненого огнестрельного оружия, сабель,
кинжалов, ножей и других вещей с серебряной и золотой насечкой, притом по турецкому и персидскому вкусу. Исправляют также слесарную и кузнечную работу. Сталь покупают у русских купцов, железо тоже, так как у себя добывают мало. Делают много пороха с помощью ручных мельниц. Селитру покупают из Астраханской губернии, серу у себя.

Мельницы и другая техника мало известна, так же, как рисование, скульптура, архитектура. Доски тешут топором. Мельницы для молония зерна построили им русские. В остальном пользуются ручными мельницами.

Из огромного числа шкур употребляют очень немногие, выделывают превосходные овчи­ны, лисьи, волчьи, рысьи меха, сафьян на обувь и на седла. Много кож продают русским. Из всех мехов наиболее почитаемые белые, серые и черные курчавые мерлушки, которые употребляются на шапки и опушки, подкладывают под платье и делают обшлаги. Снимают эти мерлушки с новорожденных ягнят.

Экспортная торговля кабардинцев невыделанные шкуры, меха, мерлушки, овчина, мех куницы, воск, мед, говяжье и баранье сало, масло, пенька, лен, зерно (особенно пшеница), белый и черный войлок, толстое белое сукно, шафран и сафлор для крашения.

Импорт олово, свинец, железо, сталь, красная и желтая медь, металлическая посуда, нитки, полотно, сибирский соболь, другие меха, английское и голландское сукно, серебряная и золотая канитель для вышивания, такая же проволока для насечки, зеркала, хрусталь, иглы, московская столярная работа, табак, сарачинское пшено, сахар, специи (для знатных, простой же народ пользуется шафраном и другими дикорастущими травами), российские сапоги, ту­рецкие и персидские камлоты, парча, штоф, шелк и прочее. Необходимо отметить в конце, что торг пригожими кабардинскими девками это басня, ибо у мусульман можно торговать только невольниками, а мусульманин не может быть невольником. Возможно, некоторые красотки были похищены, названы христианками и проданы в сераль.

167

ИОГАНН ПЕТЕР ФАЛЬК

ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВИЯ АКАДЕМИКА ФАЛЬКА

Иоганн Петер Фальк (1725—1774) родился в Швеции. В 1768 году Академия наук предложила ему совершить путешествие по России. Путешествие продолжалось около 6 лет. На Северном Кавказе Фальк побывал в 1773 году. Его слабое здоровье во время путешествий было подорвано окончательно, и, не выдержав страданий, он в 1774 году, находясь в Казани, застрелился.
---------------------------

СТРАНА ПРИ ТЕРЕКЕ

Что я буду говорить о стране при Тереке, то сообщаю я частью из моих собственных наблюдений и некоторых примечаний, учиненных во время пребывания моего у теплиц, частью же из собранных достоверных известий. Ученый и неутомимый профессор Гюльденштедт, объехавший страны Кавказа, сообщит подробнейшие и основательнейшие известия о Тереке, мною же собранные примечания могут служить дополнением к познанию сей страны.
Калмыки называют Терек Тер-гол, то есть Гол-река. Оная река выходит из Кавказских гор и течет до соединения с рекой Малкой. Слева принимает она в себя только малые ручьи, а справа, у Щедриной, большую и быструю реку Сунжу, которую татары называют Сумышем, в горах славную по чистой воде реку Аргун, при которой живут чеченцы.
На горном хребте при устье Сунжи у Барагуна имеются Петровские теплицы, а на другом берегу у Черноланой станицы - теплицы Екатерининские, каковых есть еще много в некотором расстоянии от Терека. Левый берег населен только на Тереке, но и то немного. На правом берегу в большем или меньшем расстоянии находятся деревни горских татар. На левой, или российской, стороне вся Куманская степь необитаема. Селения на левом берегу, кроме двух небольших деревень, суть все укрепленные станицы, в которых в 1773 году считалось: гребенских служащих казаков - 500 человек, семейных - 450, волжских - 507. Каждого казака семейство можно считать состоящим из 4 душ; некоторые холосты.
У Черноланой станицы на правом берегу реки, но в 10 верстах от оного на горном хребте находятся Екатерининские теплицы, на горе небольшие окопы, а при подошве оной при теплицах татарская деревня Девлет-Гирей-аул. Владетель ее Девлет-Гирей, находившийся под покровительством России, убит татарами и вместо его малолетнего сына управлял деревней староста их Хаджи Элбузда. Деревня велика, имеет много скота, но земледелием занимается очень мало.

168

Щедрина, или Щедринская, станица, как и все прочие на Тереке, походит на Черноланую и имеет одну только церковь. В ней живут 150 гребенских казаков. Кроме казаков живут здесь разные российские, татарские и армянские купцы, которые сию станицу из прочих сделали первой.
В стороне от Щедриной впадает в Терек справа река Сунжа. В двух верстах выше ее устья стоит татарская деревня Барагун, или, как говорят россияне, Брагун, на левом ее берегу. Деревня большая и открытая, дома частью каменные, из необожженных кирпичей, частью мазанки. Сия деревня принадлежит трем мурзам, или князьям, - Аруламбею, Кудениту и Кучлуку, находящимся под покровительством России. Их жилища гораздо лучше прочих, а особенно небольшая пристройка (конак уи), в которой они летом принимают гостей, дав о сем знать наперед посредством вывешенных на шест оленьих рогов. Поселяне суть хорошие сельские хозяева, имеют большое скотоводство, особенно хороших лошадей, сеют на полях столько, сколько для них потребно; есть также у них хорошие сады, в которых растут дыни, арбузы и другие овощи. Они разводят также и хлопчатую бумагу. В самой деревне живут, по причине торга, 10-12 армян, кои содержат виноградные сады.
Барагунские татары богаты. Кладбища их наполнены надгробными камнями с именами усопших, арабскими нравоучениями из Алкорана и высеченными изображениями луков и стрел.
В пяти верстах от деревни находятся славные Петровские теплицы...
В 1773 году (в Кизляре) пуд ржаной муки стоил 40 копеек, муки пшеничной - 60 и 70 копеек, 1 фунт говядины - 2 копейки, баранина - 2,5 копейки, ... 1 фунт чеченского табаку - 10-15 копеек...
Чеченцы сеют много чечевицы, называемой у них нохут...
Теперь я сообщу известия, полученные мною о развалинах и останках прежних жителей Терекской страны и подошвы Северного Кавказа.
При Щедрине, а особенно у устья Сунжи, у Барагуна и Новогладской станицы и в других местах близ берегов видно много небольших курганов. За Щедриной, в сторону от Терека, у озера Карчега виден еще высокий вал большой четырехугольной площади с четырьмя прорезями, или воротами. Россияне называют сие место городищем, то есть бывший город, а татары - Шихум-кала...
Большая деревня Эндери, или, как ее называют россияне, Андреева, при речке Акташе, состоит из двух отделений, из коих одно называется Туменом. Мне кажется, что оный есть тот самый Тюмень, который в Миллеровом собрании Российской истории назван Терки. Может быть, в том месте, где находится нынешний Тумен, бьи прежде старый Тумен; в противном случае мог бы оный, по образу татар, быть перемещаем один или несколько раз и удержать свое название. Барагун стоит уже на пятом месте, но все еще называется Барагун...
--------------------------------------

КИСТЫ, ИЛИ КИСТИНЦЫ

Обитаемая грузинами Кистецкая область простирается по северному хребту Кавказа от Те­река до Сунжи; граничит с востока с татарскими лезгинскими округами; к югу с лезгинцами и грузинами, к западу с Малой Кабардой, а к северу имеют границей реку Терек. Кистиния населена многими небольшими независящими друг от друга народами различных между собой нравов и обычаев, но между тем примечается в них несколько одинаковый вид, сходное наречие и немалая во многом сходственность. Язык их называется грузинами кистинским. На черкесском языке называются эти народы "мильчеги".

Кистинцы живут небольшими к друг другу неподалеку лежащими деревнями, в коих не более 20 дворов. Во многих деревнях построены каменные башни для защиты жен, детей и имущества.

Приметны в них следы христианской веры, почитание воскресных дней и праздников. Имеют они у себя первосвященника, который должен быть человек не женатый и хорошего по­ведения. Должность его состоит в раздавании благословения и прочего.

Упражняются в хлебопашестве и скотоводстве так, как черкесы и прочие кавказские народы. А между тем ездят за Терекскую линию для грабежа людей и скота. В случае сопротивления и бываемой за ними погони расыпаются врозь с великой поспешностью и проворством. Казаки остерегаются их чрезвычайно, потому что часто отгоняют они у них лошадей.

Знаменитейшие кистинские народы суть следующие:

Чеченги. Живут в Кистинском чеченском округе по Аргуну и Тереку и могут поставить до 5000 конницы. Имеют у себя князей и дворянство. В 1773 году умертвили они своих владетельных князей. Язык их состоит из китайского наречия, и в домашнем своем хозяйстве не имеют они от них никакого различия. Находятся под покровительством России и дают аманатов, которые живут в Кизляре, но часто зависимость свою забывают, которая однакож иногда им напоминается.

176

Югуши. Югуши или югушцы живут по Камбалее около Терека. Князей у себя не имеют, но выбирают для управления собой старейших из знатнейших фамилий. В силе и домашнем хозяйстве сходны с черкесами и подобно им подвластны России. В 1774 году оказывали они неприятельские действия, но теперь дают аманатов.

Мильчеги. Живут в округе сего имени по Аксаю и Сунже в 20 деревнях, из которых в одной, называемой Истесу и состоящей из 500 дворов, находятся теплые воды. Все они упражняются большей частью в грабеже и разбоях.

Карабулаки. Прежде назывались югушами, а сами себя именуют арштами, составляют не весьма многолюдную толпу народа. Язык их состоит из кистинского и чеченского наречия. Прежде были подвластны аксайским князькам. Но в 1772 году вошли под покровительство России и начали давать в Кизляр аманатов.

Кисты Ватской, Ангушской и Шемской округ, живущие по Камбалее, уже за несколько начали быть лучше под покровительством Россия, нежели кабардинских князей, и дают аманатов.
--------------------------------------

* * *

Правый берег Терека, северо-западная часть восточного Кавказа и вся центральная гряда с СЗ на С населена народом, который сам себя называет «ингуш», производя себя от маджар и не зная более ничего о своем происхождении.

К северу от них живут кисты. Может быть, это тот самый народ, который Плиний называет «гисты», а Моисей Хоренский «хусты»? По крайней мере, они принадлежат к числу древ­нейших жителей, поскольку их язык неизвестен большинству жителей северо-восточного отрога. В направлении на запад кисты распространяются до Терека, на востоке граничат с карабулаками.

Последние живут в самых высоких горах, где среди скал и ущелий они соседствуют с билит­лями, которые в свою очередь граничат с ингушами, но маленькая речка Кумбалак отделяет их от ингушей, так же, как от племени Алти, которое со своими 200 фамилиями проживает между правым берегом Кумбалака и истоками реки Си-ун-це (Сунжи. - В. А.)

Племя Басти закрепилось на левом берегу Си-ун-ца и отделяется этой речкой от племени Алти, а также от большого грабительского племени, насчитывающего 1200 фамилий и называющего себя «чеченцы». Это племя под названием основного ствола Чагкерре и Герметшир прости­рается на восток вдоль хребта до реки Си-ун-це; некоторые семьи этого многочисленного племени живут и дальше на восток, где их распространение ограничивается племенем Киги, имеющем 700 жилищ; граница между ними река Уйдун. Чеченцы же распространяются на север между Си-ун-цей и Ирксаем, и их независимые колонии взяли себе новое главное имя, но только оно точно принад­лежит тем фамилиям, которые населяют оба берега Эргуна или Аргана, поскольку живущие на правом берегу называют себя «Великий Аттага», а живущие на левом берегу «Малый Аттага»; оба племени вместе насчитывают не более 900 жилищ. К северо-западу от них находится Борагун, или страна теплых источников, населенная татарскими фамилиями, которые носят это же имя. Деревни стоят на реке Балса; это слово происходит от большого количества меда, который был впервые обнаружен здесь, и принадлежит племени Гиги, насчитывающему 120 фамилий.

Несколько далее на север встречаются 4 татарских орды: Чев, Хатчаул, Шали и Сагунти, с 220 лачугами, по соседству с деревней гребенских казаков, которая лежит на правом берегу Терека.

182

Судя по языку, эти люди совсем разного происхождения, по­скольку кисты не понимают языка ингушей, хотя и отделены от них только ручьем, и ни один из них не может также поговорить с карабулаком. Только билитли и чеченцы и все вышеупомянутые рассеянные фамилии, за исключением гигов, говорят на одном языке. Кистов следует считать их предками, поскольку чеченский язык имеет много близости с кистинским, и они понимают друг друга при тщательном произношении.

Вот несколько слов на кистинском и чеченском языках:

Кист. Чечен.
1 За Зах
2 Зи Шей
3 Ко Кгхо
4 Тье Пей
5 Пгие Пги
6 Галг Тэлэг
7 Уор Вург
8 Пар Парр
9 Исс Исс
10 Ид Идде
Палец Кэлк Пеллигеш
Рука Килгиш Квик
Девушка Игвит Тукэ
Мальчик Кэнэк Кенед
Бог Диэлэр Теэлэр
Хлеб Пэлаш Бабик
Огонь Зе Зе
Земля Метте Гумм
Звезда Керцанес Седе (Зеде)
Луна Бутт Путт
Солнце Молох Мелх
Ад Цшотшогэ Цеку
Все эти народы ничего не знают определенно о праве первенства между ними. Зависимость и покорность являются делом их личного желания, хотя часто бывает, что высшая власть в племени и также доверие и имя вождя обеспечивают им первенство, которое не содержит в себе ничего прибыльного, помимо чести быть предводителем разбойников.

Каждое племя имеет также несколько человек, которые, будучи избраны по общему согласию, наблюдают за общественным благом, и рассматриваются как судьи и советники, хотя им никто

183

не подчиняется с готовностью. Однако все же небольшую прибыль дает должность судьи или право администрирования, вследствие чего некоторые фамилии делают эти должности наследственными для себя.

Ингуши разделены на 7 родов, в соответствии с названием фамилий глав, и называются по ним. Соответственно этому примеру чеченцы в течение многих лет были привязаны к фа­милии, наиболее древний член которой носит титул Аслан-бей (князь-лев) и всегда является их вождем. Невозможно точно установить силы этого племени и численность его членов, поскольку они сами не знают этого положительно. Каждый дом, окруженный плетнем, как и у всех народов Кавказа, вмещает в себя одну родственную фамилию, которая живет нераз­дельно со времен незапамятных и владеет имуществом сообща, и так длится в совершенном унисоне до тех пор, пока сильное увеличение численности не вынуждает их разделиться. Самая маленькая фамилия состоит из 5 10 мужчин, способных носить оружие, другие насчи­тывают больше, и силы одной семьи часто насчитывают 4050 мужчин, старший из которых всегда является предводителем и распоряжается делами всей фамилии без какого-либо контроля. Когда они готовятся к враждебным акциям, думается, ингуши могут выставить в поле 3000 мужчин, кисты 800, карабулаки 1000, чеченцы с родственными племенами могут выставить против врага 810 тыс. человек, если же им станут помогать соседи-горцы, то их сила становится огромной и решительной.

Несмотря на то, что эти люди говорят на разных языках, все же они имеют единый импульс, а именно все они величайшие отчаянные разбойники, и поскольку все они в этом сходны, то все они одинаково недоверчивы и воинственны. Лишенные способов обеспечения под­держки и удобств усердием и искусством, они вынуждены удовлетворять свои потребности грабежом и убийствами, чтобы обеспечить себе сносное существование. Но если кто-нибудь украдет что-либо у соседа или у соплеменника, или допустит позорное для фамилии пре­ступление, то он должен вернуть украденное в 7-кратном размере, или же он приговарива­ется к смерти и его дом уничтожается. Если же, напротив, кто-нибудь крадет за пределами племени или у соседнего племени и дело завершается успешно, то он пользуется большим уважением и доверием.

В этом искусстве грабежа чеченцы великие мастера. Их границы закрыты для каждого, даже для ближайших соседей. И ни один торговец никогда не появляется у них, поскольку убийство и грабеж единственная их профессия. И хотя чеченец известен как ревностный и решительный мусульманин, это нисколько не спасает его от захвата братом по вере в качестве добычи. Но поскольку трудно продать или получить выкуп за пленника, чеченец убивает его и удовлетворяется тем, что находит на нем и при нем. Христиан они не убивают, а только грабят, и если через посредство друзей или родственников те могут обеспечить выкуп за себя, то они освобождаются, в противном случае их продают лицу, предложившему наибольшую сумму.

184

Дом чеченца пуст; в нем нет ничего помимо самого необходимого. Его постель это кусок войлока, постланный у очага; его пища густая просяная каша или хлеб из турецкой пшеницы, испеченный наполовину в золе. И когда он получает возможность съесть этот хлеб горячим, с куском полусырого мяса, тогда он считает этот день днем радости, который заканчивается полным пресыщением духа, и повторяется с непобедимой инертностью столь долго, насколь­ко хватает награбленного. Но когда это заканчивается, тогда его авантюристичный характер и настойчивое стремление ищут нового грабежа, и все повторяется снова.

Жилища этих людей, как и вообще всех кавказцев, представляют собой плохую каменную кладку, обмазанную снаружи глиной; внутренняя часть достаточно вместительна, чтобы в ней разместились женщины и дети, живущие отдельно от мужчин, и скот.

Они пасут немного скота. Земледелие и пчеловодство главные источники их пропитания. Земледелие и садоводство, состоящее из ячменя, проса, редиса, табака, лука (и у чеченцев немного кукурузы), как и вообще вся домашняя экономика, оставлены на попечение женщин. Таким образом, для мужчин не остается ничего, кроме охоты, грабежа или пьянства.

Мужчины среднего роста, крепкие, без излишнего жира, решительные и внешне выглядят дружелюбно. Они уступчивы вследствие недоверчивости и страха; надежда на доход делает их очень послушными по отношению к богачу и путешественникам. Их одежда очень бедна,
хотя и сшита по-черкесски. Маленькие кусочки ткани различных оттенков пришиты на их камзолах спереди, в форме их пороховых рожков, из которых они носят 812 штук готовыми к употреблению. Помимо доброго ружья они вооружены кинжалом и саблей. Некоторые носят также и дротик в4 футадлиной, и овальный щит в1 футдлиной, сделанный из прочной двойной кожи; широкое железное кольцо закреплено на внешней части щита гвоздями с широкими шляпками; внутри щит снабжен кожаным ремнем, обвивающим руку.

Мужчина никогда не ходит, даже перед дверью своего дома, невооруженным; он носит при себе по крайней мере помимо кинжала, с которым он вообще никогда не расстается дубовую дубинку длиной в эль или в половину (эль113 см.), на верхнем конце которой за­креплен круглый железный шар с короткими треугольными остриями; это смертоносное оружие называется топ.

Женщины низкого роста, плотные и все без исключения болезненного вида. Девушки в цвете молодости живые, резвые и игривые. Их волосы на лбу коротко подрезаны, так что половина их спадает вниз, и распрямляются с величайшей заботой, и смазываются белым свинцом для блеска. Волосы сзади разделены на несколько косичек и спадают на плечи, но замужние женщины заплетают волосы в две косы, в каждую из которых вплетаются шелковые, шер­стяные и льняные ленты, и которые у головы имеют толщину в дюйм, а затем утоньшаются до тех пор, пока не достигнут в конце шва сорочки, где они связываются вместе. Остальной головной убор состоит из длинных тяжелых медных или стеклянных ушных колец и чер-

185

кесской шляпки, приличествующей к выражению лица. Их сорочка, там, где она прикрывает плечи и грудь, вышивается цветным шелком, шерстью или нитями в ширину примерно в 5 пальцев; поверх этого они носят другое одеяние, которое стягивается поясом, опускающимся вниз до икр и длинных шаровар. Но шаровары не у всех одинаковы: у замужних бывают из красного холста, у вдов и старух голубые, у девушек белые, но все они вышиты у лодыжек разными цветами и окаймляются черной каймой или лентой.

Зимой все женщины носят ботинки, но летом они ходят босые. Когда их домашние дела окончены, они развлекаются изготовлением ковров или покрывал из войлока. Они изготов­ляют также тонкие шерстяные ткани, из которых шьют одежду для обоих полов.

Грузинская (или армянская) царица Тамара обратила кистов и ингушей в христианство; она построила церкви и осуществила много других добрых дел в этих горах. Однако с ходом столетий христианство пришло в упадок. Многие горцы стали мухамеданами, и поскольку Великий Сеньор перестал посылать ежегодную сумму на обращение, прозелитизм также пресекся, и столь очаровательный рай стал затем для них привлекателен меньше, чем ког­да они продают свою крайнюю плоть за 10 пиастров, и даже остаются при своем прежнем невежестве.

Кисты и ингуши до сих пор поклоняются некоторым местам и остаткам развалин имеющихся
у них церквей. Особое почтение они оказывают некой пещере около деревни Вапила, которая носит то же имя. Говорят, это была резиденция некоего благочестивого мужа, имя которого неизвестно, но который часто появляется и вызывает великое изумление. Пещера высечена в твердом граните. Вход имеет8 футовширины и 7 футоввысоты; длина ее 35 футов; но высота далее вглубь постепенно уменьшается, так что там остается едва 3 фута.

Все, что знают кисты и ингуши о христианстве в настоящее время это 7 недель поста в Пасху, во время которого все стараются удерживаться от употребления мяса, молока, масла, яиц и рыбы; при этом не соблюдается, соответствует ли их Пасха общепринятому христианскому времени отсчета или нет; они никогда не начинают его до тех пор, пока горы не покроются зеленой растительностью. Затем они собираются в священных местах, чаще всего у пещеры Вапила. Здесь они забивают баранов и ягнят, разделяют их в качестве жертвоприношения среди бедных, остальное поедают сами.

Богатые вешают головы и шкуры, а другие ноги жертвенных животных на ветвях деревьев, и пока человек, поглощенный своими желаниями, исполнения которых он ожидал целый год, осушает одну чашу спиртного за другой, его глаза неподвижно прикованы к жертво­приношениям, сопровождая их множеством протяжных вздохов, и, наконец, он завершает их курением, беседой и сном, а молодежь танцами.

Кисты имеют, кажется, свой собственный танец, непохожий на танцы других народов Кавка­за. Все, кто присутствует на празднике, садятся в большой круг, поют и вызывают молодых смелых танцоров звуками гобоев, волынок и флейт, показать свое проворство в честь этого

186

дня. Затем все, кто желает, всегда один за другим, совершают различные опасные прыжки и бросаются в различные позы, а танцоры повторяют их движения, с криком и всеобщим восклицанием, и затем подают друг другу руки, после чего, образовав длинные ряды, танцуют и поют. Они очень резво выпрыгивают из круга, открывают и закрывают его, и завершают танец теми же прыжками, какими начали его.

Хотя женам и дочерям не запрещается присутствовать на этом празднестве, они предпочита­ют, если это возможно, отыскать слепого музыканта, под музыку которого и развлекаются в месте, удаленном от мужчин, не нарушая своего похвального обычая, который предписывает скрываться от странников.

Помимо развлечения они занимаются на этих праздниках и более существенным делом, а именно подготовкой брака своих детей, для чего данная ситуация очень подходит. Отец, который подыскивает жену своему сыну, уговаривается, после того, как матери молодых людей уже договорились, с отцом девушки о цене или количестве овец, лошадей, быков и т. д., что тот потребует за свою дочь. Затем невеста с ее приданым передается родственницам жениха, в компании которых она входит в дом своего будущего мужа.

Почитание этого празднества столь велико, что даже горчайшие враги, встретившись во время этого торжества, откладывают дело мести, или, если речь идет не о кровной мести примиряются.

* * *

Река Уй-дун, разделяющая жилища кистов и чеченцев, отделяет также Аттагов от другого мусульманского племени, которое само себя называет Ой-сун-гур и насчитывает 800 фамилий. Они занимают плодородные горные долины и простираются на восток до подножия хребта, в сторону которого простираются и их поля до реки Яксай. Их язык кумуко-татарский. Они богаты скотом, занимаются земледелием и живут в чистых домах, однако, несмотря ни на что, являются грабителями, неустанными мятежниками и нарушителями мира. Также они, из религиозного рвения, проявляют неумолимую ненависть против «неверных» ингушей и часто убивают их, поскольку те не принимают мусульманской религии, потому что предпо­читают христианство, за которое они уже привыкли получать рубли, медные кресты и рубахи в качестве взятки (за обращение в христианство).

Крутые известняковые скалы отделяют племя Ойсунгур от не менее респектабельного племени Исти-су (горячая вода); горячий источник бьет у подножия гор, выбрасывая воду высокого качества. Исти-су также магометане, говорят на кумукско-татарском наречии и считают себя происходящими от кумуков.

На правом берегу Акташа находится большой открытый город Эндрие, насчитывающий около 3000 домов. Прежде он был известен под названием Баал, Балек или Балх. Он считался

187

столицей Дешт Кипчака и в то же время был, как говорят историки Дербента, резиденцией монгольского принца или Хакан Башенга. Но он, будучи отстранен от власти, после раз­личных поражений и несчастных войн против арабов, ушел за Терек к Волге. Командир Балека, которого звали Эндрие, защищал город некоторое время, но затем, когда его силы были истощены долгим сопротивлением, заключил мир, принял ислам и получил город в свою собственность. Именно от него город получил свое имя. В настоящее время город и зависящие от него деревни принадлежат разным татарским принцам. Более половины из них принадлежит Али Султану и его сыну Алмазу. Остальное поделено между Тимур-беем с его 8 сыновьями и разными другими принцами.

Хотя большая часть жителей Эндрие мусульмане, полной свободой в нем пользуются также и грузинские и армянские христиане, так же, как и евреи, живущие там и ведущие огромную торговлю. Эндрие считается у всех народов Кавказа свободным городом, где любой странник или беглец, кем бы он ни был, всегда найдет покровительство и гостеприимство.

Помимо нескольких мечетей, армянской церкви и двух синагог, город украшен огромными ярмарками и лавками. Здесь ведется крупная торговля рабами и награбленным. Все продаваемые мужчины похищены или украдены лезгами или другими грабителями, так же, как и все похищенные ценности, и продаются по высочайшим ценам в совершенной безопасности, или выкупаются родственниками или друзьями.

В 12 верстах восточнее Эндрие течет речка Эсен, впадающая затем в правый берег Кой-су. Она называется также и Агир-кане, вследствие победы, которую одержал здесь Тимур-ташкан после очень жестокого сражения. В память об этом речка получила название Агир-кане ( «Это было трудно для принца»).

* * *

Шейх Мансур играл столь важную роль на Кавказе в последние годы, что я должен сообщить некоторые сведения и о нем.

В 1785 году он был признан чеченцами, из племени которых он происходил, чрезвычайно набожным и чудотворным человеком. Его настоящее имя Мухаммед. С раннего детства он отличался меланхолическим и замкнутым характером, и в то же время обладал столь сильной памятью, что не умея ни читать, ни писать, мог повторить наизусть весь Коран и сверх того 20 000 стихов после того, как услышал их один только раз. К этой хорошей способности он добавил твердую мораль, которую он обратил на народы Кавказа, чтобы удержать их от внутренних неурядиц, сплотить воедино и направить их великую силу, добившись взаимного согласия, против неверных соседей русских.

Неприязнь, которую кавказцы распространяют на цивилизованные народы этой империи, не может быть взлелеяна ничем более подходящим, чем эта надежда. Мухаммед поддерживал

188

ее своими неутомимыми странствиями и усердными проповедями; это стало приносить ува­жение к его личности, которое он знал, как постепенно увеличить своим образом жизни и совершенной беспристрастностью; хлеб и молоко составляли его единственное пропитание. Всякий раз, когда он возвращался из грабительского похода, он всегда разделял свою добычу среди больных и нуждающихся, и продолжал это даже тогда, когда он был уже обременен подарками со всех сторон. Его репутация увеличивалась фальшивыми чудесами и достигла отдаленных местностей. Многие сторонники убеждали Мухаммеда провозгласить себя пророком; они убеждали в этом же и народ, который также не желал ничего лучшего; и льстивые письма, написанные в скромном смирении из разных мест, подтверждали не­слыханные чудеса, произведенные якобы силой его молитв. Нищие князья Эндрие, вечно голодные и всегда готовые к грабежу и убийству, послали ему в знак признания его величия рог-печать с надписью «Покоритель, князь, святой Мухаммед, 1199», и, с другой стороны, стали говорить, что он сошел с неба, и ему был присвоен титул «Имам Мансур», как если бы он был действительно великим пророком, которого ожидали все правоверные магоме­тане. Набожные отшельники, подкупленные для этого случая, приходили из отдаленных областей, чтобы посетить и приветствовать этого героя. Они показывали ему отрывки из своих пророческих книг, в которых выразительно говорилось, «что Мухаммед Мансур придет с Кавказа, ему будет 30 лет; он красив и прекрасен обликом». Более того, они беспрестанно уверяли его, что иностранные народы первыми желают назвать его Мансуром и пригласить его для восстановления всеобщего спокойствия на Кавказе, чтобы они могли отгородиться от неверных враждебно настроенных соседей. Словом, они утверждали, что наступает конец света, и что он есть долгожданный имам Мансур, который должен распространить веру по всему свету.

Воображение Мухаммеда было смущено пророчествами, частью исполнившимися, частью долженствовавшими свершиться. Он теперь действительно думал о себе соответственно тому, в чем его хотели убедить; он принял титул шейха, отправил пригласительные письма ко всем кавказским князьям, попросил их помощи и собрал несколько вооруженных отрядов. Он надеялся создать армию в несколько сот тысяч человек; его рвение привело к нему 40 000 чеченцев и несколько тысяч человек из Эндрие, Он думал достичь с невидимым воинством, которым он хотел себя окружить, большего, чем русские с их мушкетами и пушками. Он осадил Кизляр, опустошил окрестности и сады, и распространил бы свои опустошительные действия еще дальше, если бы граф Войнович, далматинец, не разбил его войско и не обратил его в бегство, уничтожив таким образом его опрометчивые и нелепые замыслы.

* * *

продолжение следует

223

и покорить их своей власти, чтобы защитить Грузию от их нападений, а также от нападений лезгов, пришла к мысли, как раз когда я прибыл в Россию, учредить правительство на Кавказе, столица которого получила название Екатериноград. Это правительство получало власть на пространстве от Дона до границ Армении и от Кубани до Урала. Два царства и огромное число народов стали подчиняться ее власти.

Кабардинцы образуют три черкесских племени этой расы, происходящие, как говорят, от князя Кесса, который пришел некогда сюда из Аравии и покорил все народы Кавказа. По­томство этого князя было многочисленным. Все его ветви долгое время оставались под вла­стью руководителя этой фамилии, но примерно в конце прошлого столетия царствующий руководитель вызвал ненависть к себе со стороны остальных князей; они восстали против него и убили его и его детей. Эти князья размножились с невероятной плодовитостью, и скоро нашли, что их бедные не имеют других средств к жизни, кроме разбоя; этот разбой становится скоро всеобщим обычаем и, можно сказать, общепризнанным правом.

Прежде воля руководителя народа поддерживала узы закона; его правление было военным и абсолютным. С течением времени это правление составило разновидность республики, разделенной с самого начала на два класса князей и дворян. Наконец, чтобы успокоить не­довольство народа, было разрешено, во время больших народных собраний, появление там избранных народом старейшин. Решения этого собрания становятся законом, но эти законы очень непрочны. Наиболее священной клятвой для кабардинца является присяга на Коране, и он редко соблюдает эту присягу дольше одного года.

Эти черкесы, некогда язычники, затем христиане, недавно ставшие магометанами, мало уважают любую религию, и еще меньше ее моральные нормы.

В последнее время князья, дворяне и депутаты от народа были единодушны в решении за­претить армянам появление в Кабарде; не прошло и месяца, как они стали приглашать их.

Их всеобщее собрание являет собой зрелище величественное и внушительное: каждое со­словие располагается отдельно, и каждая личность соответственно ее рангу.

Все предложения должны исходить от князей. Если они согласны между собой, их пред­ложения изучают дворяне, и почти всегда они принимают мнение князей, поскольку они непосредственно зависят от них. Затем это предложение сообщается старейшинам от на­рода; однако, хотя последние и были бы названы подданными первых, они имеют свободу принимать или отвергать предложенное, и их согласие совершенно необходимо для того, чтобы придать силу закона решениям первых двух сословий.

Князья воплощают в жизнь принятые законы через посредство дворян. В давние времена эти дворяне, спутники первого завоевателя, относились презрительно к обработке земли и предоставили эту работу покоренным народам и рабам. Таким образом побежденные скоро

224

стали единственными собственниками земли. В результате получилось так, что князья и дворяне живут только грабежами и отбирают у земледельцев то, что им нужно для жизни, так что у них не откладывается ничего про запас, ибо они могут захватить все, что захотят.

Каждый князь считает и называет себя господином и покровителем определенного числа жителей страны, которые зависят от него и которых он называет своими подданными. По­следние признают своего князя священной персоной и не осмеливаются отказать ему ни в своем имуществе, ни в службе ему. Князь имеет право обратить своего подданного в рабство или продать его; он может также отобрать у него дочь или жену, но не имеет права убить его.

Однако старейшины древних фамилий этого народа имеют такое высокое уважение, что на упомянутых ассамблеях народа их мнение часто бывает более весомым, чем мнение кня­зей.

С некоторого времени этот народ, слишком угнетаемый, начал возмущаться и взывать к по­мощи со стороны императрицы, покровительство которой вернуло им храбрость и надежду на отмщение. Причины этого возбуждения и враждебности достаточно свежие, и, возможно, были порождены слишком частыми сношениями их с турками и русскими.

До этого их нравы были простые, и некоторые находят у них следы древних обычаев спар­танцев, заменявшие у этого народа нормальное законодательство. Они не совершали бы разбоев вне своей земли, если бы не были так сильно стеснены, как сегодня, в их тесных пределах их могучими соседями.

Князья и дворяне могут требовать у своих подданных все, что им понравится; со своей стороны, каждый подданный, не боясь отказа, может сесть, если пожелает, к столу князя, своего госпо­дина, и потребовать от него в подарок все, что он сочтет полезным для себя или приемлемым: это обычно оружие и лошади, главные предметы их устремлений, поскольку этот народ совсем не имеет страсти к золоту и серебру. Князья и дворяне выглядят за своим столом не наряднее, чем простые люди; у них совсем нет общих совместных обедов, как было у спартанцев. Менее всего члены одной семьи живут совместно и едят из одного котла; подобный обычай заставил бы вести учет этого народа котлами, а не домами и фамилиями.

Когда рождается ребенок, его без всяких предосторожностей выносят на воздух. В три года перед ним кладут различное оружие вместе с другими некоторыми безделушками, которые обычно нравятся детям. Если он предпочтет оружие, вся его семья радуется. В семь лет он начинает учиться езде на лошади, стрелять из лука, пользоваться огнестрельным оружием. Вскоре после этого он удаляется из родительского дома во избежание изнеживающего влияния матери и не возвращается до тех пор, пока не станет взрослым мужчиной и не про­славится несколькими подвигами.

Если у князя рождается сын, он отдает его узденю или черкесскому дворянину, который воспитывает этого ребенка на свои средства, обучает военному делу и дерзкому воровству, чем и закладывается с течением времени основа его судьбы и славы. В свою очередь обу­ченный военному делу молодой человек, став взрослым мужчиной, отдаст своему бывшему воспитателю в качестве награды за заботу большую часть своей добычи, оставляя себе не больше десятой ее части.

Юные создания обоих полов могут свободно общаться во время их праздников и танцевать вместе.

Когда молодой человек женится, он выплачивает некий подарок, называемый «калым»,
и дарит своему тестю или панцирь, или кольчугу, или ружье.

Новобрачный не может видеть свою супругу, лицо которой скрыто под таинственной вуалью, и он навлек бы на себя позор во мнении народа, если бы его увидели наедине с нею.

У этого народа, как и в Спарте, разрешено любое воровство, если только вор не оставляет никаких следов. Один юный черкес предпочел умереть, лишь бы не позволить, чтобы его уличили в преступлении.

Этот воинственный народ мало восторгается величием городов, которые они рассматривают как тюрьмы. «Я не поменяю свою бедную хижину на самый богатый дворец, сказал один кабардинский князь. В этом дворце стены разукрашены, но сердца спрятаны. Его великие ограды содержат, как в тюрьме, мысли и чувства. Что касается меня. то я предпочитаю дух свободы, и я ни за что не поменял бы мою хижину на все величие и могущество ваших государств».

Будучи магометанами, эти люди все еще сохраняют обычай почитания некоей местности, называемой Татартуп, где видны развалины древней христианской церкви; эти развалины являются священным убежищем, и несмотря на их обычное легкомыслие, они не осмелива­ются почти никогда нарушать клятвы, данные именем Татартупа.

Пища этих горцев состоит обычно из нескольких кусков вареной баранины и вареной на воде крупы. Генерал Павел Потемкин утверждает, что он иногда вставал между двумя ка­бардинскими князьями, ссорившимися из-за куска вареной баранины так же серьезно, как Агамемнон и Ахилл, которых так поэтично облагородил гений Гомера.

Обычный напиток кабардинцев это разновидность пива, изготовленного из проса; богатые пьют некрепленый медовый напиток.

На праздниках их молодежь танцует под звуки тамбурина и флейт с тремя отверстиями. Мужчины появляются на праздниках одетые по-военному, а женщины одетые в самые красивые платья. Перед началом торжества молодые кабардинцы показывают свое военное искусство. Самый ловкий может себе в награду пригласить на танец любую девушку; неудач­ники лишены такой возможности.

226

Юные девушки учатся шить и вышивать, чтобы впоследствии украшать одежду или оружие своих мужей. Выйдя замуж, кабардинка сохраняет свою девичью прическу и не получает от родителей разрешения носить женскую прическу до тех пор, пока не родит мальчика.

Женщины воинственны не менее, чем их мужья, и воспламеняют, возжигают и поддерживают их отвагу. Генерал Апраксин видел их после одного поражения ругающими побежденных
воинов, упрекающих их за утрату сразу всей их храбрости и права на любовь со стороны их семей.

Когда умирает муж, жена расцарапывает себе до крови лицо и грудь. По этим ранам можно судить о глубине ее обиды. Овдовевший мужчина должен бить себя по голове плетью; этот обычай сейчас уходит из их жизни.

Такие же обычаи существуют у чеченцев, аварцев, каракалпа­ков, андов, алагинов, гребенчуковцев, ингушей, оссов, зигоров и у большинства других народов Кавказа.

При дворе Екатерины я видел кабардинских князей, посланных их народом умолять о смягчении суровости императрицы. Они показывали мне свое оружие и свое военное искусство. Я видел, как они, разогнав лошадь, на максимальной скорости попадали стрелами на большом расстоянии в шляпу, помещен­ную на шесте. У меня до сих пор сохранился рисунок, где они изображены в их кольчугах и военном снаряжении.

В то время, когда они в столице ведут разговоры о покорно­сти, их народ воюет против русских, и эта война день за днем становится все более трудной для покорения всех народов Кавказа, которые увеличивают свои силы за счет помощи со стороны лезгов и турков, которые по приказу паши Ахалциха напали на Грузию и Имеретию.

227

ИОГАНН АНТОН ГЮЛЬДЕНШТЕДТ

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО РОССИИ И КАВКАЗСКИМ ГOPAM

Иоганн Антон Гюльденштедт (1745–1781) родился в Риге, образование получил в Германии. В 1768 году был приглашен в Россию и вскоре отправился в экспедицию на Кавказ, которая продлилась пять лет с 1769 по 1774 год. Исследования Гюльденштедта при его жизни не были опубликованы. Их подготовил и издал на немецком языке академик П.-С. Паллас в двух томах в 1787–1791 годах под названием «Путешествие по России и Кавказским горам». В 1809 году был издан сокращенный перевод этой книги на русском языке называвшийся «Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа» перевод предназначался для чиновников, отправлявшихся служить на Кавказ, поэтому в нем многие страницы были опущены.

Перевел В. Аталиков
------------------------------

Том 1

ПУТЕШЕСТВИЕ В ГОРЫ

...2 марта 1770 года началось мое путешествие из Моздока к горскому народу, который на­зывается ингуши или кисты. Они обитают у подножия снежных Кавказских гор примерно в 80 верстах от Моздока около Малой Кабарды. В 20 верстах от Моздока мы встретили первое селение Малой Кабарды, принадлежащее князю Кургокову, который несколько лет назад принял крещение и русское подданство. Его вдова живет в Моздоке на русскую пенсию. В 2 верстах отсюда на речке Псидахе находятся три другие деревни, принадлежащие князю Кайтуко.

... В середине июня я сопровождал генерала фон Медема в его походе против чеченцев...

27 июля я прибыл в лагерь генерал-майора фон Медема в 10 верстах от Моздока, надеясь пройти под его охраной вверх по Малке и Баксану в горы и через них в Грузию. Но генерал отговорил меня от моего намерения, так как Большая Кабарда грозила неприятельскими дей­ствиями. Вместо этого он поручил меня заботам знатного князя из Малой Кабарды Арсланбека-Таусултана. С ним и его отцом Девлетуко Келеметом я вышел из Моздока и перешел через Терек в Малую Кабарду, где мы и путешествовали до 15 августа. За это время я побывал в доселе невиданных мною округах этой горной страны и в северной части кавказских Альп, особенно у реки Урух или Иреф. У ее истоков живут дугоры.

Притоки Терека, сверху вниз: 1) Около истоков в альпийских горах находятся три ручья с несколькими грузинскими и осетинскими селами; 2) Речка Кизил с осетинской областью Та­гаур; 3) Пфок, Фог, или Пог по-черкесски. У этой реки находится осетинский район Куртат; 4) Ара-дон, называемый еще Ордан, или Иордан, впадает в Терек слева. У ручья Хиттегипс находится черкесское село Етмурза; 5) Речка Пшух, с притоками Чиран и Куррупи; 6) Речка Дурдур с одноименной деревней; 7) Истоки Кумбелея, как его называют черкесы; кисты назы-

228

вают его Галун. На его берегах находятся уезды Гелаксан, Аккинюрт, Ангуш, Шалха, Вапи, Хакал; 8) Истоки Уруха, или Ирефа. На его притоке Дугор находится уезд Дугор; 9) Истоки реки Аргудан; в нее впадает река Лескен; 10) Истоки реки Малка, Малкар, или Балк, слева от Терека, в альпийских горах. В округе Басиания в него впадают различные горные ручьи, и он значительно усиливает Терек. В Малку впадает Баксан, в который в свою очередь впадают Чегем и Черек; 11) Ниже Малки в Терек впадают справа Карука и Сунджа. Сунджа заслужи­вает отдельного описания. Так ее называют черкесы и русские; кисты называют ее Солч. Она берет свое начало в кавказских известняковых горах около притока Терека Кумбелея. Длина ее около 150 верст. Ее верховья занимают преимущественно кистинские племена. Около ее истоков расположен уезд Аккинюрт.

Все значительные притоки Сунжи впадают в нее с правой стороны: 1) Ендерсу, или Ендирсу, получил свое название по имени кабардинского князя; 2) Назран. В начале этого столетия на Ендерсу и Назране жили гелаксанские кабардинцы, сейчас там их нет, и никто там не живет; 3) Ассай, или Асси, по-черкесски Шадур. На нем и его притоках Сосланхи и Базерен стоит много деревень, которые граничат с грузинской областью Кевсурети. Ниже Кевсурети у Ассая находится кистинский уезд Меести, также уезд Гулга или Халха, который простирается от Кумбелея, Терека и Сунджи до Ассая. Затем уезд Мередши, где есть рудные прииски, уезд Галашка и уезд Дабах. У Базерена есть ручьи с поваренной солью; 4) Ручей Шемилгор, на котором стоит карабулакское село Боко; 5) Мартан, на местном языке Фартан, на котором находится уезд карабулаков; 6) Ручьи Асиган, Валарек, Чалаш необитаемы; 7) Река Топли, в ней черная вода, она никогда не замерзает. На ее берегах раньше жили гребенские казаки; 8) Ручей Гехе, в устье которой стоит село Гехе или Кихи; 9) Речка Рошни и ее приток Арджин-корт («Черноголовый» поскольку берет начало в черных сланцевых горах). На ней стоят несколько селений. На Рошни находится кистинский уезд Анашки, а у Арджин-корта кистинский уезд Чишник; 10) Второй Мартан и Гойе, или Кой необитаемы, но в низовьях Коя стоит село Алда у Сунжи; 11) Аргун (по-татарски Улу-Аргун, по-чеченски Докон-Аргун, т. е. Большой Аргун) самая большая река, впадающая в Сунжу. В верховьях в нее впадает Малый Аргун (по-татарски Кичи-Аргун, по-чеченски Шареин-Аргун). Далее вниз Каенхи (Белая река). В верховьях Аргуна находится уезд Шарел, Шабут или Шабол; у Каенхи уезд Джанти, ниже уезд Чабрил. Ниже Каенхи, на самом Аргуне, расположены Шахкейри, Шарейо и Докон Атага чеченцев. У Аргуна, ниже слияния обеих рек Аргун на равнине между горами и предгорьями стоят большие селения Чечен и Хаджи-аул; 12) Ниже Аргуна в Сунжу справа впадает Джалк. На нем находится селение Шали, а в долине между горами и предгорьями Герменчик, или Керменчик. Из него князь Девалкирер переселил несколько своих подданных к Екатерининскому источнику, отчего и основалось нынешнее селение Девалкарегент. Между устьями Аргуна и Джалки есть равнина с густым лесом, в котором растут дуб, граб, ильма и различного рода кустарники. Из этого ильма казаки из­готовляют свои лодки для плавания по Тереку; 13) Речка Kaрacy; 14) Речка Хулхулау самый нижний приток Сунжи.

229

В нее впадает мощный ручей Гунтимер, или Гумис, на котором стоит кистинское селение Майретип, или Мертип; 15) Аксай, или Яхсай, который обычно называют Сухой, потому что летом он пересыхает.

Терек и оба его больших притока Малка и Сунжа похожи друг на друга тем, что начинаются высоко в горах, имеют одинаковые берега, глинистое и песчаное дно, быстрое течение и мутная, но хорошая вода; наконец, в них водятся одинаковые породы рыб.

...Все поселения на берегах Терека от Моздока до Червленой называются Моздокской лини­ей, а оттуда вниз Кизлярской. Моздок пограничная крепость и сборное место Моздокской линии. Она расположена на лесистой низменности левого берега Терека, и доступна только с одной стороны. Самая местность открытая высокая степь, поэтому погода у Моздока яснее и здоровее, чем у Кизляра. В его учредительном акте значится, что к Моздоку могут быть приписаны только азиатские и христианские жители армяне или грузины и новообращенные из татар, осетин и других горских народов.

Политическая география и описание народов Кавказских гор

В Кавказских горах проживает большое число остатков разных народов, которые с древних времен обитали в них, или при переселении народов в походах на Европу могли остаться там, или позднее могли прийти из Европы по разным причинам. Так, в XII в. генуэзцы овладели берегами Черного моря, и их остатки, как говорят, ушли в Кубешу (Кубачи. - В. А.).

Все эти толпы и остатки разных народов проживают в бесчисленном количестве округов и уездов, которые частью общаются друг с другом, частью живут полностью сами по себе, и говорят на совершенно различных языках; некоторые имеют господ, другие таковых не имеют и подчиняются только власти избранных ими старейшин, не имея ни законов, ни подчинения. О своей истории они не знают ничего достоверного, и многие не знают даже свое название, которое к тому же часто искажается.

Так как Россия имеет отношения с этими народами в течение трех столетий, то я счел своим долгом как можно лучше исполнить этот пункт данной мне академической инструкции и пролить столько света в эту темноту, сколько будет возможно для меня, и я сделал все, что смог.

Посредством сбора и сравнения образцов языка, наблюдений и сравнений государственных устройств, исторических данных, физического сходства и так далее, я выяснил, что различные диалекты сводятся к немногим коренным или родственным языкам, и так же многочислен­ные остатки народов можно свести к немногим нациям, а множество уездов и округов к немногим провинциям. Я применил такой метод, чтобы избежать путаницы и смешения. Так я определил следующие провинции, округа и уезды, в которых был единообразный язык или в которых можно было определить по диалектам один коренной язык.

230

Про черкесов

Своеобразные обычаи, господствующие среди высших классов черкесов, которые ведут себя столь сдержанно в отношении жен, живя отдельно от них и поручая воспитание своих дочерей посторонним, имеют полные аналогии у Страбона, в его второй книге, в описании возникновения союза между гаргареями и амазонками. Сообщение о последних не может быть отнесено ни к одному народу Кавказа, кроме черкесов, если, конечно, будет возможно доказать, что они были коренными жителями этих гор или что они в более позднее время смешались с народами, упомянутыми Страбоном.

Нет сомнения в том, что Терек раньше протекал в северном направлении и впадал в ту часть Каспийского моря, которая затем соединилась с Азовским морем, и что устье должно было находиться недалеко от Бештамака, в том районе, где 5 рек Урух, Черек, Чегем, Баксан и Малка присоединяются к Тереку. По­скольку последний в верхней части области принижает реку Мермедик, мы можем резонно предположить, что это Мермодес или Мермодалис Страбона, который отделял амазонок от народа гелов, возможно, галгаев или легов-лезгов [Страбон, II, 11]. Можно также предпо­ложить, с некоторой степенью вероятности, что амазонки после покорения их черкесскими рыцарями восприняли некоторые их обычаи. Черкесы были, несомненно, в то время ордой странствующих рыцарей, которые сперва силой оружия покорили народ, ставший их вассалом и постепенно воспринявший их язык. В качестве иллюстрации, подтверждающей это пред­положение, можно привести завоевание ливонцев германцами, язык которых впоследствии распространился по всей стране. Более того, вероятно, что черкесский язык не имеет родства ни с каким другим, и что он первона-

270

чально был никому не понятным языком, поскольку, как говорят, их князья и уздени говорят особым говором, который держится в секрете от про­стого народа и используется главным образом во время грабительских экспедиций.

----------------------- еще про тайный язык 192.168

193

си и ски могут быть произнесены только черкесской гортанью. Слова, которые начинаются на л они произносят так, как если бы впереди стоял звук х; например: ллле 7, произносится близко к «хллле», и х при этом почти незаметно; оно проглатывается моментально, едва успев придать силу произношению первой л. Кончик языка дoлжeн быть здесь слегка прижат из­нутри к верхним передним зубам, затем остальной язык немедленно отбрасывается к щекам и далее выгибает их наружу. В этой позиции слово ллле можно произносить беспрерывно. Они часто ставят д перед л например, лле 4, звучит как длле, хотя д едва слышно. Чтобы произнести это слово, кончик языка следует слегка прижать к деснам верхних передних зу­бов, затем прижать их достаточно сильно, а затем язык немедленно раздвигается так, чтобы достичь щек, и он должен тремолировать, тогда длле будет звучать ясно.

один - ззи
два - теу
три - шоее
четыре - д'лле
пять - тху
шесть  -гше
семь - хллле
восемь - иге
девять - мгу
десять - пшое
одиннадцать - пшикузз
двенадцать - пшикутт
двадцать - догосс
двадцать один - догошрезрэ
тридцать - шош (шосс)
сорок - догшитт
пятьдесят - дошитрепшрэ
шестьдесят - дошиш
семьдесят - дошишрепшрэ
восемьдесят - дошилл
девяносто - дошиплрепшрэ
сто - шал
тысяча - минг
рука - ах
палец - капгаипах
молодая женщина - гёкёвз
мальчик - шауе
бог - даг
гора - бгу
вода -пси
пить - сигафэ
хлеб - сагквэ
огонь - мафэх
земля - йэтэ
деньги - акче (татарское)
друг - шуогх
ребенок - шалтэ
женщина - физз
ад - тшехеннем
дом - вуннэ
солнце - диге
лоб - вавквэ
луна - мазе
я - се
ты - увэ
он - эр
мое - сизиеш
твое - увиеш
его - эбиеш

Несколько слов из секретного, или тайного языка, который называется Зиковшир:

глаз - пафле
ухо - бэтао
лошадь - кэпе
корова - пчакокаф
коза - ткемеше
огонь - негуне
женщина - уппе
деньги - пашэ
плащ - шувгэ
воровать - тевреттгло
голова - бругг
ружье - вуп
верблюд - пчакоэнтше
овца - фогаббе
вода - шегс
ребенок - элевсэ
хлеб - нэкумэ
кожа - шуфэ

Ян Потоцкий

25 октября. Меня посетил князь Мохамед-Гирей Бекович, сообщивший мне о Кавказе детали, которые я не нашел бы в другом месте и которые я хотел бы поместить здесь письменно, чтобы не утерять их.

Балкары, жители высоких гор за Кабардой, говорят на турецком языке и являются язычниками.

Убыхи живут к востоку от балкаров; этот народ отличается от черкесов и абазов; они также язычники.

Чеченцы, ингуши и карабулаки это ветви одного и того же народа; они сами себя называют мисджегами; первые из них магометане, другие язычники. Об этом я знал уже раньше.

Князья кумыков все принадлежат к той же фамилии, что и шамхал, исключая Брагун, которые претендуют на происхождение от Чингиз-хана; это я также знал раньше.

26 октября. Прибыли чеченцы для обмена заложника; они сказали мне, что они понимают диалекты ингушей и карабулаков, но эти народы имеют отличную от их религию и они украшают скалы.

Павел Калустов рассказал мне, что во время его пребывания на водах в Эндери один ингуш похитил юную дочь его страны с целью продажи. Один еврей, бывший на водах, уговорился с ним о цене в 240 рублей в персидских тканях. Когда продавец и покупатель сошлись посмо­треть ткани, девушка сказала нескольким чеченцам, которые находились при этом: «Знайте, что я несчастная сирота, которую каждый может безнаказанно обидеть. Человек, который привел меня сюда, обещал жениться на мне, но вместо того, чтобы сдержать свое слово, он продает меня, чтобы получить одежду, которую он никогда не будет носить». Затем она пошла в сад и повесилась на дереве. Позднее я много раз убеждался, что нет ничего хуже рабства для ингуша, и многие предпочитают быть скорее убитыми, чем проданными.

27 октября. Урус, представитель чеченцев, оказал мне честь продолжительного пребывания у меня. Он пил мою «воду жизни» и сказал, что направляется к своим соседям, ингушам и карабулакам. Они называют «Иерда» свои священные скалы и совершают для них пышные жертвоприношения, особенно во время погребений. В последнем случае родственники умершего могут потребовать баранов у тех, у кого они есть, и никто им не отказывает. За­тем они отправляются с подарками к покойнику, который находится в своем доме, удобно усаженный и хорошо одетый, держа трубку в руке. Покойник принимает в

285

любое время; всякий приходящий должен принести ему барана, и поскольку он никак не отзывается, они режут баранов и сообща поедают их. Но у них нет ни жреца, ни священника. У ингушей есть небольшие серебряные фетиши неопределенной формы. Они называются «Тсуум», и к ним обращаются для вызывания дождя, для рождения детей и приобретения других небесных благ.

В качестве личных имен ингуши используют названия животных, и одного из них зовут бы­ком, другого свиньей, собакой и т. д. Имена женщин еще более необычны, и Урус объяснил мне их чем-то вроде целомудрия. Например, есть такие имена: Ази-вахара (та, что сидит на теленке), Джали-вахара (та, которая ездит на собаке). Однако люди, которые считают себя выше своих соотечественников, берут себе имена Заур, Иоташ и другие подобные, которые вообще широко распространены в горах.

Я изложил немногое из того, что поведал мне Урус. В это время в Кизляре было много ингу­шей, которым я хотел задать те же вопросы. Но эти люди редко отвечают честно на вопро­сы относительно их собственного народа, и я предпочел консультации одного иностранца. Впрочем, я смогу собрать больше информации в Моздоке, где находится архиепископ, который рассылает миссии по всему Кавказу.

28 октября. Чеченец Урус всегда получает огромное удовольствие от моей «воды жизни», и я, чтобы завязать с ним беседу, пригласил его утром на завтрак, и вот часть того, что он рассказал мне в присутствии Павла Калустова, который говорил по-чеченски и прекрасно владел ингушским языком.

Религия ингушей - та же самая, что у всех мисджегов, а у чеченцев есть еще «Иерда», или скалы, которые они раньше украшали и культ которых они не забросили в угоду магометанству. Однако чеченцы называют бога не Аллахом, но Даа или Даал, и это имя не связано с магоме­танством; не похоже также, что оно осталось у них от древней религии, поскольку ингуши, у которых оно сохранилось, далеки от признания Даала, проклинают его и не почитают ни скал, ни фетишей.

Сегодня, если ингуш должен чеченцу и он не может или не хочет ему платить, чеченец идет искать кунака среди ингушей и говорит ему: «Такой-то из твоего народа должен мне столько-то; заплати мне, иначе я приведу собаку и убью ее для умерших в твоей семье». Эта угроза заставляет трепетать ингуша, который тотчас начинает хлопотать в пользу кредитора.

Если должник отказывается от долга, он должен дать определенную клятву. Он несет смесь собачьих костей и помета к Иерде или божественной скале. Затем обе стороны сходятся и должник громко произносит: «Если я говорю неправду, пусть мои умершие родственники носят на своих плечах умерших родственников такого-то по этой дороге, пока на земле бывает дождь и в небе светит солнце». Эта церемония совершается ворами и скупщиками краденого

286

чаще, чем должниками, и видя это, ингуши не хотят брать взаймы у своих соседей. Однако торговля все-таки влечет за собой кредиты.

Случается здесь и более необычное дело. Если ингуш лишился сына, другой, который потерял свою дочь, идет к нему и говорит: «Твой сын на том свете нуждается в жене; я отдаю ему свою дочь, а ты дай мне столько-то коров в качестве калыма», и в таких случаях никогда не бывает отказа. Калым это, как говорят, приданое у мусульман, которое муж должен отдать своему тестю. Чеченцы не дают больше двух коров, но ингуши дают до 30.

У них бывает до 5 жен. После смерти отца его сыновья женятся на них на всех, за исключением своей матери, на которой женится его другой брат. Чеченцы часто упрекают их этим постыдным обычаем. Но ингуши отвечают: «Сперва мой отец спал с моей матерью, а теперь я сплю с его женой». Я привожу здесь подлинные слова Уруса, не претендуя на подтверждение значения этого силлогизма.

Ингуши не имеют удовольствия письменности и рассматривают ее как повторяющееся чудо, которое христианство и магометанство изобрели для своих последователей. Калустов сообщил мне это раньше, чем Урус, но он сообщил мне последнее известие, которое до­казывает, что ингуши все еще привязаны к своей религии, хотя некоторые из них являются втайне мусульманами.

Два брата из этого народа были проданы в Турцию, приняли там ислам, побывали в Мекке и, наконец, стали свободными и вернулись на родину. Их мать была еще жива, и они легко обратили ее в веру Магомета. Затем, движимые святой верой, они стали публично выступать против культа скал. Но ингуши собрались и сказали им: «Вы учите нас закону, который вы
усвоили в то время, когда вы были рабами. Мы не желаем его. Уходите из нашей страны и никогда не возвращайтесь». Братья ушли к чеченцам, где они и живут в настоящее время.

Все изложенное мною я почерпнул из разговора с Урусом. Он сообщил мне также более 100 чеченских слов, которые я записал как можно тщательнее. В них большое число моно­силлаб, которые почти соответствуют тем же звукам, но они очень трудно различимы; они произносятся с определенным ударением в голосе и дыхании, и кажется, что моносиллабы произносятся еще более отрывисто. (В моем «Путешествии по Кавказу». Т. 2. С. 356, 376 помещен чечено-ингушско-тушинский словарь. - Клапрот.)

24 ноября. Я нанес визит юному Таганову, сыну коменданта Моздока. Три года назад его похитили чеченцы, у которых его выкупили только 6 месяцев назад, и я привожу здесь то, что он рассказал о своих приключениях.

294

Отряд, в котором он служил, стоял в 4 лье от Моздока. Он получил разрешение повидать своих родителей и выехал в сопровождении только одного казака. Когда он спускался с одного холма, в 2 лье отсюда, он услышал ружейные выстрелы. Его казак был убит, его лошади испугались и опрокинули его карету. В тот же миг на него напали и ударили саблей по голове и по руке. Затем его положили на лошадь и переправили через реку способом, о котором говорилось выше. Но поскольку он потерял много крови и находился в полуобморочном состоянии, пловцы были вынуж­дены поддерживать его.

По прибытии на место назначения ему перевязали раны, надели на ноги кандалы и цепь на шею. В других отношениях с ним обходились хорошо и хорошо кормили. Те, кто стерег его, не садились в его присутствии без его разрешения; эта учтивость была вызвана тем, что этот молодой человек происходил из ногайской княжеской фамилии Кассай, весьма знаменитой на Кубани. Он побывал во всех чеченских деревнях, которые должны были поочередно охранять и содержать его. Прекрасный пол, всегда склонный сочувствовать страданиям молодых людей, облегчал скуку его заключения, допуская его в самые ин­тимные компании, представлявшие собой род ночных посиделок, где молодые девушки трудятся сообща, прядут грубую шерсть и в то же время развлекаются невинными любовными разговорами.

Когда намечалась одна из таких посиделок, девушки отправляли к властям юношей, кото­рые ручались за пленного; затем с него снимали кандалы и передавали его поручителям, которые приводили его в комнату. Там его сажали на пол, затем хозяйка дома приносила ему чашку холодной воды. Пока он пил, все присутствовавшие стояли. После того, как он выпивал воду, он считался принятым в общество, и его свобода здесь была настолько велика, что юный Таганов изучил чеченский язык и мог принимать участие во всех их раз­влечениях. Юноши играли на двуструнных гитарах, девушки пели, танцевали, и посиделки затягивались до поздней ночи.

Пленный часто бывал также в обществе молодых жен, которые не скрывали от него свое лицо и не прятались под покрывалом в его присутствии. Хотя там жены живут в домах мужей, но все же не так, как у черкесов: последние считают великим стыдом находиться постоянно вместе с женами; у них есть отдельные дома, куда муж входит только ночью и только тайком. Хотя мужчины-чеченцы, как сказал мне Таганов, всегда жизнерадост­ные, даже когда у них ничего нет, все же в них наблюдается склонность к сильнейшей вспыльчивости по самому незначительному поводу, особенно когда один из них проявляет некоторое свое превосходство над другими.

Некоторые чеченские деревни подвластны кумыкским князьям, другими управляют их собственные князья. Вопрос о независимости чеченцев не следует вообще поднимать, ибо покорить их невозможно, так как они покидают деревню, в которую вторгся враг, и уходят жить в леса и горы.

295

Наш пленник провел в своем приятном плену 5 месяцев, после чего чеченцы неожиданно посадили его на лошадь и увезли в высокие горы и доставили в страну лезгов Анди. Там он увидел почти те же нравы, что и у чеченцев. Одежда женщин была другая, более сдер­жанная, дома лучше построенные и убранные, но наблюдалась чрезвычайная скудость в пище.

Затем пленника увезли еще дальше на юг, но не имея возможности хорошо уяснить себе эту часть его путешествия, я предпочитаю умолчать об этом. Насколько он понял, угрозы репрессалий вынудили чеченцев вернуть его.

Глава XII.
Путешествие из Моздока в Георгиевск

1 декабря. В Екатеринограде. Здесь находится старый главный штаб, а прежде была столица того, что называлось губернаторством Кавказа, и видны развалины недостроен­ных построек, как это часто бывает в подобных новых заведениях, которые приходится оставлять вследствие плохой предварительной разведки. По дороге из Моздока сюда я видел большое число могил, величественных и замечательных в своем роде. Я осмотрел одну из тех, что были разрушены; она была возведена совсем не из окрестной земли, но из гальки или речного щебня. Осколки заполняли площадь окружностью в 240 шагов; я не смог найти там ни одного предмета.

7 декабря. В эту ночь случилась тревога, поскольку черкесские воры подкрались к деревне и угнали две лошади. Потом мы участвовали в празднестве в честь св. Николая. Во время обряда сообщили, что хотят пройти оссеты, хотя у них нет пропусков. Поскольку это пока­залось подозрительным, один черкесский князь из числа гостей сказал с большой наивно­стью, что он совершенно точно знает всех воров своего отечества и их лошадей, и пусть разрешат этим въехать, чтобы он мог сказать, кто они такие на самом деле. Все сочли, что невозможно отвратить черкесов от их склонности к грабежу.

Вчера я узнал, что запорожские казаки провели опыт, который принес им довольно хороший результат. Захватив одного князя, который угонял их лошадей, они нанесли ему 200 ударов палкой по подошвам ног, затем посадили на лошадь и отправили его восвояси с довольно почтительным увещанием больше не воровать у них лошадей и предотвратить от этого князей его рода. Вся страна черкесов была возмущена этой жестокостью в отно­шении князя и вознамерилась отомстить более могущественным соседям, однако запо­рожцы уклонились от сражения довольно хитрым приемом. Они сказали, что они взгрели не князя, а вора, а самому князю они выражают самое большое почтение. Возможно, в этом приеме запорожцев слишком много скотства, но, как говорят, с тех пор жители Куба­ни вели себя совершенно спокойно. Это доказывает, что данное средство принесло успех запорожцам, но необходимо заметить, что они считались на Кавказе ловкими пройдохами и их опыт мог иметь весьма печальные последствия. Я слышал один анекдот, который со всей очевидностью доказывает это.

297

Когда пехотный отряд из Москвы установил арьергард у входа в Грузию в том месте, где прежде стояла крепость Владикавказ, один гренадер, не знаю уж по какой причине, ото­шел от лагеря на несколько сот шагов. Выстрелом из ружья из-за скалы гренадер был убит на месте; в тот же миг показался ингуш, который отрезал убитому оба уха и тотчас исчез в скалах. История этого ужасного убийства такова. Когда русские занимали крепость Вла­дикавказ, его брат по привычке воровал в окрестностях. Его захватили, пропустили через розги и затем отпустили; он едва дотащился до гор и умер в результате истязания. Тогда его брат, который выступил в поход вооруженный только ружьем, решил отомстить за него. Дни и ночи проводил он в скалах, ожидая случая и намечая жертву. Наконец, когда один молодой офицер неосмотрительно вышел из укрепления, ингуш утащил его ружье, самого его убил, отрезал уши и принес их на могилу своего брата с совершением языче­ских обрядов, которые исполняются в подобных случаях; затем он выступил на войну, и гренадер стал его восемнадцатой жертвой; в числе убитых им были и три офицера.

В связи с этим я заметил, что народы Кавказа имеют в отношении душ умерших те же самые смутные представления, какие были у древних. Для этих душ они совершают жерт­воприношения. По большей части кровная месть ставится на первое место среди всех их основных добродетелей, и невозможно отрицать, что месть за другого это чувство, прямо противоположное эгоизму.