1) Чеченцы. (1)
Предания о происхождении чеченцев. – Чеченские общества. – Исторические сведения. – Археологические находки и памятники древности. – Верования чеченцев. – Следы язычества и христианства. – Общественный и семейный быт Чечни. – Народные легенды и песни.
Чеченцы составляют самое многолюдное племя северного Кавказа, разделенное на отдельные общества, образовавшиеся в нескольких фамилий. Низовые (плоскостные) чеченцы имеют себя родовым своим прозвищем, Нахчой. Горные же, в которых отделились низовые чеченцы, называют себя различно по именам своих обществ.
О происхождении и времени водворения чеченцев в горах от положительных сведений. П предания самого народа очень сбивчивы; однако в них есть кое-какие указания. Так предания их говорят, что предки чеченцев произошли от бацоев о ныне живущих,между пшаво-хевсурами, в Тионетском округе. Предки же бацоев жили когда-то за Грузиею и до времени нашествия арабов, оттеснены были в кавказские горы. Из их три фамилии: Галгай, Ахо или Ако, и Шото, пробрались, и своими родичами, на места, занимаемые ныне горными чеченцами. Кто же эти бацои, и когда отделились от них три фамилии, образовавшие горных чеченцев, – предание не указывает. Изолированность каждого общества была, вероятно, причиной худости сохранившихся народных преданий, так как при таком положении потеря воспоминаний одних не могла возобновляться памятью других.
Предания говорят определение о последующем времени от поселения трех фамилий бацоевцев в горах северного склона Кавказа. Они гласять: «от Галгая произошло общество Галгаевское, от Ахо или Ако – общество Акинское, от Шото – общества Шатоевское (горных чеченцев). Из этих трех обществ в последствии образовались другие горные общества, составляющие ныне три особые группы. В перовой главное общество составляет Шатой, представителем которого считается фамилия Гокой и которое поэтому называется одновременно Шатой или Гокой. Кроме этого главного общества, в первой группе состоят еще следующие, образовавшиеся из него: 1) Чизохой; 2) Дишипи или Дичиты; 3) Нихалой; 4) Мулхой; – к этому обществу присоединилась галгаевская фамилия Ахшипатой, перешедшая в последствии к низовым чеченцам; 5) Дзумсой, – к этому обществу приселилось немало выходцев из грузии; 6) Чентой или Ченты; 7) Хачерой или Ачера; 8) Хельдихерой, примыкает к Тушетии; 9) Келой, – в этом обществе значительная примесь тушин и 10) Шарой или Шаро, состоящее из двух только фамилий Шарой и Химой с примесью тавлинцев. Все эти общества живут по рр. Чанты-Аргуну, Шаро-Аргуну и по речкам, впадающим в Аргуны».
Во второй группе считается главным – общество Ахой или Акой. Отделившиеся от него фамилии образовали общества: 1) Пешхой; 2) Нашхой; 3) Терной; 4) Мержелой; 5) Лондолой и 6) Цецой. Все они сидят у речек: Галанчодж, Теори-акх и в верховьях Гехи.
______________
(1) Терск. Вед. 1871.
Третья группа состоит из главного общества, Галгай, образовавшихся из него следующих мелких: 1) Малхисты или Кисты (1); 2) Цоринцы; 3) Джехари; 4) Гамаши; 5) Галаши и 6) Мереджой. Общества эти живут у речек: Кистинка, Цорой-Хи, Маколь-допа и в верховьях Ассы.
Горные чеченские общества, живи в нагорных долинах, не имели враждебных столкновений с соседями. Скудная горная местность удовлетворяла нуждам народа, который находил иногда помощь у соседей своих пшаво-хевсуров и осетин, занимающих местности более плодородные. По мере размножения горные чеченцы, пробираясь вниз по течениям рек, селились в лесистых понизовьях, никем еще незанятых. Из этих выселенцев, к которым присоединились и разные переселенцы, образовались нынешние общества низовых чеченцев, каковы: 1) Ауховское; 2) Ичкеринское; 3) собственно Чеченское; 4) Арштхоевское или Карабулакское и 5) Ингушевское.
Об образовании этих низовых обществ от горных чеченских существует несколько неясных преданий, из которых однако следующие два заслуживают внимания по своей полноте.
Первое предание касается происхождения пахтоевцов или собственно чеченцев, родоначальником которых оно называет раба, по имени Али, родом из Дамаска (Шама) (2). По преданию, Али, прибыв в Стамбул и здесь нечаянно совершив преступление, за которое его ожидало строгое наказание, принужден был бежать на купеческом корабле на Кавказ, где после долгих странствований, поселился наконец между галгавцами. От брака Али с галгаевскою девушкою родился сын, у которого при обсывании в правой руке, сжатой в кулак, нашли слизь похожую на сырь. Вследствие этого ребенок получил имя Нохчоо, что по галгаевски означает сырь. Низовые чеченцы, происшедшие от Нохчоо, также называются Нохчой (множествен. Число от нохчоо). Сын Али, возмужав. Выказал замечательную смелость, ловкость и силу, почему он был прозван Тургалом (3). Нохчоо, похитив какую-то хапшу с ее прислужницею, купавшихся у минеральных вод Бештау (Пятигорска), взял себе в жены и хапшу и ее прислужницу.У Нохчоо родились от ханши три сына, а от прислужницы – два. Они, вследствие раздоров, разделились; и сыновья от прислужницы поселились в горах, в котловине, известной под именем «Меэсты». Сыновья же Нохчоо, от хапши, перешли от галгаевцев на понизовье. Старший из трех братьев, по имени Ношохо, выбрал место по скату Черного хребта, у р. Гехи, к нынешней Малой Чечне, которое и до сих пор называтся Ношох (Нашаха). Остальные два брата поселились недалеко от старшего. Эти то три сына Нохчоо, носившие общее название, Нохчой и положили основание обществу нахчоев или собственно чеченцев, которые, принимая к себе приселенцев и постепенно размножаясь, заняли пространство от Гехи до р. Аргуна, отсюда до р. Мечига, впадающей в р. Сунжу. По названию этой р. Мечиг, живших на ней нахчоевцов кумыки прозвали мечигинами (4).
В недавнее время в пахчоевском или чеченском обществе считалось 56 главных фамилий, из которых три, именно фамилии Турло, Мудар и Этагай, считались наиболее знатными и длительными. Из фамилии Турло некто, по имени Алхан, основал аул на р. Сунжа, называющиеся и доселе, по его имени, Алхан-юртом. Аул Этагу или Атаги, на р. Аргуне, основан фамилиею _________________
(1) Ишаво-хевсуры называют всех горных чеченцев одним общим именем киску или кисты.
(2) Замечательно, что большая часть кавказских племен ведет свое происхождение от выходцев из Аравии.
(3) Тургал по чеченки означает герой, богатырь.
(4) Все чеченцы у кабардинцев известны также под общим названием, мышхиш.
Этагай.
Второе предание говорит о происхождении Ичкеринского общества, основателем которого, согласно этому преданию, был некто Молкх из рода Нохчоо, живший первоначально в долине Меэсты, отсюда переселившийся в Киоло, недалеко от Ношоха, и затем уже окончательно основавшийся с сыном Тинавинь-Вису в нынешней Ичкерии. С Молкхом переселились родственник его Цуэнтер-Меэт или Меэт сын Цуэнтер (1) и два зятя последнего, Гордоло-Ельюк и Хорочо-Уэз, от которых впоследствии произошли фамилии ичкеринские: Цуэнтер Гордолой и Хорочой. Молкх дал основанному им обществу свое имя, которое ичкеринцы сохраняют за собою и до сих пор, называя себя – Нохчи-молкх. Но соседи ичкеринцев, кумыки, называли «ичкеринцами» (2) как их, так и гуновевцев, живших в Ичкерии, как видно по другим источникам, еще до переселения Молкха.
Знатоки чеченского языка говорят, что «молкх» значит – светлый и происходит от чеченского же слова «молк», т.е. солнце. В массе ичкеринского общества имя ее предка, Молка, забыто, и многие не могут уже разъяснить значения слова нохчи-молкх и говорят просто, что оно означает: народ, или земля народа.
Говорят, что Молкх первый ввел меру локтем в своем обществе.
На сколько можно судить по другим сохранившимся у чеченцев преданиям, Ауховскому обществу низовых чеченцев положили основание несколько семейств, отделившихся от горного Акинского общества, которые, после непродолжительного пребывания на Аргуне и в Ичкерии, поселились на р. Акташ, у подгорья Салатавии. Поселенцы эти сохранили и сами себя зовут Акхой или Акха. Но кумыки прозвали их, согласно своему произношению, Аухи.
Некий же акинец, по имени Арштхоо, выселившись на своего общества и спустясь с своим родом в Бумутское ущелье, основался у источников, называемых Черными ключами (по кумыкски – карабулах) и образующих речку, впадающую в р. Мартангу, и названную, по имени Арштхоо, Арштинкою. От населения, основанного здесь Арштхоо, образовалось особое общество, называвшее себя и доселе: Арштхой. Кумыки же называли его, по источникам, у которых оно жило Карабулах. Общество это в недавнее время переселилось в Турцию.
Последнее выселение с гор было в настоящее столетие. Около 1810 года, от Галгаевского общества, из аула Даршм, выселились 7 фамилий, Бекова, Мальсагло, Арчахова, Костой, Платова, Сульдигиатова и Гириатова, и поселились в Тарской юлине на р. Ангиш или Ингиш, впадающей в р. Камбилеевку. Переселенцы эти, по имени речки Ингишь, названы ингушами (3). Около 1830 г., они из Тарской долины переселились к р. Назрань, впадающей в р. Сунжу, и получили название назрановцев.
Таким образом посредством выселения от горных чеченцев, образовались общества, занимающие теперь пространство от р. Акташ до речки Камбилеевки.
_________________
(1) У чеченцев имя отца ставится впереди имени сына.
(2) См. ниже, об Ичкерии.
(3) ингуши под этим названием были известны уже в конце XVIII в., следовательно и выселение их с гор должно отнести к более отдаленному времени. Ред. Тер. Вед.
Время этих переселений горных чеченцев на понизовье сами чеченцы не могут теперь указать, но на основании данных, взятых у соседей их, можно определить его приблизительно. Древнее гунаевцев, выселившихся из дальних гор, в Ичкерии не видно. Предки гребенских казаков, которым гунаевцы платили дань, прибыли на Кавказ, как полагает Щекотов, около половины XVI ст.; следовательно переселение Молкха в Ичкерию надо отнести к этому же времени. Ношохос братьями (сыновья Нохчоо) выселился на равнину раньше Молкха, следовательно и ранее исхода XVI ст. Ингуши, как было уже сказано, выселились в начале настоящего столетия.
Древняя история чеченцев почти совсем не исследована; новая же, со времени покорения их русскими, пока – достояние архивов. Поэтому в настоящее время из истории чеченцев известно лишь очень немногое. Горные чеченцы, по недоступности занимаемой ими местности, вследствие слабости ближайших иноплеменных их соседей, с которыми поэтому они не имели враждебных столкновений, могли бы прожить мирно, если бы домашняя фамильная вражда и столкновение интересов их разрозненных обществ, не производили усобиц и кровавых разделок.
Низовые чеченцы, занимавшие иного характера местность и окруженные с трех сторон соседями более сильными, по необходимости пришли в столкновение с ними. Так, гуноевцы, в начале XVI в. столкнулись с русскими, то враждовали, то дружились и роднились с ними. В таких же отношениях были они позже с ногайцами, но при этом они выказывают уже больше энергии и силы. Если старинные окопы по р. Сунже были устроены ногайцами, как говорят чеченские предания, то окопы эти указывают, что ногайца не сознавали в себе достаточной силы для отпора нападения чеченцев, вне укрепленных пунктов. Ногайцев сменили калмыки, завладевшие оставленными первыми окопами. Об одном из калмыцких ханов сохранилось у чеченцев предание, которое говорит, что хан этот, по имени Сургот, жил на левом берегу р. Сунжи, недалеко от нынешней ст. Алхан-юрт, в большом окопе, называемом и доселе: Кулары или Гулары, что по ногайски означает крепость. Хан Сургот, славившийся своим могуществом говорит предание, и наводивший страх даже на горных жителей, подружился с чеченским богатырем, Дзариком сыном Гардана, или Гардан-Дзариком, который, однажды, пригласил хана к себе в гости. Хан пируя у Гардан-Дзарика, увидел жену его, красавицу, которя прельстила его несказанно. После долгих настойчивых просьб хана, Гордан-Дзарик уступил ему свою жену с ее же согласия, но при этом поставил в условие, что хан переселится с р. Сунжи за Терек и все пространство от р. Сунжи до Терека подарит ему, Дзарику. Хан принял условия эти и переселился за Терек. – Ичкерийцы предание это относят к своему богатырю, Тинавинь-Вису (1).
После ухода калмыков, чеченцы опять не находили покоя. Нередко Шамхады Тарковские врывались в Большую Чечню и разоряли ее. Кабардинцы, держа в страхе и повиновении Малую Чечню, распространяли свою власть до Аргуна. Наконец кумыки, нападая и отражая чеченцев старались одолеть их. В исходе XVII в., чеченцы, совместно с кумыками, вступили в борьбу с русскими. С этого времени и до половины XIX стол. борьба чеченцев с соседями то утихала, то вспыхивала с новою силою.
В 1770 г. генерал де-Медань покорил Сунженских чеченцев и отобрал у них аманатов. Через 15 лет после этого (1785), явился Шейх-Мансур – фанатик, распространитель ислама на Кавказе, и
________________
(1) Приобретение земли посредством уступки жены встречается в преданиях и некоторых других горских племен. Авт.
подняв чеченцев и другие племена, причинил немало хлопот русским. Фанатик этот, называвший себя, но взятии русскими в плен, урожденцем оренбургских степей, был между тем природный чеченец, по имени Ушмара, которого и прадед, и дед были, как согласно показывают чеченцы, из Эльджеровского рода, или фамилии. Ушмара назван Шейх-Мансуром за его ученость и святость жизни.
В XIX стол. генералы Булгаков и Концевич привели в покорность чеченцев, живших по Аргуну, разбили их в крепких окопах, в Хан-Кале. Особенно же страшны были чеченцам генералы: Ермолов и Вельяминов. Но Шамиль, искусно пользуясь пылкою храбростью чеченцев и их фанатизмом подстрекать их к упорной борьбе с русскими. Только непременные и истребительные экспедиции, предпринятые князем Баряттинским и графом Евдокимовым, могли наконец порешить навсегда самостоятельно политическое существование чеченцев.
В горной части Северного Кавказа произведено вообще зло археологических изысканий, местности же занятой горными чеченцами едва ли они вовсе и коснулись. Между тем местность эта может представить весьма немало интересных остатков древности.
На занимаемых чеченцами местах встречается не мало разнообразных каменных зданий, поскольку которых нельзя приписать чеченцам, так как подобные предприятия были не по средствам и умению их. Таковы, каменные башни в 4 -5 этажей, каменные склепы и пр. Гладкие толстые тесанные камни, имеющие в квадрате аршин и более, из которых строены эти здания, перемешаны иногда с большими кое-как отесанным камнями, и сложены на очень крепком известковом цементе. Башни имеют для пропуска света круглые отверстия, служащие вероятно, также и бойницами. Кроме того в горах Чечни попадаются камни, обделанные как вышеупомянутые, но гораздо больших размеров, которые, по словам стариков, суть остатки каких-то построек неизвестного народа «Мида». Башни же, по преданию Галгаевцев, построены Джилатами или Джилиами (греками). Башни эти имеют большое сходство, по постройке и по материалу на них употребленному, с башнями, встречающимися кое-где в Горной Осетии. В Тагаурии встречаются конусообразные из цельного камня памятники над «за..цами» или могилами, почерневшие от времени и покрытые мхом; сходные с ними попадаются и в местности, занимаемой горными чеченцами.
В Акинском обществе, близ аула Галончодж, на горе у озера, находятся развалины, о которых г. Ипполитов передает следующее предание: лет за 400 – 500 назад какие-то вооруженные фиренги (европейцы) пришли к озеру и построили на горе монастырь, который окружили каменною стеною. Фиренги эти жили долго в ладу с туземцами, которых они приглашали в монастырь и учили христианской религии. Но фиренги первые подали повод к ссоре; похищая и насилуя туземок, они восстановили против себя туземцев, которые после упорной борьбы прогнали фиренгов и монастырь их разрушили.
В Галгаевском обществе, недалеко от аула Ага-кале, находится полуразрушенное здание из тесанного камня, которое галгаевцы называют Албирте, по имени самого строителя, как говорят старики.
В том же обществе сохранилась другая постройка из больших каменных же плит, называющаяся, Тхоба-эрды т.е. две тысячи святых. По прочности и красоте, здание это отличается от всех остальных, находимых в горах. Оно имеет форму продолговатую и внутри разделено на три отдельа арками; карнизы внутри украшены разнообразными арабесками. У входа в стене, на плите, вырублены изображения трех человеческих фигур; на противоположной входу стене, на плите же, вырублена фигура человека со львом. Купол этого здания упал и завалил всю его внутренность. Сами галгаевцы не знают когда и кто построил это здание, но некоторые полагают, что здание это – была церковь, и построено грузинскою царицею Тамарою.
На понизовьи не встречаются архитектурные памятники прошлого, исключая одного склепа, назыаемого Боргань-каш или могила Боргана, и находящегося в Назрановском обществе в 5 верстах от укрепл. Назрановского. Склеп этот замечателен по уважению туземцев к телам в нем лежащим. В памятнике этом, снаружи совершенно обвалившемся, проделано небольшое квадратное отверстие, обращенное на восток и служащее для входа. Между этим отверстием и другим, ведущим в самый склеп, находится небольшое пустое пространство в виде преддверья. Над вторым отверстием, на камне вырезаны три надписи, по арабски: «1) Имазис-Солтания; 2) Бек Султан-Худладов и 3) «здесь прахи покойников, и нет между ними ни света, ни влаги»». Внутренность склепа круглая в виде цилиндра: стены и купол сложены очень искуссно из тесанного камня. Посредине земляного пола находится круглое отверстие, в которое может свободно пройти человек, и которое ведет в подземелье с деревянным полом, имеющее полукруглую форму. Тут лежат трупы одной женщины и трех мужчин, все темнокоричневого цвета и высохшие как мумии. Из них только один труп мужчины, легкий до того, что его можно приподнять одною рукою, сохранился в целости; остальные же изуродованы: без рук, без ног или без головы. По бокам трупов разбросаны кости зайцев и скелет собаки. Под деревянным полом сложена груда человеческих костей, между которыми виднеются куски полу-истлевшей персидской или индейской парчи, с изображениями людей и пальм. Ингуши, как уже сказано, относятся к этому памятнику с уважением, а во время засухи собираются толпами, ходят вокруг него и молят о дожде.
О памятнике Борган-каш существует несколько легенд все почти одинакового содержания; из них более распространена и полнее следующая:
Когда-то, за Кубанью, на берегу Черного моря, жил крымский татарин, Абдул-Гирей, наживший огромное состояние продажею черкешенок. Сын его, Качкер влюбился в бедную черкетенку, красавицу Фатиму, и решился на ней жениться. Модул-Гирей с своим поверенным Девлетом, чтобы помешать намерению Качкера, похитил Фатиму и продал ее туркам. Но Качкер, отняв ее у турок, бежал с нею в Чечню и поселился в пещере, вырытой в кургане, где и жил с Фатимой в уединении. Собака Качкера ловила зайцев и кормила ими своих хозяев. Но недолго прожили таким образом Качкер с Фатимой, смерть прекратила их тяжкую жизнь. Собака возвратившись с охоты не застала свои хозяев в живых, улеглась подле их трупов и окоченела. Девлет, терзаемый укорами совести, отыскав впоследствии трупы Качкера и Фатимы, построил склеп над пещерою, где они лежали.
Но как эта, так и другие легенды далеки от истины. В имени «Борган», должно полагать, кроется и разгадка происхождения этого памятника. По всему вероятию, во времена могущества Крыма, в этих местах жили борганы т.е. крымцы, и из них некто, судя по надписи, Бек Султан Худдадов построил этот склеп, в котором он и был впоследствии похоронен. Имазис Султания, быть может его жена, была также похоронена в этом же склепе, в котором впоследствии, вероятно, стали хоронить своих умерших и другие. Последнее предложение можно основывать на груде человеческих костей под деревянным полом подземелья. Собака, зайцы и другие мелкие животные могли попасть туда случайно чрез отверстие и не могли уже выбраться. Предположение о существовании близ памятника Борган-Каш, поселения борганов или крымцев, подтверждается и чеченскими преданиями, которые говорят, что до прихода ингушей на нынешние места их жительства, там жили борганы, которых кабардинцы оттеснили потом к чеченским горам. Впоследствии борганы эти, с частию чеченцев, переселились на Терек и основали аул Борганы, существующий и доселе, но называемый иначе: Брагуны.
В нижнем Галгае и в верховьях Бумутского ущелья в покрытых кустарником местах попадаются склепы под землею, значительных размеров, сложенные из грубо обделанных каменных плит. Для входа сделаны в них отверстия, в которые может пролезть человек. В склепах этих, называемых туземцами: Тинды-амриж (могилы Тиндов), по рассказам туземцев же, не находили никаких вещей, но только человеческие кости. По сказанию стариков, Тинды были очень древний народ, живший на землях Галгаевцев и переселившийся потом неизвестно куда и когда.
В Дагестане встречается небольшое общество, Тинды, говорящее особым наречием. Это общество не отродок ли древнего народа Тиндов?
Другой характер представляют две случайно открытые могилы, одна в Бумутском ущельи, при постройке Бумутской крепости, другая на левом берегу Аргуна, на отроге отделенном от Хан-Кальской горы оврагом, при рыты канавы вокруг бруствера, открыли такую же довольно длинную, хорошо сохранившуюся галлерею, вымазанную внутри красною глиною, так что она казалась обозженною огнем. В галлерее этой, которая шириною и высотою будет около 2 аршин, найдено много простых глиняных кувшинов; из них некоторые с пеплом, другие с обгорелыми человеческими костями, также разные медные вещицы (курильницы), золотая, круглая, тонкая, величиною с полтинник, грубой работы бляха, в роде медальона, прицепленная к золотой грубой же работы виноградной ветви, и сердоликовые довольно крупные чотки. Несколько зерен этих чоток овальных, а иногда круглых очень попорчены временем и выветрились; на одном, самом большом зерне, ясно и отчетливо вырезан заяц. В этой галерее найдены были кроме того круглые плоские камни с небольшим углублением посредине, напоминающие ручную мельницу. На отроге, на котором построено Бердыкельское укрепление в старину, по словам чеченцев, был дремучий лес. Бумугская и Бердыкельская галлереи были, вероятно, могилами скифов, употреблявших вместо железа – медь и сжигавших своих мертвецов.
Особый характер виден в могиле, открытой в 1853 году, в верховье р. Валерика, хотя она по постройке несколько напоминает две предыдущие. Прибрежная часть горы, подмываемая Валериком, от сильных дождей обрушилась и открыла отверстие, ведущее в склеп значительного размера, вымазанный глиною, смешанною с песком, которого пол устлан мелким камнем. В склепе этом лежал полуразрушившийся скелет, судя по сохранившимся частям убора, женский, на руках которого были два золотые браслета, дутые, с чешуйчатой поверхностью, на шолорах: на шее было ожерелье из дутого золота, в перемежку с бусами. На пальцах два золотые дутые же перстни с камнями, которые выветрились и превратились в песок. Там же найдены три плоские слитка серебра, из которых один вдвое больше, так что весь его равняется весу 2 маленьких кусков. Кроме тогов склепе этом были и небольшие глиняные, с рельефными изображениями, кувшинчики, которые при перевозке разбились. Золотые же вещи, все отличной изящной работы, с тремя серебрянными слитками представлены в Тифлисе.
В разное время в горной Чечне, преимущественно же в Шатоевском обществе, находили по нескольку десятков статуэток, из красной меди, весьма грубой отливки, уложенных тщательно не в могиле, а особо в земле. Статуэтки изображают баранов, козлов, оленей и голых людей. Из этих последних одни изображены в круглых шапочках, похожих на войлочные шапочки пшаво-хевсуров; у других на голове шлем с петушьим плоским гребешком; у третьих тоненькая изогнутая палочка в руках. Между статуэтками попадаются изредка плоские полукруги, в виде колец, из желтой меди, величиною с монету серебрянную; к одной оконечности их приделано ушко, другая оканчивается орлиным клювом и обе не сходятся между собой на палец расстояния. К бокам каждого полукруга приделаны по три плоских шарика. Нет сомнения, что статуэтки эти суть пенаты какого-либо народа, но какого именно? Покинуты ли они древними народами: Мидами, или Тиндами, жившими на этих местах, по преданию чеченцев, еще до прихода предков последних и оставивших кроме того по себе развалины башен и каменные склепы?
Но, основываясь на некоторых смутных и сбивчивых указаниях, сохранившихся в народе, можно допустить, что и у самых чеченцев, могло существовать верование в эти статуэтки, позаимствованное быть может у другого соседнего народа и, как всякое позаимствованное, не вошедшее в плоть и кровь народа – исчезнувшее при наплыве других верований.
Верование это могло быть принято от осетин, предки которых, еще до прихода горных чеченцев в Кавказские горы, имели богатую мифологию и умели уже выделывать из меди разные вещи. Попадающиеся до сих пор кое-где в горах Осетии, зарытыми в земле: медные топоры, медные кирки, лопатки грубой работы, – подтверждают существующее предание, что Курдалагон, медник и ученик Сафы – бога огня, выковывая из меди разные вещи, научил предков осетин кузнечному мастерству. Сатана, сестра осетинских сказочных богатырей: Хамица и Урузмака, приятельница Курдалагона, была мастерица вылепливать из теста изображения разных животных и людей, которые, быть может, и послужили моделью Курдалагону. Предки осетин веровали в «дзуаров», гениев – покровителей, которых изображали в образе тех предметов, на которые призывалось их покровительство. Так, дзуара, которого просили о размножении баранты, представляли в образе барана и называли его Фыр-дзуар (фыр – баран, дзуар – гений покровитель). Божок этот и до сих пор в почете у тагаурских женщин, но он потерял свое первоначальное значение покровителя баранов или родотворной силы, размножающей стада, и считается ныне вообще покровителем деторождения (1).
Те же гении-покровители, только под названием Эрдов, встречаются у горных чеченцев, у которых они также и до сих пор в почете. Ган-Эрд у галгаевцев, как и Фыр-дзуар осетинский, считается покровителем деторождения. Весною галгаевцы сгоняют скот на гору, называемую ими Гав-Эрд, в честь этакого божка, которому приносят там разные жертвы. Обычай этот указывает на первоначальное значение Гань-Эрда, как покровителя скота. Женщины же галгаевские просят его особо о даровании им сыновей.
Значение медной голой статуэтки с такими оригинальными особенностями, – отчасти разъясняется существующим некоторых женщин исатовского общества обычаем: молить эту статуэтку, целуя ее, о даровании им сыновей. Подобный же обычай встречается у кистинских и галгаевских женщин, которые молят о даровании сына, не статуэтку, но жреца, «цуинсека», (2) представителя Мацели, т.е. Матери Божией. Жрец этот имеет особую саклю с двумя дверями, одна против другой. Женщина, желающая иметь сына, входит в одну дверь и в лице жреца, стоящего по средине сакли в одной рубашке (а прежде, говорят, и совсем голый), просить
__________________
(1) Замечательно, что у всех таких статуэток детородный член изображен в эрективном состоянии
(2) Цунисек – служитель святыни, у осетин – дзуар-лаг.
Мацели, чтобы она даровала ей сына; после этого она, не поворачиваясь спиною к жрецу, выходит в дверь напротив.
Между статуэтками из красно меди попадались, как сказано, полукруги из желтой меди, не пригодные ни для украшения, ни для какой-либо другой житейской потребы. Они, по всей вероятности, изображали видимый небесный горизонт; орлиные клювы выражали сферу, в которой летают птицы, а шарики по бокам полукругов представляли звезды. В таком виде, вероятно, представляли себе предки осетин и горных чеченцев – устройство звездного неба. Указанное сходство верования в эрдов (у чеченцев) и в дзуаров (у осетин) делает правдоподобным высказанное уже предположение, что медные статуэтки, находимые в Чечне, почитались и чеченцами и занесены были к ним осетинами.
Все чеченцы исповедают магометанскую веру, сунитского толка, которую ввел между ними первый гунаевский житель, Береслан, из фамилии Беретой. Вера эта крепка у низовых чеченцев и успела уничтожить древние языческие верования и все следы христианства, которое, как известно, старались распространить в Осетии и в Чечне грузинские цари, особенно же царица мира. Но у горных чеченцев виден до сих пор полный религиозный индеферентизм, вследствие которого у них оказывается возможным существование и доселе некоторых обрядностей христианства в смеси с таковыми же язычества. Так сохранившийся у чеченцев обычай христианства: – праздновать дни некоторых святых, сопровождается приемами, выработанными еще во время язычества.
Кистинцы и галгаевцы чтут особенно память о Тимиче – ..ды (св. Тимофей),в честь которого у них ежегодно бывают праздненства между 10 и 14 числами июня. В назначенный заранее день мужчины и женщины, с 10 часов утра, собираются у аула Хули, с разного рода припасами для собственного продовольствия и приношения жертв Тимичу-Эрды. Отсюда собравшийся народ идет на гору с высокою скалою, дурь-Лам, и дойдя до половины ее, оставляет здесь лошадей и ослов, навьюченные же на них припасы взваливают на ..ны женщин и девушек, которые, принеся их к каменному хранилищу, устроенному для трех железных крестов, недалеко от вершины горы, складывают их здесь в кучку. Отлив от этой кучки часть предназначенную для жертвоприподношений Тимичу-Эрды, старший цуинсек или жрец подходит к ..женному хранилищу с чашкою бузы в руках и начинает молиться, прося Бога о даровании народу счастья, богатства, здоровья и урожая. По окончании старшими жрецами молитвы приступают к ней другие жрецы, которые затем предсказывают народу, будет ли хороший, благополучный для него год. Предсказание это выражается символически: если жрецы вынут из положенного хранилища все три креста разом и покажут народу, это означает, что год будет хороший; если покажут они два креста – год посредственный; когда же вынется один крест, тогда народу будет плохо. После этого народ, перекусить немного, в первом часу дня подымается на самую вершину горы, где какой-либо из жрецов приходит в состояние иступления и предсказывает желающим будущее. Прийти в себя жрец этот может только тогда, когда другой жрец положит ему в рот новую деревянную ложку. На вопросы, .знает ли он, что предсказывал, жрец отвечает, что говорил не он, а Тимич-Эрды. Отсюда направляются к скале …удур-Лама, к которой ведет узкая тропа над обрывом со ступенями. Недалеко от вершины скалы находится пещера Тимича-Эрды, .которая при значительной высоте имеет около 10 саженах длины и около 3-х саженей ширины. В ней есть каменное ложе с каменным изголовьем и с каменным же жертвенником подле; тут же находятся с кусками разноцветной материи палки, в виде хоругвей, множество медных колокольчиков, обломки стрел, пули, стаканы и пр. Восхождение на скалу по тропе совершается в таком порядке: впереди идет главный жрец, за ним лучшая честнейшая девушка, за которою следует почтеннейший человек, за этим опять женщина за женщиною мужчина и т.д. и все они до самого последнего держатся за подол платья друг друга. В 7 или 8 часов вечера, когда прибудут все к пещере Тимича-Эрды, жрецы входят в пещеру, раскладывают огонь и, осмолив баранью голову, начинают молиться, причем просят обо всем; во время молитвы очень часто восклицают; оче, оче, оче! В это время девушки поют песни в честь тимича-Эрды. По окончании жрецами молитвы, народ располагает на ночлег, не вкушая пищи. Рано по утру повторяется вечерняя молитва, после чего принесенные в жертву Тимичу жареные бараны, жареная говядина, хлеб, пиво, арака – раздаются народу и праздник кончается пиром.
Такое же точно празднество с жертвоприношениями и пиром бывает у осетин и чеченцев на горе Божией Матери или Мат-хох.
От древних языческих верований в памяти народной остались следующие божества, чтимые и до сих пор.
Из Эрдов или гениев – покровителей, кроме Ган-Эрды, о котором было уже упомянуто, памятны народу: Мелер-Эрды, покровитель плодородия и напитков, выделываемых из хлеба, Эльта – покровитель охотников; Села – бог грома и дождя. Кроме того народ верует в Альмаз, враждебного духа, немогущего значительно вредить людям и потому ограничивающегося, при встрече с людьми, проклятием их рода и призывом на них разных бедствий и болезней, но большею же частью одними ругательствами. Горные чеченцы представляют Альмаз в виде страшной женщины, огромного роста с огромными грудями, перекинутыми через плечи за спину, и с длинною, до земли, густою рыжею косою. Любимое препровождение времени Альмаз – пляска; она закинув груди на спину, подняв руки вверх, .пляшет при лунном свете. Между молодежью в Шатоевском обществе особенно между девушками, существует игра в альмаз, называема «дзимерак». Они, преимущественно во время свадеб, надев белые рубашки и взяв палки, покрытые белыми же покрывалами, пляшут ночью и пугают проходящих.
Веруют также в Гешиб – лесного духа или лешего, схожего с Альмаз, но имеющего еще менее власти вредить людям.
Наконец почитается еще хинана – водяной дух, буквально «мать воды» (хи – вода, нана – мать), которая сочувствует людям и предупреждает их о бедствии, их ожидающем; при этом она, являясь в обществе, которое должно постигнуть несчастие, горько плачет и тоскливо поет песни, похожие на причитанье над умершими. Чеченцы рассказывают, что за четыре месяца до взятия русскими аула Пюрик-юрт в 1851 г., Хинана явилась в этом ауле и предсказала его падение.
В дополнение этого краткого очерка, не лишне будет упомянуть о более выдающихся чертах частного и общественного быта чеченцев.
Все чеченцы пользуются равными общественными правами. Особой правильно организованной власти у них не было; она находилась в руках всего общества, которое наказывало проклятием (хой-гай-лла) провинившихся и непокорных членов своих. Обряд проклятия совершается таким образом: оскорбленный, созвав родных и соседей с заряженными ружьями, объявляет проклятие оскорбителю; толпа, созванная оскорбленным, забирается на крыши домов и кто-либо, по голосистее, повторяет проклятие, произнесенное оскорбленным, выкрикивая на весь аул: такому-то за то-то хой-гай лла! Толпа повторяет за ним несколько раз проклятие, присоединяя к нему брань и пожелания всего дурного оскорбителю и стреляя безостановочно из ружей.
В старину у чеченцев существовало деление на котлы или очаги. Чем больше котлов или семей было в известной фамилии, тем считалась она сильнее. Сохранившийся в некоторых местах галгаевского общества свадебный обычай указывает на приведенное значение котла. Жених приготовив все в доме к свадьбе, посылает за невестою шафера, который, войдя в дом невесты, где заранее уже собираются ее родные и подруги, требует чтобы ему представили невесту. Тогда ее покрывают чадрою и передают шаферу, который взяв ее за руку, обводит вокруг очага, т.е. по вредине комнаты, и вокруг котла, висящего на железной цепи; во время этого хождения шафер приговаривает различные пожелания жениху и невесте. Потом шафер трясет цепь, на которой висит котел, и показывает вид, что перерывает ее; этим он выражает, что с этих пор разрывается связь невесты с родительским котлом, или домом. По окончании этого обряда шафер ведет невесту в дом жениха; а женщины в это время бросаются на него и кто чем попало колотят. Нередко больно достается шаферу от женщин, пока он доведет невесту до дома жениха.
У низовых чеченцев, находившихся в постоянной борьбе со своими соседями, сыновья в большом уважении, как составлявшие военную силу; девушки же и вообще женщины ценились только как рабочая сила. Если брать, даже нетрезвый, обещал своему приятелю выдать за него замуж свою сестру и приятель этот скрепил обещание каким-либо мелким подарком брату, то свадьба должна была непременно состояться, не смотря на нежелание самой девушки и даже ее родителей. У горных же чеченцев, напротив, женщина пользовалась значением , была посредницею и миротворительницею при фамильных усобицах, и будучи неприкосновеннна, свободно ходила среди враждующих фамилий. Следующий рассказ покажет значение женщины у чеченцев. До переселения своего с гор в Ичкерию, турпаль (богатырь) Тинавинь-Вису, красивый молодец, жил в каменной башне. Удругого турналя, по имени Гуно Карколой, была жена замечательной красоты. Как-то Карколой спросил свою жену: любит ли она его? Она ответила, что очень любит, «но, прибавила она, я хотела бы обнять, и поцеловать Тинавинь-Вису». Карколой вспыхнул и тотчас поскакал к Тинавинь-Вису, сжигаемый ревностью. Подъехав к башне. Карколой громко три раза прокричал вызов на бой. Тинавинь-Вису в это время спал, и жена, быть может, опасаясь схватки или почему другому, не разбудила мужа. Карколой, не получив ответа, подошел к углу башни и вынул оттуда три камня, которые и сложил в кучу: такой поступок в то время считался жестоким оскорблением хозяину. Тинавинь-Вису, проснувшись, увидел вынутые из его башни камни и, узнав от жены кто осмелился сделать это, бросился к башне Карколоя и вызвал его на бой. Но во время боя, жена Карколоя, бросившись между ними, обняла и поцеловала Тинавинь-Вису, что тотчас же прекратило бой, так как по обычаю того времени враг, которого поцеловала жена, делался другом мужа. Рассказ этот чеченцы обыкновенно заканчивают поговоркой: «если женщина что захочет, то поставит на своем».
Помещаемые ниже несколько рассказов и песен не будут вероятно, лишены интереса, как образцы рассказов и песен, вращающихся в народе и служащих ему в досужее время развлечением, а иногда и поучением. Песни чеченцев бывают мужские и женские; поет их всегда один человек, мужчина или женщина, смотря по тому, какую песню поют; остальные же присутствующие после каждого куплета, или известного стиха, монотонно припевают разные односложные звуки, в роде: га, га, га, гай, гой, – то возвышая, то понижая голос. Из четырех помещаемых песен, две мужские: одна очень старая, о Нохчоо, – родоначальнике чеченцев, а другая самая новая – о беглеце воре; обе женские песни стары.
Рассказы:
1) причина вырастания леса.
Давно, в самые старые времена, на Кавказе не было леса. Как-то и откуда-то появилось многое множество белых птиц, как саранча – без счету. Птицы эти летели и отдыхали на Кавказе 7 дней и 7 ночей. Когда же все они улетели, Кавказ был покрыт толстым слоем гуано и с тех пор на нем начал расти лес.
2) соски сослан (1)
Жил был между галгаевцами турпаль по имени Сослан дын Соски. На крылатом коне, перескакивая с горы на гору, разрубая своим богатырским мечем скалы, разгуливал Сослан по всем Кавказским горам. Впадины на скалах – от копыт коня Сосланова, щели в скалах – от меча его – сохранились и до сих пор. Но для Сослана были тесны Кавказские горы и вот пустился он по белу свету: людей повидать, себя показать. Прискакав в Самарканд, Сослан познакомился с ханом Тимур-Аксаком (2), который получил прозвище Аксака потому , что в молодости, гоняясь за козою, переломил себе одну ногу и она по срощении сделалась короче другой ноги. Сослан жил, пировал у Тимура-Аксака, да показывал свою удаль. Но как-то и за что-то Сослан поссорился с Тимуром, который при этом пригрозил ему. Сослан, в отмщение за угрозу, схватив сына Тимура, ускакал на родину, на Кавказ и продал его Галашевцу, по имени Ганш. Тимур с огромным войском пустился преследовать Сослана и, по следам его, довел до Галашевского ущелья. Но он спасался быть разбитым в прах, а потому, переговорил через лазутчика с сыном, на выкуп которого Ганш не согласился, и посоветовав сыну бежать при случае, отступил на Кумыкскую плоскость. На обратном пути Тимур приказал войску рыть канаву от Галаевского ущелья до Кумыкской плоскости, для того чтобы сын его, во время бегства с гор, не запутался бы в непроходимых и безлюдных чеченских лесах, и канава указывала бы ему путь. И действительно, говорит предание, она довела сына до стана его отца на Кумыкской плоскости.
Как видно из этого предания, чеченцы во времена Тимура, в исходе XIV в., не жили еще на понизовьи, покрытом дремучим лесом. По ногайским преданиям, Тимур был в нынешней Чечне, в урочища с его именем, существующие и теперь, подтверждают эти предания, говорящие еще, что Тимур поднимался вверх по течению р. Сунжи и переправлялся на правый ее берег недалеко от нынешней крепости Грозной, – на переправе, называемой доселе «Копырь Аксако-Тимур» (мост хромого Тимура, по-татарски), вследствие построенного будто бы здесь Тимуром моста. Канава же, проходящая от Галашевского ущелья через всю Чечню, называется и теперь еще Тимуровою канавою.
3) усар.
Когда-то два Нохчоя, возвращаясь из Кабарды, – шли по правому берегу Терека. На другом берегу, на казачьей стороне Терека, в опушке леса, они увидели какое-то пестрое чудо, зверь – не зверь, человек – не человек. У одного из чеченцев было длинное крымское ружье, он был славный стрелок. Чеченец этот метким выстрелом, через Терек, положил на месте это чудо. Чеченцы переплыв Терек, приблизились осторожно к убитому чуду. Они увидели на этом чуде какую-то мудреную, невиданную, неслыханную, пеструю и блестящую одежду. Сняв осторожно с чуда эту одежду, они увидели, что у чуда этого, как у человека: и голова, и лицо, и глаза, и уши, и
__________________
(1) Соски Сослан – тот же Сослан у осетин, и Созурко у кабардинцев.
(2) Аксак – хромой. Это прозвище часто стоит в связи с именем знаменитого Тимур-бека или Тамерлана.
две руки и две ноги, что он мужчина. Посмотрев, потолковав, чеченцы порешили, что чудо это доложно быть чтор – шайтан. Возвратясь в аул с одеждою шайтана, чеченцы, показывая одежду, рассказывали как было делол. Весь аул дивился, понять не мог, кто это был: человек ли, или шайтан. Один из стариков посоветовал отправить невиданную одежду на Кумыкскую плоскость к кумыку Измаилу, который все видел, все знает, и знаком был с самим царем московским Петром. Когда Петр здесь воевал, Измаил понравился Петру. Царь взял Измаила в Москву. Измаил, повторил старик, все видел, все знает. По совету старика чеченцы отправились с одеждою чуда к кумыку Измаилу. Измаил как только увидел одежду, так и ахнул! Ну, сказал Измаил, теперь все пропали! Одежда эта – московского Усара; таких Усаров много в Москве. У! какие воины эти Усары! У них нет ни друзей, ни родных, ни жилья: они все воюют до самой смерти. Когда придут сюда Усары, пропало все! Они все горы завоюют!…
Песни.
I.
«Грустно удаляться от молодости, грустно приближаться к старости. Храбрые потомки турпаля Нохчоо! Я спою вам родную песню:»
«Как от удара шашки о кремень сыплются искры, так мы рассыпались от турпаля Нахчоо. Мы родились ночью, когда щенилась волчица. Нам дали имя утром, когда барс ревом своим будил окрестность. Вот мы кто, потомки турпаля Нохчоо».
Когда перестает дождь – делается ясно на небе; когда сердце бьется свободно в груди – глаза не льют слез. Вверимся Богу? Без него нет победы. Не посрамим славы нашего турпаля Нохчоо!… (1)
II.
После взятия в плен Даргинского Шамиля, после убийства Беноевского Байсенгура, после замирения Зумсоевского Умы, после ссылки Харачоевского Атабая, не покорялся русским один лишь храбрый Вара! Хотя голод заставлял его есть чинаровые листья, а жажда пить сок травы; хотя он, скрываясь в лесу, промокал до костей; но из гордости не мирился с русскими! Он ложился спать когда птицы, просыпаясь, начинали петь, когда олени выходили на корм. Вот однажды голодный, но с гордым крепким сердцем, Вара сидя думает думу, а голод просит хлеба, мучить его! Думал он, думал: мысль его остановилась на Бено-Атагинском ауле, где жил Баша, его верный друг. Явился Вара на двор Баши, вошел он в дом его: «А салам алейком – мир тебе, Ваган Баша!» – «Уа алейком салам – мир также тебе, добрый Вара! Зачем ты пришел в дом мой, животом голодный, сердцем сердитый?» – Пришел я, Баша, к тебе в гости. – «Будь же моим гостем, добрый Вара! Вот тебе средняя комната, здесь ты спокойно, безопасно отдохнешь, а я пойду в аул по своим делам», и сказав это проклятый Баша вышел из комнаты и поскакал он к Мудар-Гуданату в Атагинский аул. «А салам алейком, Мудар-Гудонат!» – Уа алейком салам,Ваган баша! Зачем ты приехал в дом ко мне? – «Я приехал, чтобы сказать тебе, что счастливый наездник, смелый как барс, храбрый Вара, спокойно отдыхает в моем доме, в средней комнате». – «Если слова твои, Баша, справедливы, я клянусь Великим Богом, что ты получишь офицерский чин!» Поскакал проклятый Гудонад в крепость Чах-Кири (2), собрал он по барабану всех офицеров, собрал он по колоколу всех драгун, поскакал Керет (3) Гудонат впереди всех к Безо-Атагинскому __________________
(1) Эта песня в другом переводе помещена также в книге Берже Чечня и Чеченцы; стр. 129.
(2) Воздвиженская крепость.
(3) Керет – слово бранное.
аулу, а драгуны скачут сзади его. Прискакал он туда, окружил он тройным рядом солдат саклю Вары, просить его живым в руки ему отдаться; – «Нет не отдамся я тебе живым в руки! Хочу умереть в бою с русскими за Бога, за пророка Его.» – Загрохотали ружья! С неба ангелы на землю спустились! С земли ангелы приняли чистую душу Вары!… Да ввергнет Бог в Эльмен – ад проклятого Керет-Гудоната, сына Мударова!!…
III.
Прискакал мой милый, сейчас прискакал ненаглядный! Давно жданный, давно невиданный! Я страстно расцелую его уста! Я расцеловала бы и тогда, если бы уста его, как у волка, были окровавлены. Я схвачу его руку, прижму к моей груди его руку, буду долго держать его пальцы межь моими пальцами! Я схватила бы его руку, жала бы, прижимала бы, держала бы его пальцы межь моими пальцами и тогда, если бы пальцы его были обвиты змеею. О если бы у ветра был разум! О если бы ветер знал язык! Он в миг передавал бы милому мои слова. Если бы пришлось мне выбирать из двух: или страшный голод, или мой милый, я отказалась бы от еды сладких кушаньев; я прильнула бы к моему милому!
IV.
«Я свою руку положу под голову моему молодцу – храбрецу! Он среди ночи, на вороном коне, не разбирая броду, переплывает Терек. Вот он подъехал к казачьей станице, перепрыгнул ограду! Вот он схватил курчавого мальчугана; вот он везет мальчугана! Смотрите подруги! Вот толпа казаков гонится за моим молодцом-храбрецом! И пыль, и дым от выстрелов затемняют звездочки, ничего не видно. Вот настигают моего молодца-храбреца! Вот он выхватил из чехла свое крымское ружье! Вот он повалил одного казака! Вот другая казачья лошадь скачет без седока!… О Боже мой!… Мой молодец-храбрец ранен, кровь течет по его руке. Ах какая радость, какое счастье!.. Я ухаживать буду за моим молодцом-храбрецом, перевязывать буду его рану моим шелковым рукавом. Мой храбрец-молодец продаст мальчугана в Эндери, в Дагестан; он накупит мне подарков; то-то мы будем жить, поживать!…»
Басня.
«Когда-то барс, волк и лиса, отправясь на охоту, поймали оленя, козу и зайца. Барс приказал лисице разделить добычу. Лисица говорит: «тебе барс, как старшему, следует, по всей справедливости, олень; тебе волк принадлежит по праву коза, а мне, за мой посильный труд, – зайчик». Барс зарычал: «вот как ты делишь? У тебя, я вижу, нет нисколько толку!» При этом барс, схватив лису, разорвал ее пополам. После этого барс приказал волку разделить добычу. Волк говорит: «Тебе могучий барс принадлежит олень, – пообедай, на здоровье, после трудов; коза следует твоей милости на ужин, а на утро закуси зайчиком». – Умно волк! Умно! Сказал барс. – Скажи мне волк, от кого ты набрался такого ума-разума? Волк, указывая на разорванную лисицу, отвечал: «лапы твои меня надоумили»».
(Из записок П. И. Головинского)
2) ичкеринцы.
Исторический очерк (1).
__________________
(1) Тер. Вед. 1874
Приступая к изложению краткого исторического очерка ичкеринского народа, я прежде всего считаю нужным объяснить слово Ичкерия. Это необходимо как в отношении местности, так и в отношении происхождения самого народа, населившегося здесь, по преданию ичкеринцев, с незапамятных времен.
Ичкерия состоит из двух слов: ич и гери. Слова эти, имеют одно значение у всех народов, разговорному языку которых служит корнем татарский язык. Упомянутые слова переводятся кумыками так: ич – средина, гери – ровная местность среди возвышенных гор. Кроме того, слово: гери, как в отношении одного лица, так и целого народа, означает, что он был когда-то богатым и сильным, но вследствие различных исторических обстоятельств, потерял свое значение и сделался бедным, слабым.