С мнением этого человека многие не соглашаются. Кое­кто из оппонентов припоминает лишний раз его родство с Багаутдином Магомедовым – человеком, проповедовавшим в 90­е годы в Дагестане идеи «чистого ислама», а потом эмигрировавшим за границу и объявленным в международный розыск. Однако и сторонники, и оппоненты соглашаются, что этого человека нужно уважать. Если кому­то в Дагестане нужно решить какой­то вопрос, связанный с шариатом, то этот человек не преминет обратиться к Абасу Кебедову – члену Всемирного Совета мусульманских ученых, выпускнику всемирно известного исламского университета «Аль­Азхар». В этом интервью Абас Кебедов поведает об исламе с русским лицом, движении «Хизб­ут Тахрир» и о коранической трактовке таких понятий, как джихад и халифат.
   В России растет число русских, которые принимают ислам. Как вы считаете, почему русские люди становятся мусульманами? Им кажется, что нынешняя Русская православная церковь не отвечает их духовным запросам?

  – То, что вы сказали, – одна часть проблемы. Есть и другая часть, более значимая. Вы знакомы с генералом Петровым и его теорией концепции общественной безопасности? Я знал Константина Павловича Петрова лично. Он говорил и писал об очень серьезных вещах. Один раз я общался с ним в Самаре где­то в начале нулевых годов. Константин Павлович мне сказал: еще в середине восьмидесятых годов он вместе со своими единомышленниками видел, что идет целенаправленное разрушение Советского Союза изнутри. Генерал Петров вместе со своими единомышленниками стал искать способы сохранить советскую державу. Способы сохранить СССР он нашел… в Коране. Согласно теории генерала Петрова, в мире существуют только две концепции: концепция сатанизма и концепция богодержавия. По мнению генерала Петрова, суры и аяты Корана содержат в себе истинную суть богодержавия. В других священных книгах, философских трактатах или в научных работах по политологии генерал Петров не мог найти того, что искал.

  Почему Петров решил, что Коран – это именно та книга, которая ему нужна? В Коране есть две важные вещи: различение и мера. Если человек создан Богом, то ему нужен дар различения. Без фундаментального различения вещей человек не найдет себе пути в мире. В Коране указателями пути служат пророки. Этот факт говорит о том, что Коран – истинная книга, единственная священная книга авраамических религий, которая не была искажена.

  Вторая важная вещь в Коране – понятие меры. Без меры, как и без различения, человеку невозможно найти выход, путь. Любая философия состоит из трех вещей: идеи, материи и меры. Факт ниспослания людям понятия меры также говорит, что Коран – это священная книга, последний Завет в цепи Единого Завета.

  То, что русские принимают ислам, – это вполне естественная вещь. Если человек принял ислам по доброй воле, это его личная свобода выбора.

Скажем, я по рождению аварец, а по вере мусульманин. Но ислам – не изначальная религия моего народа. Эту религию принес людям пророк Мухаммед, араб. Какое отношение мы, аварцы, имеем к арабам? Никакого. Однако аварский народ впоследствии подарил миру великих мусульманских богословов, в том числе имама Шамиля. Почему это произошло? Потому что аварец Шамиль однажды понял, что ислам – это истинная вера. Истина всегда общая и интернациональная. Когда в мир приходит новый человек, его не спрашивают, хочет ли он этого. Когда человек умирает, его согласия на смерть тоже не спрашивают. Поэтому жизнь человека должна протекать в понимании того, для чего он живет и для чего вообще создан человеческий род. Если он решает, что ответы на эти вопросы он нашел в Коране, а не в Евангелии – это его выбор и его право.

  При этом я согласен с вами, что ислам с русским лицом – это очень важная и тревожная тенденция. Лично я не против того, чтобы русские становились мусульманами, но приветствовать это обеими руками я тоже бы не стал. Коран запрещает мусульманину оскорблять чувства людей другой веры. Я бы также не стал говорить о том, что если русский человек принимает ислам, то он обязательно становится джихадистом, террористом…. Уход русских мусульман в радикальные течения ислама – это результат политических игр. Да, был на Дальнем Востоке такой человек Александр Тихомиров, который потом ушел в «лес» под именем Саида Бурятского. Почему он принял ислам? Ислам для него был протестной идеологией. От ислама как идеологии протеста Тихомиров­Бурятский пришел к джихадизму. Радикализм сам по себе – это общественно­политическое явление, а не религиозное. А ислам, как динамичная и мощная религия, дает стимул людям, которые ищут истину. Ищущий человек не находит истину в окружающем его обществе. Поэтому этот человек испытывает острую нужду в идеологии, которая могла бы ему помочь в борьбе с общественными язвами. Опять же эту идеологию ищущему человеку вручает ислам.

  Многие люди задаются вопросом: почему в исламе растет число радикалов? Но окружающая действительность говорит, что радикализм растет и в других религиях: христианстве, иудаизме, в буддизме… Рост радикализма среди религиозных людей прямо пропорционален росту невежества. Чем более грамотен человек, тем сложнее его увлечь радикалистскими идеологиями, которые, по большей части, имеют к религии косвенное отношение. Человек, который обладает научными знаниями, склонен решать вопросы в научном дискурсе, а безграмотные люди более склонны отвечать на все вопросы очередью из автомата. Почему? Потому что стрелять из автомата проще, чем думать.

   А что значит для мусульманина джихад? Большинство людей расценивают джихад исключительно как войну мусульман против «неверных».

  – Джихад с оружием в руках – это военный джихад. Это знают все. Но не каждый человек знает, против кого мусульмане ведут военный джихад. В исламе военный джихад ведется для защиты не только мусульман, а всех обездоленных людей. В Коране Аллах устами Пророка говорит: «И почему вы не сражаетесь на пути Аллаха и за слабых из мужчин и женщин и детей, которые говорят: «Господи наш! Выведи нас из этого селения, жители которого тираны, и дай нам от Тебя покровителя, и дай нам от Тебя помощника». Сегодня мы часто видим, что многие мусульмане угнетают обездоленных христиан, а не наоборот. Я, как последователь пророка Мухаммеда, обязан защищать этих христиан, объявлять военный джихад против угнетателей­мусульман. Джихад – это система, которая призвана воевать с несправедливостью в мире. Все больше людей в мире это видит. Именно поэтому в Европе сейчас широко распространяется ислам. Иначе и не может быть.

  В этом и ответ на вопрос, почему русские принимают ислам. История человечества – это история пророков. А пророк – это человек, который каждый период человеческой истории, в определенный момент общественной формации приходит к человечеству с определенными руководствами к действию. В каждый период истории у человечества возникают проблемы, которые надо решить. Пророки приходят в мир для решения этих проблем.

  У русского народа сейчас очень много проблем, которые нужно срочно решить. Это пьянство, наркомания, падение нравов, распады семей. Мужское и женское начала у русских практически уничтожены. А в исламе этих проблем нет, поскольку система исламских институтов сохраняет человеческие отношения в неповрежденном состоянии и делает людей такими, какими они должны быть. Ислам защищает и охраняет семью, поскольку семья – это ячейка общества. Аяты Корана учат, что без семьи не будет и человечества. «Создание семьи – это половина веры», – говорит один из хадисов. В исламе человек рождается чистым и безгрешным, а не с печатью первородного греха, как в христианстве. У нас говорят, что человек в исламе рождается «с фитром», то есть с первозданной чистотой. Есть одно но: то, как будет дальше жить этот человек, правильно или преступно, зависит от его родителей, а если брать еще более объемно – от среды обитания. Среда в воспитании человека – самое главное, а без семьи общество умрет. Мы прекрасно видим, какую борьбу против семьи ведут правительства западных стран. Однополые браки, порнография, одним словом, вся грязь сейчас идет с Запада. Думаю, конфронтация мусульманского мира и Запада будет все более нарастать, следовательно, все больше европейцев будет принимать ислам. Но опять же, я как мусульманин не имею права оскорблять чувства других людей. Я не могу оскорблять языческих богов, хотя и знаю, что они – идолы.

  Ислам – очень сильная религия, поэтому мусульманин никогда не опустится до оскорблений религиозных чувств человека другой веры. С другой стороны, сейчас отовсюду идет эшелонированная атака на религиозные чувства мусульман. В России законодательно запретили хиджабы в школах. Думаю, такое отношение российских властей к российским мусульманам породит среди верующих соответствующую реакцию. Москва сама создает враждебную ситуацию. А ведь российские мусульмане всегда уважали русский народ и его веру – православие. Ислам не считает христиан врагами. В Коране сказано: «Аллах запрета не дает вам проявлять добродетель и справедливость к тем людям, кто против веры вашей с вами не сражался, не изгонял из дома вас. Поистине, Бог любит справедливых!» У мусульман с христианами больше общих точек соприкосновения, чем с последователями других конфессий. Христиане нам ближе, чем иудеи. Нынешний момент времени диктует усиление того, что исторически связывает христиан и мусульман.

  Свобода веры должна быть для всех. Хочет девочка­подросток ходить в школу в хиджабе – она имеет на это право. Право школьницы на ношение хиджаба – это право гражданина России на свободу вероисповедания, эта свобода гарантирована Конституцией России. А у нас что творится? Если у мусульманина подрастают дочери, то они не могут носить хиджаб в общественном месте. В Москве не позволяют строить новые мечети. В Париже – 400 мечетей, а в Москве, где живет два миллиона мусульман – всего четыре!

   Позвольте, но право на строительство мечетей в Москве монополизировано одним человеком – Равилем Гайнутдином. Как говорят математики, величиной его авторитета можно пренебречь. Его организация под названием «Совет муфтиев России» также не имеет особого авторитета в России. На Кавказе – особенно.

  – Я самодостаточный мусульманин. Мне ничего не надо. В муфтиях я тоже не нуждаюсь. Мне нужен только один авторитет – Аллах. Муфтий – это другой человек. Ему государство дает в руки все преференции. Все, что я могу взять сам, мне преподносят через муфтия. Такое отношение к себе я расцениваю как насилие. Государство лишает меня моих прав и свобод. Мне нужно ехать в хадж, и я вынужден обращаться к тем людям, которые меня не уважают и не помогают мне. Почему государство и делегированные им муфтии меня не уважают? Исходя из всего этого, делается вывод: мусульманские юрисдикции тут никакой роли не играют. Посланник Аллаха во время своей миссии не оставлял после себя ни мазхабов, ни фикхов, ни муфтиев. Миссия пророка Мухаммеда проходила по закону истории, по уровню развития всего человечества. Когда, благодаря миссии Пророка, на Земле появились первые алимы, Пророк ушел. После ухода Пророка его ученики стараются развить и усовершенствовать его учение, и только тогда появляются такие понятия, как мазхаб и фикх. Потом появляется другой ученый, который в чем­то не согласен с учениками Пророка и предлагает свою вариацию учения Мухаммеда. Это не вражда против учения, это другой уровень понимания учения. А кто может проверить, выше этот уровень по богопознанию или же ниже? Так появляется еще один мазхаб и еще один фикх. Где появляется какой­либо мазхаб? Там, где никто не может поспорить с основателем мазхаба. После смерти основателя мазхаба появлялся его продолжатель, потом появлялся оппонент…Так исламские ученые сменяли друг друга на протяжении веков.

  Но разве это не означает, что плюрализм мнений у мусульман был изначально, следовательно, и мусульмане были разными?

  – Мусульмане никогда не были разными. Они – единое целое. А понимание ислама у кого­то могло быть другим, поэтому появлялись разные мазхабы. Но люди ведь шли не за мазхабами! Они шли за Кораном и Сунной. А чтобы раскрыть истинную сущность знания, которое заложено в Коране и Сунне, нужны ученые люди. У каждого ученого человека, алима, есть своя интерпретация Корана и Сунны, но в целом в плане Корана и Сунны алимы всегда едины. Один алим уважает другого алима, мусульмане одного мазхаба уважают мусульман другого мазхаба. Деление мусульман никогда не происходило по знанию. Наоборот, оно всегда происходило по незнанию Корана и Сунны. Когда люди невежественные, тогда и появляются те, которые говорят: шафииты не должны идти вслед за ханафитами, ханафиты – за ханбалитами... Среди алимов, знающих людей, такого различения нет, потому что знания всегда всеобщи. А если я алим, то я должен уметь разбираться в знаниях всех мазхабов суннитского ислама, в вероучении шиитов и смотреть, в чем мазхабы между собой схожи, а в чем нет, и в чем учение шиитов отличается от суннитского ислама, а чем соответствует всем четырем мазхабам ислама. Каждый алим в этом разбирается, поэтому среди алимов никогда не возникает конфронтации. Истинное может быть только истинным, а ложное – ложным. Но, чтобы отличать истину ото лжи, нужны знания.

   Все это верно. Но российская умма все равно остается разделенной.

  – Кем российская умма разделена? Людьми, которые не разобрались, где истина, а где ложь. Российская умма должна четко понимать, что она из себя сейчас представляет и что значит для нее ислам. Многомиллионное мусульманское население России должно четко знать, как ему нужно жить в условиях государства, которое не является мусульманским. На эти вопросы мусульманам сегодня нужны четкие ответы, и опять же, чтобы получить эти ответы, нужны знания. А некоторые этого не поняли и взяли в руки оружие.

  Среди многих наиболее радикальных мусульман сегодня звучат призывы к восстановлению халифата. Эти мусульмане убеждены, что халифат – это наиболее оптимальное решение всех мировых проблем. В том халифате, о котором мечтают эти мусульмане, не будет социального неравенства, войн. Представители других вер в халифате будут под защитой мусульман. Хочу спросить у вас как у алима: можно ли создать это справедливое общество в наше время или же это утопия?

– А вы бы хотели жить в справедливом обществе или в несправедливом? Вы честный человек и хотели бы жить в справедливом обществе. Те мусульмане, которые хотят жить в халифате, тоже хотят справедливости. Но я не хочу уподобляться «Хизб­ут Тахрир», которые кричат «Халифат, халифат!», а для самого халифата ничего не делают. Для меня, как для алима и мусульманина, халифат – это справедливое общество, и из этого я и буду исходить. На днях я просматривал исторические сведения об Османском халифате. Западные исследователи пишут, что Османская империя была самым демократическим и правовым государством в Европе и Азии. Очень много евреев, которые претерпевали гонения в Европе, переселялись в Османскую империю и обживались там. Христиане в Порте жили как полноправные граждане. И то Османская империя не была совершенной, потому что османский халифат не был праведным. Халифат, как и любое государство, проходил долгий путь эволюции, а эволюция – это не всегда развитие в лучшую сторону. Праведный халифат был во времена Пророка и первых четырех халифов. Пример праведного халифа – это халиф Умар. Во времена Умара в Египте сын местного мусульманского правителя на скачках ударил плетью выигравшего наездника – копта. Этот копт отправился в Медину и пожаловался на своего обидчика халифу Умару. Что сделал Умар? Он приказал правителю Египта вместе со своим сыном немедленно прибыть из Каира в Медину. Эти двое предстали перед халифом. Там же находился и истец – копт. Умар, указав на сына правителя, спросил копта, бил ли его этот человек плетью в Каире. Копт – «Да». Потом Умар показал на правителя Египта и сказал копту – «бей его». Копт: «Почему я должен бить его? Ведь не он меня бил, а другой». Умар: «если бы не он, твой обидчик не стал бы бить тебя, потому что твой обидчик – его сын, а этот – правитель Египта. Но если ты не хочешь бить его, бей его сына». Видите, из­за того, что сын правителя Египта ударил плетью иноплеменника – копта, Умар вызвал в Медину своего наместника и был готов отдать его в руки оскорбленного христианина для того, чтобы восторжествовала справедливость, которая одинакова для всех людей. Халиф Умар говорил: «Когда вы, мусульмане, успели поработить людей? Ведь матери этих людей родили их свободными». Еще Умар говорил: «Если в Дамаске лошадь сломает ногу, то Аллах спросит потом меня, почему я не вымостил дороги. Я боюсь этого разговора со Всевышним». Вот, какая была ответственность Умара! Это слова и действия настоящего праведного халифа. Да, во времена праведных халифов были войны, но сам подход к жизни был справедливым. После четырех халифов халифы стали изменяться не в лучшую сторону.

  Мне, как человеку, нужно справедливое общество. Мне нужно, чтобы это общество было справедливо ко всем: и к верующим, и к неверующим. В настоящем халифате христиане равноправны с мусульманами, потому что они – члены общества, граждане государства. Мусульманин в халифате – это человек, который на правильном пути, на Сират аль мустаким, но с такого человека Аллах спросит куда больше, чем с христианина или иудея. Если христианин хочет стать мусульманином – его право, но принуждать к принятию ислама ни у кого нет права. В Коране сказано, что в делах веры принуждения нет. Для меня халифат – это правильное справедливое устройство мира. Но эта священная справедливость ни за что не может быть осуществлена путем насилия, диктата, тирании. Если в новом халифате будет место несправедливости, мне такой халифат не нужен.

  А как же джизья? Как в настоящем халифате должны обстоять дела с подушным налогом для всех немусульман?

  – Вам явно не нравится слово «джизья». Кроме джизьи с христиан в исламском государстве есть множество других форм налогообложения. Эти налоги взимаются с самих мусульман. Сама по себе джизья – это плата невоеннообязанных христиан исламскому государству за военную защиту от врагов. Но если христианин в исламском государстве вдруг попадал под военный призыв, он уже не платил джизью. Конечно же, налог в форме джизьи многим христианам был неприятен. К халифу Умару как­то пришли христиане и сказали: «взимай с нас в два раза больше налогов, но джизью отмени. Нам не нравится само слово «джизья». Умар взял и отменил джизью. А теперь я вам задам вопрос. Мы живем в светском обществе. Кто в этом обществе устанавливает законы и потом следит за их исполнением? Правительство. Кто является гарантом легитимности правительства?

   Источник власти по Конституции России – это народ.

  – Правильно. Я, как мусульманин, не имею права никому навязывать свою идеологию. Этого же я прошу и от остальных, в том числе и от светских властей России. А у нас в России – не демократия, а выборочная демократия. Одним ничего нельзя, другим – все можно. Пример такой выборочной демократии – Египет, где в июле военная верхушка свергла законно избранного президента – мусульманина Мухаммеда Мурси.

   Кстати, вы закончили университет «Аль­Азхар» в Каире, хорошо знаете Египет. Хотелось бы услышать вашу версию последних событий в Египте.

  – Мухаммед Мурси – выдвиженец от ихванов, «Братьев­мусульман». У ихванов есть четкая концепция, которую они сейчас пытаются воплотить в жизнь. Ихванов десятилетиями преследовали, расстреливали, вешали. В 2012 году «Братья­мусульмане» пришли к власти в Египте. Вы никогда не услышите, как ихван кого­то ругает или оскорбляет. Ихваны просто работают. Люди их начали любить. Даже когда в Египте были инициированы выступления против ихванов, и возникла угроза дляжизни законному руководству Египта, Мурси сказал: «Никакого оружия, никакого насилия! Мы не насильники. Не стрелять!». Ихваны не хотят общества теократического, им нужно общество гражданское. Кто помогал военным свергать Мурси? США, Запад, Израиль. Зачем им это было нужно? Им не был выгоден развитый независимый Египет, идущий по мусульманскому пути. С приходом к власти в Египте «Братьев­мусульман» создалась угроза однополярному миру, потому что Египет мог бы стать авангардом мусульманского мира в борьбе против западной тирании. А Западу и Израилю нужно, чтобы мусульманский мир был в рабстве, поэтому они поддержали в Египте бывших приспешников Хосни Мубарака, отмобилизовав в их поддержку представителей Саудовской Аравии и Катара. Эр­Рияд и Доха – арабские вассалы Запада и Израиля, и это давно всем известно. На свержение Мурси были задействованы триллионы долларов. Триллионы! Потому что Египет особенно тревожит Запад. Как и нынешняя Турция. Египет – это авангард нынешнего исламского мира. Если законно избранного президента свергают, то какая же это демократия? Западу выгодна такая демократия, где у большинства нет свободы выбора, зато подконтрольному Западу меньшинству можно все.

  И можно ли в таком обществе говорить свободно об истинном халифате, об обществе, где никто не будет притеснять других, убивать, грабить? В справедливом обществе никто не выберет недостойного, никто не станет лжесвидетельствовать, осуществлять заказные убийства. Все будут сознавать ответственность перед Всевышним, в обществе будет гармония. И еще вопрос к вам. Я, как мусульманин и человек, могу призывать к установлению такого общества, где все равны перед законом и где идет всестороннее духовное, социальное и экономическое развитие всех сторон жизни?

   Конечно же, можете.

  – Если могу, то силовой вариант исключается сам собой. Если народ мне скажет нет, то я спокойно прекращу свои призывы, потому что не имею права принуждать народ. Если народ скажет да, то другой разговор. У народа должно быть право создавать то, что он сам хочет. Да и я не стану ратовать за халифат как халифат. Мне не название важно, мне суть важна. Я точно так же отношусь и к шариату, и к джихаду. Джихад для меня – это война не с неверными, а с несправедливостью. Шариат – это законы, которые защищают всех людей, вне зависимости от вероисповедания, национальности, цвета кожи. Халифат – это государство, которое живет по справедливости, которая одинакова для всех. Халиф – это человек, избранный свободным волеизъявлением граждан справедливого государства. Ведь когда Пророк умирал, он не оставил себе наследника, и вопрос с будущим правителем правоверных решался на собрании сподвижников. Когда происходило это собрание, Пророк не был погребен. Почему? Потому что вопрос устройства общины и дальнейшей жизни правоверных для сахабов был куда важнее, чем похороны Пророка. У русских такой коллективный способ решения государственных проблем называется соборным решением. Соборность – это очень хорошая вещь, о ней много говорят в нынешней России. Говорят, потому что соборности в России нет. Приходит мафия и решает за людей, как им жить. Почему это? Потому что если у тебя есть джип, автомат и деньги, то ты хозяин, а если у тебя этого нет, ты никто.

  Вы когда начали говорить о халифате, упомянули «Хизб­ут Тахрир». Это движение сегодня говорит о халифате больше всех. Скажите, какие цели и задачи могут стоять перед «Партией освобождения» в Дагестане?

  – В «Хизб­ут Тахрир» встречается много хороших ребят. Они не курят, не пьют, искренне верят. У них есть сплоченность и ответственность друг за друга. У них нет главного – четкой идеи. Сколько я им говорил: оттого, что вы кричите «халифат, халифат!», мы к халифату не приблизимся. Если я, будучи больным, буду твердить «Анальгин, анальгин», я никогда не вылечусь и умру. Ребята из «Хизб­ут Тахрир» только твердят о халифате и машут флагами, больше ничего. Заговоришь с ними об исламе, они ничего не слушают, только свое талдычат. Многие понимают, что эти ребята толкают мусульман не туда, куда нужно. У хизбутов нет никакой четкой концепции, однако после того как их выдавили из Средней Азии местные диктаторы, хизбуты распространились по России как независимая исламская политическая сила. Это странно, поскольку в политике они очень слабы. Они даже не знают, как интегрироваться в общество, потому что целенаправленно изолируют себя от общества. Им по их идеологии нельзя работать в государственных структурах, то нельзя, другое нельзя…Пророки приходили в общество, чтобы жить в этом обществе, а не ограждаться от него.

  Мне ясно другое: хизбуты отрывают мусульманскую молодежь от реальности. Хизбутовский халифат – это утопия. Как­то я услышал от них: «Мы будем просить помощи у тех, кто сильный». Я им: «К Обаме пойдете что ли или к Путину?» Они мне: «Мы пойдем к пакистанским и египетским военным». Мне пришлось долго им говорить про то, что пакистанские военные, несмотря на обладание ядерным оружием, не могут оградить свою страну от американских беспилотников. А египетские военные – это вообще враги мусульман. Если хизбуты пойдут к «Братьям­мусульманам», те их не будут даже слушать, потому что идеология «Хизб­ут Тахрир» – это демагогия, а вожди этого течения ругают ихванов больше, чем непосредственные враги «Братьев­мусульман».Я сравниваю хизбутов с сынами Израиля в годы пророчества Мусы. Когда пророк Муса пришел к израильтянам и сказал, что Аллах повелел им уходить из египетского рабства в Палестину. Те сказали Мусе, чтобы тот сам шел в Палестину, а они еще подумают. В рабстве у фараона израильтянам было вольготнее, чем на свободе, потому что за свободу нужно бороться. Я прямо сказал хизбутам: «Вы похожи на израильтян, которые предпочли египетское рабство свободе».

  У хизбутов нет никакого влияния в арабских странах. В арабском мире их днем с огнем не найдешь. Они работают в Индонезии, Малайзии, в Европе, на постсоветском пространстве. Стиль работы как в России: стадионы, флаги, плакаты, цель – отрыв молодежи от реальности – и все! Я предполагаю, кому выгодны эти хизбуты. Ведь это движение появилось в 1953 году, в период распада колониальных империй Запада. В эту пору уже давно существовало и работало движение «Братья­мусульмане», основанное в 1929 году Хасаном аль­Банной. В 1953 году ихваны уже работали над созданием халифата, так зачем и кому понадобилось создавать еще одно подобное? Их штаб­квартира находится в Лондоне, работает на абсолютно легальной основе. Вполне может быть, что хизбуты были созданы британской разведкой. Ведь арабские страны Ближнего Востока – это бывшие британские колонии.

  Появление и работа хизбутов в Дагестане – следствие того, что молодежь не доверяет Духовному управлению мусульман Дагестана. Для очень многих молодых дагестанцев тарикаты – это не авторитет. Во многом причина в том, что на тарикаты сделало ставку российское руководство. Те, кого дагестанцы не уважают, демонстративно посещают суфийские собрания. Например, Абусупьян Хархаров часто посещает суфийские мавлиды и молится там. А многие молодые люди, наоборот, тянутся к салафизму, который в России называют ваххабизмом, радикальным исламом и считают нетрадиционным толком ислама, близким к террористическому. Почему так происходит? Потому что государственная политика не направлена на решение больных проблем дагестанского общества, а суфийский ислам перестал отвечать духовным потребностям современного дагестанца. Для молодежи суфизм – это ритуальщина, сказки, а не настоящий ислам. Нам бы хотелось, чтобы государство не отдавало предпочтение какому­то одному толку ислама, а относилось ко всем одинаково, находясь в положении равноудаленности. У государства не может быть любимчиков и изгоев среди мусульман. Приблизишь одного – оттолкнешь другого или сразу нескольких. Кроме того, политика деления на любимчиков и изгоев – это двойной стандарт и нарушение Конституции РФ. Российское руководство глубоко ошиблось в своей религиозной политике и религиозных предпочтениях. Главная ошибка: никаких религиозных предпочтений в государстве быть не может. Ко всем нужно относиться одинаково.

http://gazeta-nv.info/content/view/71137/109/