Челобитная служилых окочан
1616 г. ранее октября 1 . — Челобитная служилых окочан (Чеченцев - акинцев) Терского города, поданная в Терской приказной из¬бе, о притеснениях со стороны князя Сунчалея Янглычевича Черкасского
II Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всеа Русии бьют челом холопи твои государевы Терско¬го города служивые жилецкие окочаня Ахматко Иналиков, Келя Илзеяров, Урак Агулов, Черебаш Албеков, Одя Отеков, Урак Чамачюкин, Балык Тавказаков и все окоцкие жилецкие люди.
Преж, государь, сего мы, холопи твои государевы, жили в своей в Окоцкой землице. И в той, государь, в Окоцкой зем¬лице большой был над всеми окоцкими людьми Ших-мурза Ишеримов. И того, государь, Ших-мурзу Ишеримова убил ку-мыцкой князь Ахматкан з братьею за то, что он, Ших-мурза, прямил и служил блаженные памети прежним московским го¬сударем. Да и мы, холопи твои, с окоцким с Ших-мурзою слу¬жили государю царю и великому князю Ивану Васильевичю всеа Русии и сыну его, государю царю и великому князю Фе¬дору Ивановичю всеа Русии и государю царю и великому князю Борису Федоровичю всеа Русии.
И как, государь, Ахматкан-князь убил Ших-мурзу и нас по¬чал к себе звати, а землицею хотел Окоцкою владети. Да и иные, государь, многие горские князи и мурзы нас призывали к себе. И мы, холопи твои, не хотя им, горским князем и мур¬зам, служити и под ними в век быти, покиня свои домы и жи¬вот весь пометав, з женами своими и з детьми из Окоцкие землицы утекли душею да телом и прибегли в твою царскую отчину в Терской город под твою царскую высокую руку на житье навек, и живем, государь, в Терском городе. Да и слу¬жили блаженные памети бывшим государем и тебе, великому
государю царю и великому // князю Михаилу Федоровичю всеа Русии, 20 лет всякие твои государевы службы. И в те, государь, годы мы, холопи твои, живучи в Терском городе, взростили детей и внучат своих. И ныне, государь, наши дети и внучата с нами же служат тебе, великий государь, всякие службы. Да нас же, государь, холопей твоих, твои государевы воеводы и дьяки посылают з детьми боярскими и с толмачами для твоих государевых дел во все горские землицы, в Кумыки и в Черкасы и в Мерези и в Шибуты и в Мичкизы, и в Грузин¬скую землю и в Нагаи, для вестей турских и крымских и нагайских и в шихотниках для языков. И мы, холопи твои, з детьми боярскими и с толмачами во все те посылки ездили и вестей проведывали, и языки имывали и приводили к твоим государевым воеводам в Терской город. И в тех, государь, службах и в посылках многие наши товарыщи окоцкие люди и братья наши племянники головы свои поклали, побиты на смерть, а иные запроданы в дальние земли в ясырство. Да мы же, государь, холопи твои, приеждяючи в горские землицы с твоим государевым делом и ко племени с отпросом ездя, многим горским князем и мурзам и чорным людем блаженные памети бывших государей жалованье россказываем, и тобою, великим государем царем и великим князем Михаилом Федо¬ровичем всеа Русии, и твоим царским величеством и ми¬лостью и жалованьем перед ними хвалимся, и твое, государь, царское прехвальное и превысочайшее имя и самодержство твоея царские высокие руки Росийскаго государства, Мо¬сковского царства пространство и величество и милость твою
// царскую славим и сказываем, что ты, великий госу¬дарь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, благоверен и милостив, а нас, иноземцев, жалуешь паче иных своих государевых людей и обиды нам, живучи под твоею царскою высокою рукою, и изгони никакие ни от кого не бы¬вает. И многие, государь, горские всякие люди, слыша от нас про твою царскую милость и жалованье и про твое государево величество и пространство Московского государства, прихо¬дили из гор на житье в Терской город з женами и з детьми, а в горах пометали домы свои и живот весь, надеючись на твою царскую милость и жалованье. А ведали над нами и судили нас, холопей твоих иноземцов, и управы меж нами чинили в Терском городе твои государевы воеводы и дьяки. А в по¬ходы и во всякие твои государевы службы преж сего мы ходили с твоими государевыми воеводами и з головами стрелецкими и с вольными атаманы казачьи. А опричь, госу¬дарь, твоих государевых воевод и дьяков нихто нас не су¬дил и управу меж нами не чинил, и на твои государевы службы и в походы, опричь твоих государевых воевод и го¬лов стрелецких и вольных атаманов казачьих, ни с кем не хаживали.
И в нынешнем, государь, во 124-м году приехал от тебя, государя, с Москвы в Терской город Черкаской Сунчалей-князь Янглычов, привез твою государеву грамоту. И по той, государь, по твоей государеве грамоте велено нас, окоцких людех, ему, Сунчалею-князю, ведати и судити и управу // меж нас чинити, и в походы нас ему имати, и всякие твои госуда¬ревы службы велено с ним служити и изделья на него делати. А потому, государь, он, Сунчалей-князь, бил челом тебе, ве¬ликому государю, чтоб ему над нами во всем ведать и судити нас и в походы с собою имати, рнясь на нас по прежнему своему гневу, что ему нас похолопить и розно розогнати, что в прошлом во 121-м году приходили под Терской город нагайские люди, и терские, государь, всякие люди с нагайскими людьми дралися, и на том бою у того Сунчалея-князя нагайские люди убили брата Каншоку Ебузлукова сына. И в том, государь, братне убивстве Сунчалей-князь сердцо и не¬верку держит на нас, окоцких людей, бутто мы убили брата его Каншоку. Да он же, государь, Сунчалей-князь, продал на¬прасно товарыщев наших окочан 4-х человек: искал ста рублев за аргамачья жеребца, что бутто те люди жеребца ево по сердцу убили, а тот, государь, жеребец немочон был и воло¬чился по степи не за пастухом, съеден от зверей. И за того, государь, жеребца взял на 3-х человеках 50 животин рогатых, коров и быков; а у четвертого человека у товарыща пашего за ево пай взял в холопи жену и сослал ее в кабаки свои в Кабарду. И ныне, государь, те наши товарыщы волочатца меж двор наги и боси, совсем разорены и от твоее царские служ¬бы отбыли, служить нечем и пашни пахать не на чом, в конец погибли. Да у нас же, государь,
// у 8 человек, у Уракчея с товарыщы, тот Сунчалей-князь, выбрав у нас насильством ис табуна 8 конев добрых, и сослал в Кабарду в кабаки свои с человеком своим з Блюшукою. И приходя он, Сунчалей-князь, в город в съезжую избу к твоему государеву воеводе к Петру Федоровичю Приклонскому и велит нас в тюрьму сажати и кнутьем бити без твоего государева ведома и без вины, и ве¬ликую нам тесноту и изгоню чинит, хотя нас к себе в холопи взять и от твоее царские милости отлучить.
Да он же, государь, Сунчалей-князь, бил челом на нас те¬бе, государю, ложно и подал в Терском городе в съезжой из¬бе твоему государеву воеводе Петру Федоровичю Приклон-скому челобитную, что бутто мы, окоцкие люди, твою госуда¬реву грамоту рудим, ту твою государеву грамоту, по которой нас грамоте велено ему ведати, изгоняючи нас и хотя от тебя, великово государя, нас, холопей, в пене и в опале видети и розогнати розно. А мы, холопи твои, твоее государевы грамо¬ты не рудим; а под его Сунчалеевым судом быти нам невоз¬можно, в конец от него погинути. А только, государь, велишь ему, Сунчалею, над нами во всем ведати и нас судити и в по¬ходы нас ему с собою имати и изделья на него всякие делати, пашни пахати и сена косити, и нам, государь, холопем твоим, от великие нужи за неволю отбыти твоее царские милости и жалованья, покиня свои домы и жен и детей и весь живот свой, брести розно. И как, государь, послышат многие гор¬ские люди, что мимо твоих государевых воевод ведает над нами и судит нас во всем Сунчалей-князь и что нам от него великая изгоня // и обида, и горских, государь, всяких людей к твоему царскому величеству и в милости в Терской город на житье не будет отнюдь ни один человек; и нам, государь, от него, Сунчалея, всем розогнаным быти.
Милосердый государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй нас, холопей своих, ве¬ли государь, нас, холопей твоих, к твоему царскому вели¬честву взяти к Москве. И буде мы, холопи твои, пред то¬бою, государем, будем в чем виновати, и ты, великий го¬сударь, вели нам за пеню свою царскую и за нашу вину перед тобою, государем, свой царский указ учинити. А не вели, государь, Сунчалею-князю нас ведати и судити и на¬век нас похолопить не вели; вели, государь, нас ведати и судити твоим государевым воеводам и дьяком по прежнему твоему государеву указу, чтоб нам, холопем твоим, в конец не погинуть и от твоего царского жалованья и милости не отстати.
Царь, государь, смилуйся, пожалуй!
На отписке терского воеводы Приклонского, при которой прислана челобитная, помета: Отписать, чтоб им сказати. — Велено их Сююнчалею ведати службою. А будет Сююнчалей станет им какую тесноту чинить, и они б на него били челом государю.