ПОГРЕБЕНИЕ № 67 КЕЛИЙСКОГО МОГИЛЬНИКА
(ГОРНАЯ ИНГУШЕТИЯ)
© 2012 г. В.Е. Нарожный, Е.И. Нарожный
Сектор системного изучения историко-археологических древностей ОАО «Наследие Кубани», г. Краснодар (zai_ein@mail.ru)

В публикации вводится в научный оборот воинское погребение № 67 из раскопок Келийского могильника в высокогорной Ингушетии. Погребальный инвентарь, содержавшийся в захоронении вполне традиционен – нож, наконечники стрел, поясные пряжки, датирующиеся эпохой Золотой Орды. Особо выделяется железный шлем с козырьком. Подобные шлемы имеют аналогии не только в погребальных памятниках Ингушетии, но и в захоронениях кочевников Золотой Орды, что дает основание для сопоставления его с кругом боевых наголовий монгольского происхождения. Захоронение № 67 еще раз дает повод для утверждений о доминирующем влиянии военного дела Золотой Орды на военное дело горцев Северного Кавказа.
Келийский могильник ХIII–ХIV вв., хорошо и надежно датированный монетными находками (Виноградов, Нарожный, 1988, с. 44–46; Нарожный, Нарожная, 2011, с. 190–196), был открыт в 1987 г. при прокладке подъздной автодороги к подножию Главного Кавказского хребта, сквозь который был спроектирован тоннель под железнодорожный путь г. Владикавказ – г. Тбилиси. Данный проект был задуман еще в ХIХ столетии, получив хорошую рекламу в СМИ не только России, но и далеко за ее пределами. Могильник, частично задетый землеройной техникой, занимает крутой склон подножия хребта горы Цей-Лам, выделяясь на окружающем фоне подреугольной площадкой, расчищенной от валунов. С двух сторон некрополя находились полуподземные склепы; в центральной, наиболее возвышенной части могильника находился каменный крест высотой около 2 м со сбитой верхушкой. Ниже могильника, поперек его площади, хорошо просматривались остатки древней благоустроенной дороги, вдоль которой находились остатки жилых (?) строений из крупных каменных блоков. Охранно-спасательными работами, проводившимися силами археологов сектора археологии и этнографии Чечено-Ингушского НИИИЯЛ2 и археологической лаборатории ЧИГУ им.Л.Н. Толстого3, под полотном автодороги было исследовано в общей слож-
ности почти 500 захоронений. Некрополь состоял из каменных ящиков, сверху перекрытых грунтовыми ямами с коллективным характером захоронений, полуподземными склепами и одним, т.н. «пещерным» (скальным) захоронением. Все исследованные погребальные комплексы содержали останки более 1 тысячи погребенных (Нарожный, 2004, с. 358–359). Сегодня в научный оборот введена лишь небольшая часть из раскопанных в 1987–1988 гг. погребальных комплексов могильника (Нарожный, 1991, с. 50–54; Нарожный, Мамаев, Чахкиев, Даутова, 1990, с. 49–79; Виноградов, Нарожный, 1994, с. 68–91; Нарожный, 1996, с. 32–35; Нарожный В.Е., Нарожный Е.И., Чахкиев, 2005, с. 291–304 идр.). Дальнейшая их публикация имеет значение не только для реконструкции динамики местного исторического процесса, но и истории всей Золотой Орды и понимания системы взаимоотношений горцев Восточного Придарьялья с населением золотоордынских
владений Северного Кавказа. Среди уже опубликованных материалов присутствует заметное количество захоронений горских воинов. Актуальность дальнейшего наращивания
именно этой части источниковой базы мотивировано несколькими причина-ми, в том числе и стремлением к сопоставлению основных характеристик военной организации горноингушского общества ХIII–ХIV вв., предложеных задолго до раскопок Келийского могильника (Чахкиев, 1987), в том числе проверка реальности существования в нем самых разнообразных «воинских подразделений» или даже целой «армии», «кавалерии» и пр. Келийские материалы дают веские основания для более сдержанных характеристик подобного рода (Нарожный В.Е., 2012, с. 15).
Публикуемое захоронение воина было совершено в каменном ящике4 (рис. 1), плотно закрытом массивными сланцевыми плитами. Под плитами перекрытия открыт сам ящик, устроенный из песчаниковых и сланцевых плит, установленных «на ребро». По всему периметру погребального сооружения, верхние края плит плотно выложены мелкими камнями, обеспе-
чивавшими горизонтальный характер завершения всей конструкции и ровную укладку плит перекрытия. Внутри конструкции – захоронение взрослого мужчины 30–35 лет, уложенного
вытянуто на спине, головой на запад с небольшим (сезонным) отклонением к северу. Скелет удовлетворительной сохранности. Череп сохранился неполностью: лицевая часть его вместе
с верхней челюстью истлела. Грудная клетка в положении «на спине»; левая рука вытянута вдоль туловища (между ним и стенкой ящика). Кисть уложена плашмя («ладонью» вниз), частично
заходя под скелет. Правая рука согнута в локтевом суставе кистью («ладонью» вниз), поверх паха. Кости нижних конечностей и ступни вытянуты,пяточные кости соприкасаются. Захоронение сопровождал погребальный инвентарь – железный шлем, колчанный набор из 11 наконечников стрел и колчанного крюка, древесный тлен от лука, железный нож, железные кольца, пряжка, бронзовый распределитель ремней уздечного набора и кольчужное колечко. Железный шлем (рис. 2) находился в северо-восточном углу каменного ящика (рис. 1: 1); шлем отличной
сохранности, массивный, сфероконической формы с вытянутым куполом. Его высота – 23 см, диаметр нижнего края корпуса – 20 см. В центральной части нижнего края – фигурный ко-
зырек, край которого загибается вниз почти на 2 см, выступая за его край. Шлем изготовлен из двух частей. Верхняя коническая часть свернута из листа, завершается невысокой трубкой со сквозным отверстием для султана (?). Нижняя половина шлема тоже свернута из железного листа. В месте соединения обеих частей прослеживается прокованный шов соединения. По краям козырька, выше него на 1 см сохранились сквозные отверстия диаметром 0,2 см. По два таких же отверстия находятся по обеим боковым поверхностям шлема; еще два отверстия, расположены на
тыльной стороне на такой же высоте от нижнего края боевого наголовья. В одном из отверстий сохранилась часть железной заклепки. Учитывая значительный разрыв между отверстиями,
они предназначались для крепления к нижней части корпуса шлема ободка для крепления к нему кольчужной
бармицы. Публикуемый нами шлем ныне не единственный, второй такой же образец происходит с территории могильника «Мохде» в Ингушетии. Третий экземпляр этого вида выявлен
в «склепе ХIV в. у с. Оздик» (Чахкиев, 2009, рис. 13: 1). Помимо высокогорной Ингушетии, подобные шлемы известны и в кочевнических захоронениях эпохи Золотой Орды.