Каких-либо упоминаний об общенациональном гражданском митинге ингушей в январе 73-го года и его последствиях в СМИ, а также в специальных исследованиях не было и нет до сих пор. Исключением является лишь упоминание в известной работе А. Некрича: «Движение… 1973 года было самым крупным выступлением ингушей после возвращения. Их выступление еще раз показало, что сделанная и не исправленная до конца ошибка ведет к перманентному возникновению конфликтных ситуаций на национальной почве, самой острой, самой болезненной и зыбкой. Более мелкие каждодневные столкновения, конфликты, недовольство не становятся достоянием гласности и предметом внимания общественности» [11].

Мы не согласны с А. Некричем в том, что сталинский геноцид 1944 года и его последствия (одним из них и стал ингушский митинг 1973 года) названы ошибкой. Это не ошибка, а политика государства в отношении ингушей, истоки которой мы усматриваем задолго до февральской депортации 1944 года.

Непосредственно о самом митинге А. Некрич пишет следующее: «Демонстрации и митинги (множественное число в данном случае – досадная проговорка. – М.Я.) происходили в Грозном в течение нескольких дней. Демонстранты несли (правильнее «принесли» и стояли – М.Я.) портреты Ленина и Брежнева, лозунги с высказываниями вождей об интернационализме и дружбе народов. Митинг продолжался беспрерывно. Один оратор сменял другого. Никаких выступлений антисоветского характера не было. Демонстранты сами организовали патрульную службу, чтобы не допустить беспорядков. По одной из версий, растерявшиеся руководители республики на свой запрос Москве, что им делать, получили ответ мудрый и туманный: “Делайте, что хотите, но ни в коем случае не применяйте силы”.

В Грозный прибыло несколько высокопоставленных лиц во главе с председателем Совета Министров РСФСР Соломенцевым. Дело окончилось тем, что были поданы автобусы, на каждом из них было обозначено название селения. Демонстрантам было предложено отправиться по домам. Им было дано заверение, что они не будут подвергнуты преследованиям. Но несколько сот человек, в основном молодежь, остались. Против них были брошены пожарные команды с брандспойтами и милиционеры с дубинками…» [12].

Считаем, что с самого начала этот беспрецедентный акт гражданского противостояния советской власти, демонстрация общенациональной воли в брежневское безвременье не стал темой обсуждения, оценок и исследований в советской и постсоветской России вследствие самой его причины – до сих пор «болезненной» для верховной власти страны проблемы территориальной дискриминации ингушского народа. Народа, который в борьбе за свои попранные права оказался цивилизованнее и благороднее власти и государства, продолжающих сталинский геноцид и уже 60 лет представляющих ингушей варварской биомассой «крови и почвы».

О том, насколько был высок уровень социальной самоорганизации, дисциплинированности, этнической солидарности и высокой моральной культуры, а также об исключительно легитимных способах в отстаивании своих естественных и исторических прав, говорят документы времени – официальные и неофициальные.

Мы приводим ранее малоизвестные воспоминания очевидцев и участников митинга 1973 года, а также закрытые партийные документы, обнажающие жестокость власти, бросившей всю репрессивную мощь на подавление цивилизованного и легитимного гражданского протеста ингушей, их общенациональной политической воли, беспрецедентной нацеленности на восстановление неотъемлемого суверенного Права Народа на Родину.

***

Из воспоминаний Айны Мартазановой, секретаря партийной организации Назрановской трикотажной фабрики:

«…Вдруг в Назрани пошли слухи. Из ЦК КПСС едет высокая правительственная комиссия для разбора письма и встречи с народом. Люди с радостью передавали эти слухи друг другу, говорили: наконец-то достучались. Ждали высокую комиссию ингуши все – и стар, и млад.

В воскресенье, 15 января, в Назрани, на базаре Хабриев Магомед во всеуслышанье объявил, что говорит по поручению Картоева, Газдиева, Плиева, Базоркина и что все, кому дорог Пригородный район, приглашаются 17 января в Грозный к памятнику Ленину на центральную площадь. Я была очень озадачена услышанным. Думала, что за глашатай, как в средние века, почему не объявить об этом официально через райком КПСС? Закрались в сердце боль и недоумение вместе. Почему… об этом ни словом не обмолвились ни Картоев, ни Газдиев, я же была у них на днях. Позвонила в Грозный к Картоеву – ни он, ни другие не в курсе дела. Позвонила Базоркину, он ничего не знал, первый раз от меня услышал…

В растерянности прошел понедельник. А во вторник, 17 января, ингуши лавиной двинулись в Грозный. Рабочие коллективы, остановив предприятия, устремились в Грозный. Все, ослепленные радостью, ехали на встречу с надеждой на справедливость… На площади уже тысячи и тысячи людей. Обком КПСС и Совет Министров не ожидали такого… Руководство республики не выходило на встречу с народом. Число собравшихся дошло до предела, уже заполнены прилегающие к площади улицы, яблоку негде упасть. А люди прибывают. Только тогда проявили беспокойство руководители республики. Вышли к народу, стали уговаривать расходиться по домам. Народ понял, что его обманули и на этот раз! Из уст руководителей посыпались угрозы за нарушение закона, а нарушения… не было и в помине. Люди молча слушали, понуро опускали головы, смотрели мрачно из-под нахмуренных бровей. Внезапно среди собравшихся появились молодые люди определенного типа, не узнать которых было невозможно, пытались сквернословить, затеять драку. Им быстро скрутили руки и вывели из толпы.

Собравшиеся соорудили самодельную трибуну, и полилась горькая правда и злая, многолетняя обида из уст обездоленных, доведенных до отчаяния (в который раз!) обманутых людей. Выплеск эмоций длился почти трое суток. Не ожидавшее такого поворота дел руководство республики кинулось за помощью к авторитетным среди народа личностям. Ими оказались… Картоев, Газдиев, Базоркин, Плиев… Зная пагубность затеянного руководством республики мероприятия и о последствиях, ожидающих народ, патриоты решились попросить народ разойтись по домам.

Но… Народ уже перестал быть безгласным народом. Авторитеты не добились успеха. Молча, держа в руках лозунги, транспаранты с требованием справедливости, с портретами членов Политбюро, переступая с ноги на ногу, продолжали они стоять на 27-градусном морозе. Пришлось руководству республики доложить в Москву о создавшейся обстановке… “Националисты возмутили народ, собрали на площади многотысячный митинг с антиправительственными лозунгами, нарушают общественный покой, творят бесчинства в центре города”, – так докладывало руководство обстановку в Москву. Никаких нарушений не было, никто не творил бесчинства, не было хулиганских выходок. Народ вел себя очень дисциплинированно. За порядком следили строгие старики… Митингующие разошлись к концу третьих суток, когда объявили, что из Москвы выезжает солидная комиссия. К молодежи, которая мало поверила в эти обещания и не хотела расходиться, применили силу – дубинки, брандспойты с ледяной водой. Куда-то исчезла и военная техника с солдатами, которую вызвало руководство республики. После того как разошлись митингующие, на площади не осталось ни одной щепки, ни клочка бумаги.

Митинг этот обком КПСС и Совет Министров назвали сборищем, антинародным, националистическим, хулиганским, в котором участвовало не более 500-1000 человек, – так им хотелось, но не так это было…» [13].

Из воспоминаний Хадижат Нальгиевой-Точиевой, участницы митинга в г. Грозном 16-19 января 1973 года (в те годы преподавателя Чечено-Ингушского государственного университета):

«…Призывы собраться 16 января на площади в Грозном стали распространяться по всем селам, и уже с 11, 12 января город стал наполняться приезжими с различных концов Ингушетии. Противодействия всем этим слухам и действиям официальная власть не оказывала. Не препятствовала тому, что в Назрани проходили нелегальные митинги, собрания, хождения по домам с вестью явиться в условленный день на площадь Ленина в Грозном. Официальные органы поджидали, затаившись… Народ был в неведении, ему сказали – главное, придите и выскажите свою боль, проблемы, вас выслушают и ответят. Выйдет сам первый секретарь Апряткин. Простой народ и не предполагал провокации со стороны руководства, а члены Оргкомитета приняли желаемое за действительное, поверив обещаниям центра.

Самое страшное, что в этом национальном акте были свои провокаторы. Они провоцировали на антиобщественные акты, погром, беспорядки, подстрекали в людях злобу. У Дорохова даже были свои люди – торговые работники, которые кормились с его руки… Но спровоцировать не удалось: так наши старики очень ответственно и дисциплинированно вели дело. Они дежурили всю ночь у костров, держали молодых в руках.

…Когда на площади собирали делегацию для отправки в обком (это уже была вторая), ко мне на площади подошел Паров Бембулат с земляками из Сурхахов с предложением стать членом делегации. Я не была уверена – смогу ли и что говорить там, то есть это было неожиданно. Я согласилась, и все ждали, когда нас пригласят. На площади в это время были Куштов Ахмед, Костоев Беслан. Они пригласили меня в “Горный родник” (кафе там же, на площади), поддержали и стали очень активно предлагать, что и как говорить. Правда, мне не пришло тогда в голову спросить их: “А почему вы сами не идете? Вы ведь все знаете, к тому же вы мужчины…” Все это я сообразила потом, когда испытала на себе всю “безопасность” этого мероприятия, когда меня затаскали по инстанциям, угрожали арестом и т.д.

…Я пошла, нас в делегации было человек 10-11, в том числе стариков, не особо владеющих красноречием. Из Москвы прибыл некто Демченко, в президиуме сидели Апряткин, Боков и др. Толчком к моему выступлению послужили слова Бокова о том, что на улице стоит толпа, сброд, который надо разогнать. Эти оскорбительные слова о простых людях, которые мерзнут, страдают и хотят только одного – чтобы их защитили от бесчинств, помогли законным путем (они смиренно просили), пробудили во мне негодование, и мое выступление получилось эмоциональным, но и логическим. Я сказала, что это неуважение к своему народу, который, когда вам надо, – “все во имя народа, все для народа!”, а когда нет – быдло, сброд. Я сказала, что ингуши просят лишь соблюдения своих гражданских конституционных прав, которые действуют по всей территории страны, и только Осетия не может или не хочет обеспечить законность – вернуть Пригородный район в состав Чечено-Ингушетии, куда он и входил до выселения. Если республика реабилитирована в 1957 году, восстановлена, то почему не в тех же территориальных пределах?..

Кажется, мое выступление было слишком смелым, бескомпромиссным (молодость!), в нем не звучало просительных ноток, а скорее обличающие… Когда я возвращалась на место, заметила, как старики улыбались мне, хвалили и благодарили…

… От общественных организаций, в том числе и от университета (Чечено-Ингушского государственного университета. – М.Я.), были отобраны дружинники, которые доносили: кто присутствует на площади, кто с кем общается. Это был материал для КГБ. Из наших университетских преподавателей руководили Дж. Гакаев, М. Кодзоев… Русское население города недоверчиво относилось к событиям – никакого сочувствия (как со стороны чеченцев) не было. Было много провокаторов из русских, которые подбивали громить магазины и т.д. Люди сидели на площади в 15-градусный мороз (ночью до 27 градусов. – М.Я.), высказывая мирно свои проблемы. Многие простые чеченцы сочувствовали, приносили горячую еду, чай, забирали к себе отогреться, совершить намаз и т.д.

Провокации в том масштабе, как хотели власти, не получалось. Во-первых, члены делегаций, и той, в которой была я, обратились к народу с призывом разойтись, разъехаться. Требования будут, мол, рассмотрены. После выхода из обкома нашей делегации (по-видимому, этих делегаций-ходоков от народа в обком было несколько. – М.Я.) нас попросили обратиться к людям с призывом разойтись. Ведзижев Муса, Маскуровы (Шахангирей и Гирихан. – М.Я.) сказали людям, что во избежание беспорядков и дурных последствий лучше всем разъехаться, а вопрос будет рассматриваться. Но не все прислушались. В ночь с 18 на 19 января на площадь были подогнаны автобусы-икарусы, подошли войска, пожарные машины, и людям через рубку предложили погружаться в транспорт. В противном случае – будет применена сила. Молодые провокаторы начали кричать, что никто не уйдет, называть предателями уходящих. Многие, кто хотел уйти, остались из-за боязни прослыть предателями. Но старшие поняли бессмысленность стояния, сели в автобусы и уехали. (Странно и трагично, что эта бессмысленность взывания о справедливости к “родной партии” стала очевидной им лишь на площади, на которой, по замыслу опричников этой самой “родной партии”, должна была пролиться ингушская кровь… – М.Я.). Оставшихся (около 200 человек) сначала разгоняли струей воды, а потом дубинками загнали в машины и отвезли в фильтрационный лагерь на несколько суток и завели на них дела. Многие “раскаялись”, их отпустили, другие были взяты под следствие…» [14].

Из воспоминаний участницы митинга Азы Базоркиной:

«В одну из январских пятниц в Назрани и в других селах было объявлено, что 16 января на площади Ленина в Грозном должны собраться ингуши: приезжает член ЦК партии Суслов вручить республике орден и заодно, как обещал Х. Боков, обсудить решение ингушской проблемы.

Январские морозы 1973 года…

В ночь на 16-е число на площади перед Домом правительства собираются старики, мужчины, женщины, молодежь – ингуши. Цветы у памятника Ленину, портреты членов Политбюро. Со всех сторон стекаются люди, желающие узнать о своей судьбе долгожданную правду. Но правительство республики, испуганное людским потоком, дает указание перекрыть все дороги, в том числе и железную. И тогда на пути не останавливающих ход поездов ложатся старики и женщины. Поезд вынужден остановиться. Люди едут в Грозный. Правду никто из правительства говорить с народом не собирается, никто не приехал. Очередной обман. С самодельной трибуны день и ночь льется обида обездоленных людей. Горят костры. Около них греются и не уходят по домам старики, молодежь. Не смолкает боль… Братья-чеченцы приносят горячую еду и во имя Аллаха согревают людей, застывших от холода физического и морального…

Я все трое суток с друзьями до глубокой ночи на площади. Вижу, как рядом со мной пожилой казачок-провокатор после очередного выступления выкрикивает: “Долой советскую власть!”, и сама понять не могу, как он мгновенно очутился на земле в грязи, плотненький гриб-боровичок, насмерть перепуганный. Его кто-то заботливо поднял, одел на голову слетевшую шапку и вывел ласково из толпы…

Провокационные речи так же пресекались, и ораторов стягивали с трибуны. На третьи сутки, уже ночью, объявили, что из Москвы выехала комиссия на места проживания ингушей. Необходимо вернуться к своим домам, чтобы было кому рассказывать всю правду представителям из Москвы. И опять поверил народ. Поданы были к площади автобусы, такси. Стариков с почтением развезли по домам. Сомневающуюся молодежь в автобусы загнали “своеобразно”. Их поливали из брандспойтных шлангов ледяной водой и били резиновыми дубинками. Затем вывезли за город и просто выпустили мокрыми на 20-градусный мороз. На места из Москвы, конечно же, никто не выехал…» [15].

Из воспоминаний участника митинга в Грозном Салмана Маматиева:

«…Словно по боевой команде, в январе 1973 года, в морозные дни 16 и 17 числа, устремились в Грозный из далеких ингушских сел тысячи ингушей. Часть из них добиралась пешком, многие приехали на попутных машинах, кому-то удалось воспользоваться вагонами поездов, идущих через ст. Назрань и ст. Плиево. Люди использовали любой вид железнодорожного транспорта, садились на товарные и на пассажирские поезда и даже на цистерны с нефтью или бензином с одной целью – добраться до Грозного. Когда власти дали распоряжение по железной дороге не останавливать поезда на территории Ингушетии, ингуши ложились на рельсы и таким образом заставляли их останавливаться. К утру 16 января на площади Ленина в столице ЧИ АССР уже собралось несколько тысяч ингушей, десятки тысяч были еще в пути, на подходе к городу.

Люди не уходили ни днем, ни ночью, здесь беспрерывно горели костры, у которых митингующие грелись от январских морозов. Дрожащие от мороза, голодные, они не хотели уходить, пока к ним не выйдут руководители республики во главе с Апряткиным Семеном Семеновичем и не выслушают требования народа. А народ требовал немедленно вернуть ингушам их исконные земли в Пригородном и Малгобекском районах, требовал оградить людей от произвола и издевательств со стороны властей Северной Осетии, учиняемых с молчаливого согласия первого секретаря обкома КПСС Чечено-Ингушской АССР Апряткина и его окружения: Слюсарева, Дорохова и др. – при трусливом заискивании их приспешников из числа ингушей.

Но руководители республики не захотели выслушать “свой” народ. Они стянули в город усиленные наряды войск и милиции, оградили себя от народа тройной цепью солдат и милиционеров, спрятались в своих уютных кабинетах. На третий день на площади собрались десятки тысяч ингушей, столько же чеченцев и много представителей других национальностей Северного Кавказа. Уже стало понятно, что руководители республики не хотят слушать собравшихся, и ораторы стали говорить, что мы – народ Чечено-Ингушской Республики – остались без руководителей, которые бы хотели нам помочь в наших справедливых требованиях. Никогда до этого площадь имени Ленина в городе Грозном не знала такого большого количества людей, какое собралось там в те дни. Трибуна была обтянута красным полотнищем, на котором было написано: “Да здравствует Красная Ингушетия – авангард становления Советской власти на Северном Кавказе” и “Пусть восторжествует справедливость”. Демонстранты где-то достали крупные портреты Ленина, Маркса, Орджоникидзе, Кирова, Гикало, Асланбека Шерипова, Гапура Ахриева, членов Политбюро ЦК КПСС и поставили их у подножия памятника В.И. Ленину и вокруг трибуны.

Между тем город Грозный был уже полностью окружен воинскими частями, стянутыми сюда из других городов. Телефонно-телеграфная связь, как говорили ораторы, была прервана со всеми городами, за исключением города Орджоникидзе, для того чтобы Апряткин мог в любое время советоваться со своим другом Кабалоевым (первым секретарем Северо-Осетинского обкома КПСС). Демонстранты сами следили за порядком на площади, особенно остерегались провокаторов, специально засылаемых сюда властями, чтобы помешать митингующим. Руководители республики не бездействовали. Они установили на балконах многоэтажных домов вокруг площади громкоговорители и беспрерывно передавали приказы силовых структур республики немедленно разойтись, иначе будут приняты самые строгие меры, вплоть до массового применения оружия.

Из Москвы в Грозный прибыл председатель Совета Министров РСФСР с многочисленными мастерами высокого класса по разгону подобных демонстраций. Трое суток власти готовили расправу. Все хорошо это чувствовали, но никто и не собирался уходить с площади, пока не будет получен ответ на прозвучавшие требования. Но начальство и не собиралось вступать в переговоры с народом и спокойно готовило для него “угощения” в виде тяжелых дубинок и струй ледяной воды из пожарных машин.

Очень трогательной была забота чеченцев, проживающих в Грозном, в ближайших от него населенных пунктах. Некоторые из них разрушали свои хозяйственные постройки для того, чтобы обеспечить сухими дровами костры, у которых грелись от январских морозов демонстранты-ингуши. Они резали свой скот и вареные туши доставляли на площадь, чтобы накормить ночующих на площади демонстрантов.

На трибуне беспрерывно сменялся один оратор другим. Речи, взволнованные, от души идущие, смолкали только поздней ночью и начинались снова с рассветом. Ингушей на трибуне уже сменяли чеченцы. Свою солидарность с требованиями ингушского народа выражали представители русского народа, народов Дагестана, Кабардино-Балкарии и др. Представители чеченского народа высказывали свой упрек в адрес ингушей за то, что они не предупредили их о намеченной демонстрации. “Ведь мы кровные братья-вайнахи, как могли вы начать такое большое дело без нас? – говорили ораторы. – Если бы вы вовремя предупредили нас, сегодня здесь стояли бы не десятки, а сотни тысяч вайнахов. Ведь отнятые у ингушей земли в Пригородном районе, это и наши, чеченские, земли, это земли вайнахов. У нас, у чеченцев, за эти земли болит душа, так же, как у ингушей”. И действительно, на второй день на площади чеченцев было почти столько же, сколько ингушей.

Чтобы попасть на этот митинг людям приходилось прорываться через цепи солдат. Говорили, что на окраине Грозного в пионерлагере милиция задержала несколько автобусов и грузовых машин с кабардинцами, приехавшими из Нальчика для того, чтобы участвовать в этой демонстрации. А митинг продолжался с нарастающей активностью. Выступали мужчины и женщины, старики и молодежь, чеченцы и ингуши. Они говорили взволнованно и гневно о революционном прошлом ингушского народа, о том, как наши отцы и деды стояли насмерть против полчищ Деникина. Говорили о тринадцатилетней каторге, устроенной всему ингушскому и чеченскому народам тираном и извергом Сталиным (Джугаевым).

Один из выступавших сказал: “В течение жизни одного поколения осетины воспользовались имуществом и богатством ингушского народа три раза при помощи московских властей и их агентов. Первый раз – в период гражданской войны 1918 – 20 годов, когда белогвардейцы Деникина захватили самые богатые ингушские села. Осетины вслед за войсками на подводах следовали в захваченные селения и забирали оттуда все, что можно было взять: имущество, скот, даже ворота снимали и увозили к себе, брали все ценное. Второй раз осетинам удалось завладеть ингушским добром, когда Сталин изгнал ингушей из города Орджоникидзе и присоединил ингушей к чеченцам, лишив целую нацию государственности. Вся ингушская промышленность, сосредоточенная тогда в городе Орджоникидзе, досталась Северной Осетии. В третий раз осетины завладели всей Ингушетией, вместе с селами, городами, всей землей ингушской, со всем богатством, накопленным тяжелым трудом многих поколений ингушей, когда ингуши были выселены из Кавказа в холодный Казахстан. Осетия стала вдвое просторнее и, казалось, воплощается мечта аланов о создании «великой Алании от моря и до моря». Эта мечта аланов становилась близкой к осуществлению, когда Сталин отдал осетинам, в нарушение всех законов страны, богатый район терских казаков – Моздокский район Ставропольского края. Мы надеялись, что всему этому будет положен конец с восстановлением Чечено-Ингушской Республики. Но нет. Мы по-прежнему бесправны. Наши ингушские земли остаются во владении осетин и нам, ингушам, разрешается жить на своей исконной территории только как изгоям. Мы фактически лишены свободного передвижения по родной Земле…”

Когда этот ингуш в ватной телогрейке, шапке-ушанке и кирзовых сапогах закончил свое выступление, его проводили одобрительными выкриками и аплодисментами. С гневом говорили выступающие о бандитском налете в начале прошлого 1972 года на ингушское селение Али-Юрт осетинского вооруженного отряда на боевых машинах. Бандиты увели много жителей этого села, угнали лошадей и скот из местного совхоза. Были избиты старики и женщины, которые не хотели отдавать бандитам свое добро. Предлогом для такого нападения послужила пропажа лошадей из какого-то осетинского хозяйства. Акция была организована осетинскими властями и согласована с Чечено-Ингушским обкомом КПСС. Об этом говорили выступавшие на площади ингуши.

Очень многим понравилось выступление молодой девушки-ингушки, кажется, студентки госуниверситета. Красивая, со светлым, умным лицом, в белой меховой шубе, в белом шерстяном платке, она взошла на трибуну и дрожащим от волнения голосом обратилась к народу: “…Я, как и вы все, дорогие мои братья, мои дорогие отцы, безгранично возмущена, что наши лучшие земли, наши прекрасные села, наша житница – Пригородный район – все еще остаются отторгнутыми от бывшей Чечено-Ингушетии; что руководители республики не только не принимают доступные им меры для возвращения их нам, но даже лезут из кожи вон, стараясь заглушить наш голос, требующий немедленно вернуть нам все наши незаконно отнятые земли, все наши села” [16].  (продолжение следует)

Марьям Яндиева

Примечания:

11. Некрич А. Наказанные народы. С. 276.

12. Там же.

13. Мартазанова. А. Противостояние (воспоминания) Рукопись / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

14. Воспоминания участницы митинга 1973 года в г. Грозном. Х. Нальгиевой-Точиевой / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала

15. Базоркина А. Воспоминания об отце. Нальчик: Эль-Фа, 2001. С. 111, 112, 113.

16. Студенткой была Куриева Фатима, учившаяся в это время на историческом факультете университета, отчисленная после участия в митинге и переживавшая весь «набор» репрессий со стороны власти.

СПРАВКА

По данным материалам Центрального государственного военно-исторического архива СССР, отец Базоркина И.М. Базоркин Муртуз Бунахоевич происходит из крупной помещичьей семьи. Был царским полковником, служил в белой армии. В 1918 – 1919 гг. эмигрировал за границу. Дядя Базоркина И.М. по отцу Базоркин Мухтар Бунахоевич принимал активное участие в бандоповстанческом движении против Советской власти и в 1930 году при отражении бандитского налета быт убит в с. Базоркино.

СПРАВКА

Омарходжаев Насредин Джамалдинович, 1933 года рождения, уроженец с. Базоркино СО АССР, ингуш. Омарходжаев происходит из рода Хамхоевых. Его дед Хамхоев Омар еще до революции окончил институт иностранных языков, затем совершил хадж в Мекку, после чего стал носить фамилию Омарходжаев, был самым влиятельным муллой в пригороде г. Орджоникидзе. Сын Омара Джамалдин (отец Насредина) унаследовал от отца сан муллы, настроен был реакционно, умер.

СПРАВКА

Костоев Беслан Усманович, 1936 года рождения, уроженец с. Яндырки ЧИ АССР, ингуш. Отец Костоева Б.У. Костоев Усман Инаркиевич знал арабскую письменность, являлся муллой (считался видным религиозным авторитетом в с. Яндырка). Умер.

СПРАВКА

Газдиев Ахмет Магиевич, 1911 года рождения, уроженец с. Экажево ЧИ АССР, ингуш, происходит из семьи крупного торговца. Отец Газдиева А.М. Газдиев Махи в г. Назрани имел два промтоварных магазина и два зерносклада”» [23].

***

Последствия для активистов, рядовых участников и сочувствовавших прошедшему на грозненской площади гражданскому митингу ингушей оказались плачевными. По всей республике проходили собрания по проработке решений обкома по поводу петиционной деятельности Картоева, Газдиева, Базоркина, Плиева и др., а также по поводу самого беспрецедентного «стояния ингушей» в январскую стужу 1973 года. Были организованы административные и уголовные преследования против «отщепенцев, сброда стяжателей, спекулянтов, махровых националистов, антисоветчиков, противников русского народа»; дискредитация в СМИ идей и значения митинга, а также всех лидеров-коммунистов, уповавших на эффективность «писем к вождям»; целые серии покаянных статей и писем ингушей, «обработанных» в парткомах и КГБ; формирование концептуального образа народа-предателя (т.е. ингушей) по итогам научно-теоретических и партийных конференций всех уровней. Что закономерно вело к навечному закреплению в общественном сознании сталинской идеологемы «ингушской коллаборации и вынужденности депортации».

Об этом свидетельствует А. Мартазанова:

«А руководство ЧИ АССР не дремало. На Х пленуме обкома КПСС с трибуны лилась грязь на ингушей. Дошло даже до того, что говорили о преждевременной реабилитации ингушей. В этой части… больше и дальше других пошел Боков Х.Х. Он сказал, что ингуши и чеченцы еще не реабилитированы, что их только помиловали авансом, надеясь на хорошее поведение. (Первым эту «сакраментальную» фразу произнес Соломенцев, приехавший «разбираться» с ингушами. – М.Я.) А неблагодарные ингуши творят безобразия и позорят на всю страну ЧИ АССР. Из зала подал реплику заведующий отделом строительства обкома КПСС Гойгов Рустем Гамидович, сын революционера, первого советского ингушского писателя, друга и соратника С. Орджоникидзе: “А как же решения ХХ съезда КПСС, который…” Докончить ему не дали. Эта реплика в сценарий не вписывалась и могла испортить и без того весь дурно поставленный спектакль. Через месяц-полтора Гойгова Р. Г. сняли с работы…» [24].

Рустем Гойгов, позволивший себе обращение к гуманным решениям ХХ съезда, в 1973 году поплатился за это изгнанием с обкомовского Олимпа. В 1999 году за доверчивость к милости русского «воина-освободителя» он погиб в завалах дома, в подвале которого, будучи очень пожилым человеком, прятался от бомб российской штурмовой авиации, долбившей уже мертвый после первой войны город Грозный…

Почти 1000 человек были арестованы под различными предлогами, изгнаны с работы и исключены из партии. Согласно свидетельству активной участницы митинга и жертвы его последствий Х. Нальгиевой-Точиевой, чечено-ингушский обком партии дал негласную директиву к действию во все учреждения и организации республики: ингушей по службе не продвигать.

А Дорохов (секретарь обкома, курировавший силовые структуры. – М.Я.) распорядился (тоже, естественно, негласно): ингушей ни под каким видом не выпускать в загранкомандировки. Кампания по шельмованию так называемых «националистов» «была отлаженная процедура, которой руководил обком и секретарь по идеологии Боков Х.Х. Нужно было подвести теоретическую базу под тот факт, почему нам (ингушам) не доверяют исторически и даже оправдать наше выселение. Так, в июне 1973 года в Доме политпросвещения состоялась научно-практическая конференция, посвященная Великой Отечественной войне. С официальным докладом (от обкома) выступил Кодзоев М.А. В его докладе приводились вопиющие факты: ингуши во время войны занимались массовым дезертирством, провокациями, в войне заметного участия не принимали, и …объективно государство вынуждено было сослать ингушей, т.е. они заслужили наказание. В докладе фактически оправдывалась поголовная депортация ингушей – стариков и детей, женщин… Доклад был заказан обкомом КПСС, докладчик ссылался на архивы КГБ (как Бугай в 90-е годы. – М.Я.). Впечатление было удручающим, страшным. “Преступники” доказывали, что жертва сама виновата. В зале сидели представители старшего поколения нашей интеллигенции – Мальсагова Тамара Тонтовна, Джамбулатова Зинаида Куразовна – им стало физически плохо. Впервые Тамара Тонтовна высказала свое возмущение Бокову Х.Х., который также выступил с докладом, осуждающим ингушей, не проявивших якобы во время войны патриотизма… Начались публичные покаяния некоторых “лидеров”, которые хотели во что бы то ни стало вернуться в партию – это Куштов А., Костоев Б., Чахкиев Б. Они получали назад свои партбилеты…» [25].

Особо жестоко режим расправился с нераскаявшимися, настоящими лидерами. Например, с Джабраилом Картоевым. Подполковник разведки, участник обороны Сталинграда и форсирования Сиваша, освободитель Литвы и Кенигсберга, дважды награжденный орденами Красного Знамени и Красной Звезды, орденом Отечественной войны I и II степени, медалями «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германией», он был арестован как спекулянт валютчик и осужден на длительный срок. По причине болезни был актирован из лагеря под Волгоградом в 1980 году, после чего вскоре умер [26].

Примером, устрашающим и поучительным для всех «шибко грамотных патриотов», стала гражданская казнь упоминаемой нами не один раз Хадижат Нальгиевой-Точиевой, преподавателя университета, кандидата филологических наук: «…Картоев Дж. предупредил (он – единственный), чем это может обернуться для меня, поддержал морально. Советовал мне, как держаться и что говорить Вагапов Я., так как начались приглашения в КГБ, партком университета, к куратору из КГБ по университету. Тогдашний председатель КГБ… сказал мне в первой же беседе, что я сама не знаю, с какой опасностью играю. Что мне могут дать пять лет по политической статье. Но он отнесся ко мне мягче, чем того хотели Надиров, Тимошенко из обкома…

В университете началась кампания против меня: было устроено открытое собрание, на котором все спешили осудить. Председательствовал Боков Х.Х., Тимошенко. Боков предложил не только исключить меня по статье за антиобщественное поведение, национализм и прочее, но и лишить меня научной степени, чтобы я никогда не могла работать в ВУЗе и “калечить” молодежь. В этом вопиющем предложении его поддержала только Оздоева Ф.Г. … В мою защиту от всего коллектива выступили только Вагапов Я. и Парчиева П.Р. …

Люди высказывали свой страх перед властью и свои верноподданнические чувства тем, что многие перестали со мной здороваться, сторонились, особенно русские, но и своя интеллигенция тоже. Я осталась в вакууме. Началась длительная “обработка”: меня то вызывали в отдел кадров, где со мной беседовал куратор от КГБ, предлагая публично покаяться, назвать тех, кто меня, подтолкнул… кого я знаю из руководителей…

Я была беспартийная, и в этом смысле было сложнее на меня воздействовать. Ректор Павлов М. посоветовал мне написать покаянную бумажку, у него сидит представитель из Москвы – он хочет поговорить со мной. Я написала, что меня никто не втягивал, что с Оргкомитетом связи не имела, что пошла по импульсивному желанию помочь своим землякам, т.к. многие члены делегации плохо знали русский язык, что я пошла как переводчик… Обком настаивал на показательном наказании меня и тех студентов, которые были на площади. Дело осложнилось еще и тем, что студенты бойкотировали занятия в течение 3 дней, выражая свою солидарность со мной и протест против моего увольнения. Я была уволена по ст. 583 КЗОТ – за антиобщественное поведение…» [27].

Персональные дела были заведены и на других ингушей – преподавателей университета: Р.К. Ужахову, Т. Точиева, А. Мальсагова…

Невосстановление в полном объеме права ингушского народа на территорию, отторгнутую сталинщиной, было сильным травмирующим социально-психологическим переживанием, которое в определенный момент «рационализировалось» в осмысленное гражданское действие, не предполагавшее конфликта с властью. Ингуши в январе 1973 года искали диалога с ней и понимания. Причем с властью в данном случае «самой верховной», т.е. московской, ибо местная, персонифицированная в одиозных фигурах, уже не отождествлялась с идеей торжества справедливости. Апелляция у грозненского обкома в январе 1973 года к «доброму московскому царю» была одним из проявлений традиционного социально-политического и социально-психологического «симбиоза» народа и Системы (народа и власти) на новом (после Сталина и Хрущева) этапе развития советского общества. Местная администрация (партия плюс ГБ), как могла, долго блокировала многочисленные и многоканальные сигналы социального и политического неблагополучия, корни которого находились в сталинском прошлом, боясь его выхода наружу. Но в определенный момент власть начала «разводить» конфликт только так, как она могла: активно провоцируя насильственное противостояние, которое впоследствии должно было быть представлено как «антиобщественные националистические проявления экстремистской части ингушского народа».

Согласно В.А. Козлову, все материалы по массовым волнениям и беспорядкам периода брежневского «либерального коммунизма» (60 – 80-е годы) находились в Отделе по надзору за следствием в органах государственной безопасности Прокуратуры СССР. Частично рассекреченные, эти документы в настоящее время находятся в ГАРФе (Фонд Р-8131). Но о гражданском митинге ингушей в январе 1973 года в них почему-то не упоминается никак. Либо эти материалы до сих пор засекречены, либо тогдашняя кремлевская власть (несмотря на представление грозненской администрации), столкнувшись с абсолютно новой для советской действительности акцией гражданского неповиновения, депортированного Сталиным ингушского народа, не решилась на массовые громкие открытые репрессии юридического характера, а пошла по скользкому и плачевному по своим последствиям пути «профилактирования» данного социально-политического и этнотерриториального конфликта. Что означало как активные, так и негласные административные и полицейские спецмероприятия по контролю за «конфликтогенным» ингушским населением, всегда готовым отстаивать свое естественное право на территорию…

Несостоявшееся большое «ингушское дело» по событиям 1973 года показало следующее: местная власть, пытаясь решить проблему по-старому, т.е. провокацией с последующими репрессиями, спасала прежде всего сама себя. Центральная власть, оценив высокую этническую самоорганизацию ингушей, добивавшихся цивилизованного решения национальной проблемы, санкционировала во всех подразделениях госбезопасности разработку стратегии теневого агентурно-профилактического разложения народа.

Оперативно-тактические мероприятия по воплощению этой стратегии в жизнь предполагали нешумную рутинную работу в первых отделах учреждений, на «собеседованиях» по приглашению на конспиративные квартиры КГБ (их немало насчитывалось по всему Грозному) и т.д. с целью подавлению воли каждого отдельного ингуша (под страхом потерять работу, учебу и т.д.) к любым помыслам о Пригородном районе. Но, как всегда, власть просчиталась…

Марьям Яндиева

Примечания:

23. Ксерокопии документов / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

24. Мартазанова А.  Противостояние (воспоминания) Рукопись / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

25. Воспоминания участницы митинга 1973 года Х. Нальгиевой-Точиевой / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

26. Об этом в воспоминаниях А. Мартазановой сказано следующее: «Письмо “О судьбе ингушского народа” в ЦК КПСС, разумеется, рассматривали если не до митинга, то после него обязательно. Политбюро вынесло решение, в котором работу обкомов КПСС ЧИ АССР и СО АССР за последние пятнадцать лет со дня восстановления республики оценили отрицательно. Один экземпляр этого решения раньше, чем официальные органы двух республик, получил из Москвы (разумеется, тайными путями) Картоев Д. Об этом узнали в обкоме КПСС, попросили Картоева сказать, кто дал ему этот экземпляр. Картоев Д. – честный человек, мужественный, да и просто порядочный на это не пошел. Вот тут собрался КГБ. Подослали знакомого Картоева Д. с заданием: подбросить ему компрометирующие улики. Тот свое дело сделал, насыпал золотой песок в карман пальто Джабраила, которое висело в коридоре дома. Как только знакомый (Хашиев его фамилия, имя не помню) ушел, вошли оперативники с обыском. Сразу бросились к висящему на вешалке пальто и стали выворачивать карманы. “Улики” нашли. Картоев Д. – аккуратный, собранный человек, бывший разведчик. Стал бы хранить золотой песок в кармане пальто?.. Больного Джабраила арестовали, в доме трое суток шел беспрерывный обыск, искали решение Политбюро о событиях в Грозном. Книги все унесли, конфисковали все имущество, Картоева арестовали. Республиканская газета “Грозненский рабочий” за 27 апреля 1973 года сообщила об этом…» / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

27. Воспоминания участницы митинга 1973 года в г. Грозном. Х. Нальгиевой-Точиевой / Коллекция документов и материалов Ингушского «Мемориала».

——————–

Яндиева М.Д. Общегражданский митинг ингушей 1973 года. – Назрань-Москва: Ингушский «Мемориал», 2008 г. – … с.

ПИСЬМО В ЦК КПСС О СУДЬБЕ ИНГУШСКОГО НАРОДА. Начато в феврале 1972 года. Окончено и отправлено в ноябре 1972 года

В нашей стране все большие и малые народы имеют огромные достижения в политической, экономической и культурной жизни. Однако ингушский народ, насчитывающий в своем составе более 170 тыс. человек, к сожалению, не может назвать себя в числе этих народов.

Широкая политическая кампания, проводимая в этом году по поводу 50-летия СССР, основанного на дружбе народов, охватила всю страну и в том числе Ингушетию. Эта кампания до боли обострила в нашем народе сознание своего бесправия на фоне общего подъема и процветания советских национальных автономий.

В этом письме мы, ингуши, обеспокоенные своим сегодняшним трагическим положением, хотим рассказать о судьбе ингушского народа, выразить его коренные интересы и законные права, предоставленные ему Великой Октябрьской социалистической революцией, как и другим народам бывшей царской окраины.

Партия Ленина всегда представляла интересы народа, его чаяния. Наш народ уверен в том, что Ленинский Центральный Комитет правильно решит вопрос, который нами ставится в данном письме.

Сегодняшняя Ингушетия – это край экономического и духовного застое. Почти все заслуги ингушского народа в борьбе за Советскую власть забыты. Ингушетия по существу лишена реальных условий для нормального развития. Территория ингушей поделена между соседними народами, а сами ингуши частью поселились в оставшихся за ними населенными пунктами, частью разбросались по всей стране.

В исторической литературе общим местом стало положение о том, что до Октябрьской революции ингуши страдали от малоземелья. Но дело в том, что и сегодня, на шестом десятилетии Советской власти, земельный вопрос в Ингушетии остается проблемой номер один.

До Октябрьской революции ингушские земли отбирались для терских и Сунженских казаков, являвшихся опорой царизма в его колонизаторской политике. Так, в 1847-1861 годах у ингушей в пользу казачества были отобраны десять населенных пунктов. А в годы Советской власти это повтори ли, в основном, осетинские националисты.

В 1928-1934 годах осетинские националисты вытеснили ингушей из города Владикавказа, построенного на месте старинного ингушского селения Заур /Заур-коу/. В 1944 году, воспользовавшись трагедией ингушского народа, осетины заселили всю Ингушетию. Наконец, в 1957 году, вопреки единодушному протесту всего ингушского народа, Северной Осетии передали Пригородный ингушский район, Кескемские хутора и часть земли возле станицы Вознесенской из Малгобекского района /88,8 тыс.га, т.е. почти 55 процентов всех пахотных земель/. Причем как Пригородный район, так и Кескемские хутора отобраны у ингушей и переданы Северо-Осетинской АССР в ущерб территориальной и административной целостности Ингушетии. Так, Пригородный район, как и в годы царизма, разъял Ингушетию на две изолированные друг от друга части – горную и плоскостную. Более того, этот район огромным неестественным клином разрывает на две части даже отдельно взятый Назрановский район Ингушетии. И чтобы, например, из города Назрани попасть в Джерахское ущелье, входящее в Назрановский район, нужно проехать через Пригородный район, являющийся ныне территорией Северной Осетии.

Галашкинский /Первомайский/ район Ингушетии поделен между казачьим Сунженским и чеченским Ачхой-Мартановскнм районами Чечено-Ингушской АССР.

Ачалукский и Пседахский районы Ингушетии также ликвидированы и их земли переданы частично Назрановскому и Малгобекскому районам и частично Северной Осетии.

Одним словом, Ингушетию поделили, как делят землю под индивидуальные огороды. В результате, из пяти районов Ингушетии, существовавших до 1944 года, остались фактически только два – Назрановский и Малгобекский, которые и представляют собой современную Ингушетию.

Сегодня все ингушские селения перенаселены и неблагоустроенны. В большинство из них ведут плохие дороги, а отдельные села даже не обеспечены питьевой водой. Ингушские селения не газифицированы, несмотря на то, что по территории Ингушетии вдоль и поперек проложены магистральные газопроводы.

За несколько десятков лет в Назрановском районе не построено ни клуба, ни дома культуры, ни универмага, ни гостиницы, ни больницы. Районная больница размещена в ветхом здании бывшей царской крепости» построенной еще в начале XIX века.

О крайне стесненном и неустроенном быте назрановских труженников писала и газета ЦК КПСС “Социалистическая индустрия” в корреспонденции “Назрановские неурядицы” за 12 июля 1972 года.

Не лучше обстоят дела и в самом районном центре – городе Назрани, где почти не ведется жилищно-бытовое строительство. Такие крупные промышленные предприятия, как Назрановский завод “Электроинструмент” и Назрановская трикотажная фабрика, не обеспечены рабочей силой, так как не решен комплекс проблем, связанных с нормальным функционированием современного социалистического предприятия. Поэтому производственные мощности этих предприятий используются далеко не полностью.

Завод минеральных вод в селении Ачалуки и курорт “Ачалуки” были построены еще в 20-х годах. Однако производственная мощность этого завода, вырабатывающего весьма ценную минеральную волу “Ачалуки”, с каждым годом становится меньше, а курорт “Ачалуки” давно уже не функционирует.

После ликвидации Галашкинского /Первомайского/ района Ингушетии культурная и экономическая жизнь в селениях этого района стала замирать: филиал слюдяной фабрики в селении Галашки закрыли, лесопильный завод в селении Мужичи, оторвав от сырьевой базы, перенесли в станицу Орджоникидзевскую, а узкоколейную железную дорогу от станции Слепцовская до селения Мужичи разобрали, оставив всего-навсего маленький лесоучасток с небольшим штатом. Главное богатство Галашкинского района – драгоценный буковый лес – вырубается. И это в районе, где проживает более 10 тысяч человек и где имеется лишь один колхоз с пахотной землей в 1800 га. Ясно, что там нет никаких реальных условий для трудоустройства деятельного населения. А совсем недавно МВД республики перенесло отделение милиции из селения Первомайское /Галашки/ в станицу Нестеровскую, ближе к райцентру, где и так имеется РОВД. С селениями бывшего Первомайского района нет даже нормальной телефонной связи.

В селении Мужичи, где в годы гражданской войны находился Серго Орджоникидзе, руководивший борьбой горских народов против деникинской армии, было решено построить выставочный павильон филиала республиканского краеведческого музея. Возвели стены, затратили средства и законсервировали.

Все эти меры превратили бурно развивающийся в первые годы Советской власти район в сырьевой придаток Сунженского района.

Полному забвению предан и другой уголок Ингушетии – Джерахское ущелье, в котором находится климатологический курорт “Армхи”, по своим природным особенностям превосходящий всемирно известный швейцарский курорт “Давос”, ценнейшие памятники материальной культуры ингушей /башни, склепы, святилища и т.д./ и, наконец, места пребывания Серго Орджоникидзе и его соратников в годы гражданской войны.

Об ингушский башнях, распложенных в Ассиновском и Джерахском ущельях, лауреат Ленинской премии, профессор В.Н.Крупнов пишет: “Ингушские боевые башни являются в подлинном смысле вершиной архитектурного к строительного мастерства древнего населения края. Они поражают простотой формы, монументальностью и строгим изяществом… Можно сказать, что ингушские башни для своего времени были подлинным чудом человеческого гения, как для нашего столетия новые шаги человека в небо” /В.Н.Крупнов. Средневековая Ингушетия. М., 1971, стр.71/.

Однако все это: и курорт, и революционные места, и архитектурные памятники – имеет в настоящее время жалкий вид. Так, деревянные здания курорта “Армхи”, сооруженные сорок пять лет тому назад, давно пришли в полную негодность да вдобавок еще поражены грибком. А дороги к курорту совершенно испорчены. Рядом с курортом “Армхи” находится дача, которую ингушский народ построил в подарок всесоюзному старосте Н.И.Калинину. Заброшенная и забытая, эта дача также пришла в негодность.

Ценнейшие памятники материальной культуры ингушей веками сохранялись нетронутыми, ибо сам народ их оберегал. Однако уже в наше время, начиная с 20-х годов, эти памятники подвергаются постепенному и систематическому разрушению и разграблению из-за того, что не охраняются, а во время нашего выселения хевсурские и осетинские чабаны содержали в них скот. Пробивали в нижних этажах башен проходы для скота, а в могильниках жгли костры. Это разрушение продолжается по сей день.

Богатейшие по природным и климатическим особенностям Ассинское и Джерахское ущелья, где на альпийских лугах паслись сотни тысяч овец, стада крупного рогатого скота и табуны лошадей, заброшены. Для их улучшения и благоустройства не делается ничего. В горах Ингушетии имеются и полезные ископаемые: рудные и нерудные материалы, бром, йод, поваренная и йодистая соли, которые не разрабатываются.

II

Нынешнее положение ингушей создалось не вдруг, а постепенно, исподволь, н началом его явилось присоединение Ингушетии к Чечне в 1934 году. Оба наши народа веками жили рядом на своих землях, но имели неодинаковые исторические судьбы. Экономическим, культурным, географическим и административным центром Ингушетии был город Владикавказ, а так же центром Чечни – Грозный.

Объединение Ингушетии и Чечни произошло по инициативе осетинских националистов в начальный период культа личности Сталина и целью этого мероприятия было вытеснение ингушей из города Владикавказа.

Объединение с Чечней, к сожалению, принесло Ингушетии не развитие, а утрату тех достижений и завоеваний, которые она приобрела в период самостоятельного существования до 1934 года.

В 1934 году Ингушетия вошла в состав Чечено-Ингушской автономной области с пятью районами, как равноправная половина этого административного союза двух народов. Однако равноправие двух народов стало нарушаться в основном с момента восстановления автономии чеченцев и ингушей, так как в основу норм представительства было положено количественное соотношение ингушского и чеченского населения – так называемый принцип “один к пяти”.

В результате этого в правительстве ЧИ АССР из 14 министров ингушей один /местная промышленность/, из 5 председателей комитетов ингушей один /по физкультуре и спорту/, из 23 начальников управлений один /строительство и ремонт автомобильных дорог/, а в самом Совете Министров республики из шести руководителей ингуш тоже один.

В годы же гражданской войны, например, когда участие народа в революции не ограничивалось пропорциями и нормами представительства, ингуши ярко продемонстрировали преданность делу революции. А в период мирного строительства /1924-1934 годы/, когда Ингушетия имела свою автономию, наш род был в рядах передовых на Северном Кавказе.

Объединение Ингушетии и Чечни фактически сковало творческую инициативу ингушского народа во всех областях экономического, социально-политического и культурного строительства. И теперь ингуши не только не впереди, а уныло плетутся позади других народов Северного Кавказа. В ИНГУШЕТИИ НЕ РЕШЕНА ОДНА ИЗ ГЛАВНЫХ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ ПРОЛЕТАРСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ -ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ АГРАРНЫХ ОКРАИН И СОЗДАНИЕ НА ЭТОЙ ОСНОВЕ НАЦИОНАЛЬНОГО РАБОЧЕГО КЛАССА. Даже на заводе “Электроинструмент”, «трикотажной фабрике и других предприятиях города Назрани около половины ж работающих живут в близлежащих селениях. Утром их привозят на работу Назрань, вечером же – отвозят обратно в свои селения. Точно так же из селений Назрановского района да и из самой Назрани ежедневно 70-80 автобусов и грузовиков увозят ингушей на различные наемные работы в город Орджоникидзе Пригородный район. Кроме того, большая часть ингушского населения Назрановского, Пригородного и других районов ежегодно на шесть-семь месяцев уезжают на сезонные строительные работы в совхозы и колхозы Казахстана, Сибири, Урала и Севера, оставляя на весь этот период свои семьи без присмотра. Все эти промежуточные слои ингушского населения еще не являются рабочим классом в полном смысле слова, ибо оторванные от селений и сельскохозяйственного труда, они еще не закрепились на предприятиях, где работают.

Неравноправие Ингушетии в составе Чечено-Ингушской АССР, начиная с 1934 года, все более и более закрепляется и в исторической науке. История Ингушетии вообще не принимается во внимание, ее постепенно сознательно «забывают». Во всех общественно-политических мероприятиях республики за исходное берется только история Чечни, а история Ингушетии при этом игнорируется.

Так, например, 50-летие Чечено-Ингушской АССР отмечается 30 ноября 1972 года на том основании, что Чечня выделилась из состава Горской республики автономная область 30 ноября 1922 года. При этом во внимание не принимается тот факт, что другая половина Чечено-Ингушской АССР – Ингушетия выделилась из Горской АССР только 7 июля 1924 года. И, следовательно, если исходить из этого принципа, 50-летие автономии Ингушетии надо отмечать в 1974 году.

Совершенно забытым, а вернее непризнанным, оказалось такое важное в исторической судьбе ингушского народа событие, как добровольное соединение Ингушетии к России 23 августа 1810 года. ОДНАКО В 1960 ГОДУ ЛЕТИЕ ПРИСОЕДИНЕНИЯ ИНГУШЕТИИ К РОССИИ НЕ ОТМЕЧАЛОСЬ. Это не могло быть в интересах тех, кто пытается перечеркнуть прошлое нашего народа. Но самим ингушам далеко не безразличен акт присоединения Ингушетии к России, потому что он отражает давние дружеские отношения между русским и ингушским народами. В этой связи надо отметить, что между Россией и Ингушетией никогда не было военных конфликтов. Здесь для сравнения следует привести такой факт: в 1968 году в Северной Осетии торжественно отмечалось е такое незначительное событие, как 100-летие со дня присвоения осетинскому хутору, основанному на ингушских землях, имени “великой княгини Ольги Федоровны /ныне – селение Ольгинское/.

С момента объединения Ингушетии и Чечни многие историки, развивая научный принцип “единой истории Чечено-Ингушетии”, вопреки действительным историческим фактам и событиям, стали создавать историю, с урезыванием исторической роли ингушей, в ущерб интересам ингушского народа. Дело доходило до того, что даже высказывания Орджоникидзе, Кирова и других большевиков о революционном прошлом ингушей брались под сомнение и цитировались с сокращениями, а высказывания Деникина, Ляхова и т.д. о решающей роли ингушского народа в период гражданской войны на Северном Кавказе объявлялись незаслуживающими внимания, ибо они исходили от врагов Советской власти. Одним словом, с какой бы стороны не подчеркивались революционные заслуги ингушского народа и их преданность Советской власти, это вызывало подозрение и скептическую реакцию.

Третирование интересов Ингушетии проявляется даже в самой, казалось безобидной форме. Так, в столице Чечено-Ингушетии – городе Грозном лишь изредка можно встретить на дверях учреждений, организаций и предприятий вывеску, на которой бы данное заведение обозначалось на ингушском языке. Точно так же конституционный ингушский язык незаметно снят даже со штампов печатей министерств республики. Литературы на ингушском языке издается значительно меньше, чем на чеченском и русском языках.

К сказанному выше следует добавить, что дата объединения Ингушетии с Чечней- 1934 год – явилась и датой захоронения ингушского национального искусства, театра, который в 1931 году на Олимпиаде народов Северного Кавказа в Ростове занял первое место. С 1934 года до сегодняшнего дня, ингушский народ не имеет своего национального театра, не говоря уж об ансамбле песни и танца, эстрадно-концертной труппе и т.д…

Таким образом, все ведется к тому, что в недалеком будущем ингушский народ, как таковой, перестанет существовать. В этой связи симптоматичен (объединенный номер газет автономных республик Северного Кавказа / «Грозненский рабочий», «Дагестанская правда», «Кабардино-Балкарская правда»,  «Социалистическая Осетия”/ за 12 августа 1972 года. В этом номере есть материалы о жизни русского, чеченского, кабардинского, балкарского, осетинского народов, а также народов и народностей Дагестана, но ни слова не сказано о существовании Ингушетии и ингушского народа. Мы не можем винить в этом редакции газет: они просто правдиво отразили сложившееся положение. Мы далеки от того, чтобы не видеть и отрицать и то положительное, чего достиг за эти годы ингушский народ. Но эти достижения по сравнению с достижениями других народов – не более, как частности на фоне общей экономической и культурной отсталости ингушского народа. Надо говорить не о том, чего достигли ингуши в общем движении страны вперед, а о том, чего могли  бы  они достичь при равных с другими народами условиях и возможностях.

III

Профессор Н. Яковлев писал: “Ингуши  занимают на Северном  Кавказе центральное место поблизости от административного и культурного центра – Владикавказа. Рядом проходит знаменитая Военно-Грузинская дорога, отделяющая ингушей от осетин. Кругом расположились народности, превосходящие ингушей по численности: кабардинцы, русские /казаки/, чеченцы, грузины с хевсурами и упомянутые осетины. Центральное положение дает ингушам многие преимущества даже над более культурными соседями. Эти преимущества выдвигают ингушей на одно из первых мест во всех крупных политических и культурных движениях, охватывающих Северный Кавказ за последние десятилетия” /Н.Яковлев, Ингуши. Л.-М., 1925, стр.5/. Именно это “центральное положение” и явилось причиной постоянных притеснений ингушей, как со стороны царской администрации, так и со стороны превосходивших их численность соседей. Царская колониальная администрация, державшая в кабале вообще все народы и народности Северного Кавказа, в значительно более тяжелые условия ставила ингушей.

Характерен такой факт: к концу XIX века 40 тысяч ингушей уплачивали столько же податей и штрафов, сколько 80 тысяч осетин и 200 тысяч чеченцев.

Особо жестокое отношение к ингушам со стороны царской администрации проявилось в середине прошлого столетия, когда значительная часть ингушского населения была выселена с плоскостных аулов в горы, а ингушские земли были переданы Терскому казачьему войску. Так, в 1845 году на ингушских землях были основаны казачьи станицы Троицкая и Слепцовская /ныне Орджоникидзевская/. А многие аулы, высвобождая от коренных жителей – ингушей, перестраивали в казачьи станицы и хутора:

1847 год. Ингушский аул Гаджирен-Юрт заселяется казаками и переименовывается в станицу Нестеровскую. Точно таким же образом аул Магомет-хите переделывается в станицу Вознесенскую.

1859 год. От ингушей  высвобождают аулы Ахки-Юрт /для  станицы Сунженской/, Онгушт /для станицы Тарской/ и Илдархи-Юрт /для станицы Карабулакской/.

1860 год. На месте аула Алхасты основывается станица Фельдмаршальская /ныне – Краснооктябрьская/.

1861 год.  Вместо  аулов Таузен-Юрт  и  Ах-Борзе   появляются  станицы Воронцово-Дашковская и Ассиновская.

К этому следует добавить, что один из древнейших ингушских аулов Гвелети, расположенный в Дарьяльском ущелье, царской администрацией был передан Грузии, выслав предварительно всех жителей этого аула вместе с семьями в Сибирь.

Кроме того, в 1863 г. на ингушских землях закладывается осетинское селение Ольгинское.

Тяжелая участь постигла ингушей, выселенных царизмом с целью колонизации края. Часть из них вымерла от голода и болезней; часть из них нашла приют у своих соплеменников в других, еще не разоренных, ингушских аулах; часть была обманным путем переселена в Турцию; остальные были загнаны в горы или, как цинично выражались официальные лица русской администрации, “забиты в каменный мешок”.

В основе всех этих антиингушских мер, граничивших с политикой геноцида, лежала определенная цель – устройство казачьего клина, который разъединил бы горных ингушей от плоскостных, н который предоставлял бы постоянную военно-полицейскую опору царизма на Северном Кавказе.

В результате подобных длительных репрессий и непосильного обложения всякими податями, налогами и штрафами, ингушский народ оказался обреченным на нищенское и бесправное существование, из которого он смог выйти лишь после Октябрьской революции. Вот почему ингушский народ единодушно воспринял несшую ему освобождение Великую Октябрьскую социалистическую революцию. По общему мнению, как друзей нашего народа, так и его врагов, ингуши явились авангардом революционных сил в борьбе за установление Советской власти в Терской области. Так, выступая с речью при открытии V съезда трудовых народов Терской Республики во Владикавказе 28 ноября 1918 года Серго Орджоникидзе говорил: “Я помню момент перед концом IV съезда, когда мы висели на волоске; это был момент неуверенности, когда за нами не шли, а на нас робко оглядывались, И в этот момент одиночества Советской власти маленький ингушский народ весь встал на защиту Советской власти. В период неизвестности наших дальнейших судеб только ингушский народ пошел за нами не оглядываясь” /Г.К.Орджоникидзе. Избранные статьи и речи. Грозный, 1962, стр.40/.

ЗНАМЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ, ВОДРУЖЕННОЕ В ИНГУШЕТИИ В 1918 ГОДУ, НИ РАЗУ НЕ БЫЛО СПУЩЕНО! НЕСМОТРЯ НА ТО, ЧТО КОНТРРЕВОЛЮЦИЯ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ РАСПОЛАГАЛА ГРОЗНЫМИ СИЛАМИ, ОНА НЕ СМОГЛА СЛОМИТЬ СОПРОТИВЛЕНИЕ ИНГУШЕЙ. НАШИ ГОРЫ ВСЕ ВРЕМЯ ОСТАВАЛИСЬ ЦИТАДЕЛЬЮ РЕВОЛЮЦИИ!

Когда казачье-осетинские белогвардейские соединения под командованием полковников Соколова и Беликова /осетинского контрреволюционера/ захватили Владикавказ, ингуши спасли город и находившийся там Терский Совнарком. 6 августа 1918 года в имении графа Уварова в ингушском селении Базоркино Пригородного района был созван съезд ингушского народа. Съезд единодушно решил освободить Владикавказ. Ингуши объявили революционный газават, прощались с семьями и шли воевать с врагами Советской власти. Тысячи лучших сынов ингушского народа отдали свои жизни в эти августовские дни, освобождая Владикавказ и Терскую область от контрреволюции. “Ингушский народ, ни на минуту не колеблясь, изъявил готовность к борьбе и громадными массами направился в город… Выступили ингуши, этот авангард горских народов, за которыми потянулись, если не активно, то во всяком случае своей симпатией, все остальные горцы”. /Г.К. Орджоникидзе. Избранные статьи и речи. Грозный, 1962, стр.68/. Один из старейших осетинских коммунистов Казбек Бутаев писал, что “ингуши пришли на помощь Терскому Совнаркому, осадили город с юга и выгнали казаков и осетинские банды /офицерство и хулиганье/ из города”. /Казбек Бутаев. Борьба горцев за революцию. Владикавказ, 1922, стр.21/.

Председатель совнаркома Терской области Ф.Булле, выступая на V съезде народов Терека, подчеркнул выдавшуюся роль, которую сыграл ингушский народ в борьбе за Советскую власть: “Необходимо отметить здесь жизнь одного из районов Терской области, населенного небольшим, но героическим народом, – Ингушетии. Когда перед Терской народной властью стал вопрос о дальнейшем существовании ее, о том, быть или не быть ей на территории Терской области, то никто иной, как ингушский народ в этот период стал решительно и без оглядки на сторону Советской власти и своим вмешательством предрешил исход героической борьбы”.

Один из крупнейших советских писателей А.Серафимович в статье “Впечатления”, опубликованной в “Правде” 24 сентября 1920 года, о преданности ни гну шей Советской власти писал: “Нигде, быть может, во всей республике не найти более ярых защитников Советской власти, как они…”

Так говорили наши друзья. Об этом же говорили и враги Советской власти.

Главнокомандующий войсками Терско-Дагестанского края генерал Ляхов /тот самый Ляхов, который расправлялся с революцией на Тереке в 1905-1907 годы, и, который являлся почетным казаком станицы Ардонской в Северной Осетии/ на закрытом заседании Войскового круга Терского казачьего войска 23 февраля 1919 года так охарактеризовал борьбу ингушей против белогвардейцев; “Сопротивление ингушей упорное и прямо непонятное. При четырех пулях четвертую, противник пускает в висок. С ними есть офицеры, красноармейцы, матросы, муллы.

Благодаря ошибке, которая допущена была сначала, не удалось сломить ингушей и в малой Кабарде”.

Генерал Деникин, начиная свой поход против молодой Терской Советской республики, прежде всего, беспокоился, пропустят ли ингуши Добровольческую армию через свою территорию. Начало гражданской войны показало, что Ингушетия остается красной, несмотря на жестокий террор белых, и не намерена уступать Деникину. Об участии народов Северного Кавказа и, в частности, ингушей в гражданской войне Деникин впоследствии писал: “Участие этих народов в политической жизни края далеко не соответствует их численному составу. Ингуши – наименее численный и наиболее спаянный военной организацией народ оказался по существу вершителем судеб Северного Кавказа. В августе /1918 года – Прим, наше/, когда казаки и осетины овладели Владикавказом, ингуши своим вмешательством спасли Терский Совет комиссаров” /Л.И.Деникин. Очерки русской смуты. T.IV. Берлин, 1925, стр.97/.

Свою преданность революции сыны трудового ингушского народа продемонстрировали не только у себя, на Кавказе, но и в далеком Петрограде, колыбели Октябрьской революции. В августе 1917 года, когда к революционному Петрограду вплотную подошли войска Корнилова и над городом нависла угроза, Ингушский полк, который шел в авангарде “дикой дивизии”, первым отказался стрелять в питерских рабочих и повернул назад. Его примеру последовали другие полки Туземной дивизии.

Об этом историческом событии генерал Деникин впоследствии писал так: “В последние дни августа Петроград представлял из себя разворошенный муравейник. И несмотря на громкие, возбуждающие призывы своих вождей, – призывы, скрывающие неуверенность в собственных силах, революционная демократия столицы /Временное правительство. – Прим, наше/ переживала смертельные тревоги. Приближение к Петрограду ингушей заслонило на время все прочие страсти, мысли и интересы. А многие представители верховной власти торопливо запасались уже заграничными паспортами” /А.И Деникин. Очерки русской смуты. т.II, Берлин, 1925, стр.57/.

Октябрьская революция и Советская власть предоставили ингушскому народу возможность разрешить свой извечный земельный вопрос. В своем докладе Председателю Совета народных комиссаров В.И.Ленину 10 июля 1919 года Серго Орджоникидзе писал: “Ингуши активно стояли на нашей стороне и революционным путем разрешили земельный вопрос… Ингуши вновь вернули себе те земли, которые лет пятьдесят тому назад принадлежали им. Они вернули себе тот аул, который когда-то назывался Онгуш, откуда и название ингуши. 50 лет тому назад они были оттуда изгнаны и Онгуш переименовали в Тарскую станицу. Все остальные горские народы относились к нам в высшей степени симпатично, но активных выступлений в широком масштабе с их стороны не было. Все они выжидали исхода борьбы* /Г.К. Орджоникидзе. Избранные статьи и речи. Грозный, 1962, стр. 69/.

Даже Деникин вынужден был отметить, что причиной трений между ингушами, с одной стороны, и казаками и осетинами, с другой – являлись “исторические ошибки малоземелья” ингушей.

После справедливого разрешения земельного вопроса в первые годы Советской власти ингушский народ начал строить новую жизнь на своих древних землях. Об этом периоде в истории Ингушетии профессор Н.Яковлев писал: “Теперь ингуши получили, наконец, возможность нормального развития экономических и политических основ своей жизни. Захваченные казаками земли возвращены им обратно, и в старых казачьих станицах водворяются потомки жителей когда-то выселенных аулов. Ингуши, как равноправные, сначала входят вместе с осетинами и русскими в Автономную Горскую республику, а с 1924 года образуют Ингушскую автономную область, чтобы на новых началах строить свою национальную культуру. И, надо им отдать справедливость, своей упорной волей к жизни в течении многих десятилетий они сами добились этого. Такая необычайная энергия, такое упорство в борьбе за восстановление цели и выдвинули ингушей на одно из первых мест в ряду превосходящих их численностью, а отчасти и уровнем культурного развития соседей” /Н.Яковлев. Ингуши, Л.М., 1925, стр. 8/.

В истории экономического, политического и культурного развития ингушского народа самым плодотворным был период существования Ингушской автономной области в составе Российской Федерации.

ВСЕ ЛУЧШЕЕ, ВСЕ ЦЕННОЕ, ЧТО ЕСТЬ В ИСТОРИИ ДУХОВНОЙ ЭВОЛЮЦИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА, ТАК ИЛИ ИНАЧЕ СВЯЗАНО ИМЕННО С ЭТИМ ПЕРИОДОМ.

Так, в городе Владикавказе в правобережной /ингушской/ части были построены деревообрабатывающий, кожевенный, крахмальный, спиртовый заводы, завод стеклотары, обувная и швейная фабрики и другие предприятия. Появился ряд новых промышленных предприятий и в селениях Ингушетии: в Назрани – кирпичный завод, мель за вод и элеватор, в Бамуте и Шолхи -деревообрабатывающие, химический, вареньеварочный заводы, в Мужичи -лесопильный завод, в Базоркино – консервный завод, в Камбилеевке – химический завод, в Балте – известковый завод, в Ачалуках – завод минеральных вод. Большую роль в развитии сельского хозяйства в засушливых землях Ингушетии сыграл построенный в те же годы Алханчуртский канал, с вводом, в действие которого в Алханчуртской долине появились новые населенные пункты. Ярким проявлением заботы Советской власти по охране здоровья трудящихся были построенные в 1927 году курорты “Армхи” и “Ачалуки”.

В первые годы Советской власти зародилась ингушская национальная письменность, литература, театр, стала выходить газета на родном языке, появились национальные школы, было положено начало научному изучению края. Из самой гущи ингушского народа выдвинулись энергичные и целеустремленные люди, возглавившие процесс его духовного возрождения и обновления. И надо сказать, что во многих областях культурного движения ингушский народ шел впереди других народов Северного Кавказа.

Однако этому счастливому развитию ингушей в тайне подготовили удар осетинские националисты, которые, как известно, ведут непрерывную борьбу, скрытую и открытую, против ингушского народа еще с давних времен. Наш народ помнит об этих коварных делах. Главными из них можно назвать следующие:

1.  В 1861-1865 годах около 20 тыс. ингушских семей были переселены в Турцию.   В   этом   трагическом   акте   повинны,   прежде   всего,   осетинские националисты,  подготовившие   его  в  сговоре  с   царскими   генералами,  – это трагическое переселение с целью захвата ингушской территории. Руководил этой кампанией   известный   царский   агент,  генерал   Муса   Кундухов  /осетин  по национальности/.

Эта провокация дорого обошлась ингушскому народу. В течение первого года переселения погибло более половины переселенцев, а потомки оставшихся тогда в живых скитаются в чужих для них странах Ближнего Востока до настоящего времени.

2. В 1919 году осетинские националисты, сотрудничавшие с белой армией, склонили деникинцев на уничтожение ингушских селений, личным участием помогая им. Об этом красноречиво свидетельствуют газеты тех лет./См. Терский казак”, 1919,10 августа и др./- Нашему народу очень дорого обошелся и этот сговор осетинских националистов с контрреволюцией.

3.  В 1944 году осетинские националисты через врагов советского народа Берия и Кобулова /осетина по национальности/ добились выселения ингушского народа в Казахстан и Среднюю Азию и захватили всю ингушскую территорию. И эта  сделка  осетинских  националистов  с   Берия  и   Кобуловым  также  дорого обошлась ингушскому народу. Здесь следует заметить, что из Закона Верховного Совета РСФСР от 25 июня 1946 года об упразднении Чечено-Ингушской АССР вовсе не вытекало положение о том, что ингуши подлежали выселению, но, тем не менее, они были выселены. Как это произошло?

Осетинские националисты, верные своей давней аннексионистской политике, стремились к тому, чтобы, захватив территорию Ингушетии, Моздок и Кизляр, выйти к Каспийскому морю и таким образом создать Великую Осетию. И вот когда Берия разработал план выселения некоторых ни в чем неповинных народов Северного Кавказа /чеченцев, карачаевцев, балкарцев, калмыков/, политический бандит Кобулов добился выселения и ингушей в числе этих выселяемых народов.

Таким образом, в основе выселения ингушского народа лежал бериевско-кобуловскнй заговор, имевший целью захват всей территории Ингушетии. Заговор этот до сих пор не раскрыт и ему не дана соответствующая политическая оценка. Это обстоятельство вот уже 28 лет, как некая всеобщая вина, тяжелым моральным грузом довлеет над нашим народом.

В советское время захват ингушских земель начали осетинские националисты в 1928 году, когда Северо-Кавказский крайком партии и крайисполком по их инициативе вынесли решение столицей Ингушетии сделать селение Назрань, а Владикавказ полностью передать Северной Осетии.

И вот именно тогда, более сорока лет тому назад, и отнюдь не сегодня, возник, вернее, был создан Ингушский вопрос.

IV.

За последние 30-40 лет некоторые осетинские историки создали целую литературу, пытаясь фальсификацией действительных исторических событий и фактов доказать, что осетины являются аборигенами Кавказа и, в частности, на землях, где расположены город Орджоникидзе и Пригородный район, они, дескать, живут чуть ли не с древних времен. Целью этой тенденционно-ложной интерпретации истории является оправдание акта удаления ингушей из города Орджоникидзе и Пригородного района.

В связи с этим мы считаем необходимым вспомнить некоторые факты и события прошлого.

НЕПРЕЛОЖНАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ИСТИНА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТО ИНГУШИ – КОРЕННЫЕ ЖИТЕЛИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА, А ОСЕТИНЫ – ПРИШЕЛЬЦЫ. ВТО ВРЕМЯ КАК ПРЕДКИ ОСЕТИН – АЛАНЫ, ПРИШЕДШИЕ ИЗ СРЕДНЕЙ АЗИИ, ВПЕРВЫЕ ПОСЕЛИЛИСЬ НА КАВКАЗЕ В IV ВЕКЕ НАШЕЙ ЭРЫ, А САМ ОСЕТИНСКИЙ НАРОД КАК ТАКОВОЙ СФОРМИРОВАЛСЯ ИЗ ОСТАТКОВ АЛАНСКИХ ПЛЕМЕН ЛИШЬ В ПОЗДНЕМ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ, ИНГУШИ ЖИЛИ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЧАСТИ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА ПЯТЬ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ ТОМУ НАЗАД. “Если же интересующий нас вопрос о происхождении ингушей, – пишет В.И. Крупное, – а в целом и происхождение всего вайнахского народа не отрывать от общей проблемы происхождения иберийско-кавказского этнического массива, то с еще большей долен уверенности можно говорить о местном развитии всего этого массива на Кавказе уже с III тысячелетия до н.э.

Совокупностью антропологических, археологических, исторических, лингвистических и этнографических данных подтверждается давнее и сугубо местное происхождение и развитие этнического ядра, которое в наши дни именуется ингушским народом, составляющим одно из слагаемых так называемого нахского этнического массива Кавказа” /В.И.Крупное, Средневековая Ингушетия. М., 1971, стр. 57/. И еще: “По археологическим, этнографическим, антропологическим данным, ингуши также могут рассматриваться как представители населения Кавказа, ощутимые сведения о которых уходят в глубь веков вплоть до Новокаменного века”. /Там же, стр.202/.

Письменные сведения об ингушах встречаются еще в сочинениях античных авторов Страбона, Планка, Птолемея и др., локализующих древние ингушские племена на северных склонах Кавказского хребта, по правому берегу Терека.

Что же касается города Орджоникидзе /Владикавказа/, то он основан на месте ингушского селения Заур. Сегодня некоторые осетинские авторы всячески стараются обойти, игнорировать этот факт. Однако историческая правда опрокидывает их доводы.

Одним из следующих русских историков Семен Броневский, описывая общественное устройство, быт и нравы ингушей, отмечал, что “деревни их Заурово и Джерах почитаемы за сборные места двух разных обществ” и что “по именам главных их деревень русские называют их Зауровцы и Джерах и, а вообще Кистинцы” /Семен Броневский. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. М., 1823, стр. 159-160/. Следовательно, селение Заур, на месте которого была заложена крепость Владикавказская, являлось одним из главных населенных пунктов Ингушетии и играло важную роль в жизни ингушского народа.

Известный русский ученый – кавказовед П.Г.Бутков писал: “Весною 1784 года, для сообщения Грузии с Моздоком, основана у входа в Кавказские горы, в урочище Заур, Владикавказская крепость” /П.Г.Бутков. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г. Часть вторая, СПб, стр. 131/. И далее: “Прежде всего для связи кавказской линии с Грузией, в 1784 году построена отрядом войск крепость у Терека, при входе в ущелье Кавказских гор, при ингушской деревне Зауре, и названа Владикавказом…” /Там же, стр. 165/.

В одном из выпусков “Сборника сведений о Терской области” в статье “Областной город Владикавказ” об основании этого города пишется так: “В 1784 году для соединения Кавказской линии с Грузией построена отрядом войск крепость у Терека, при входе в ущелье Кавказских гор при ингушском урочище Заур и названа Владикавказом. В скором времени, по устройстве Владикавказа, в окрестностях его поселились спустившиеся с гор осетины”. Отсюда следует вывод: осетины появились в окрестностях Владикавказской крепости лишь спустя определенное время после ее основания, в то время как ингуши с давних пор жили в своем селении Заур, где была заложена эта крепость.

Д.В. Ракович в брошюре, посвященной 50-летию города Владикавказа, пишет следующее: “Раньше, до прихода русских, на этом месте расположено было ингушское селение Заур.

Сами осетины своим наименованием Владикавказа Дзауджи-кау подтверждают как бы справедливость показаний Буткова, так как Дзауг есть имя собственное Заур, а Кау – значит селение; иначе селение Заур. Никак нельзя согласиться с тем, что на месте нынешнего Владикавказа раньше стоял осетинский аул Кап-кай, так как земля эта с незапамятных времен принадлежала ингушам, и они ни в коем случае не позволили бы поселиться здесь враждебному им племени.

Осетины появляются около Владикавказа в год учреждения крепости, согласно призыва К.Н. Потемкина…” /Д.В.Ракович. Прошлое Владикавказа. Краткая историческая справка ко дню пятидесятилетнего юбилея города Владикавказа, 1911, стр. 2-3/.

«В 1786 году, пишет Д.В.Ракович, когда русское войско, спасаясь от возможного нападения предводителя горцев Чечни и Дагестана Шейх-Мансура, покинуло крепость Владикавказскую, ушли в глубь гор и осетины, жившие около этой крепости, а ингуши как жили раньше, так и остались жить на своих местах». «В 1803 году была возобновлена крепость Владикавказская и ряд других укреплений, соединивших ее прочно с Моздоком. В этом году осетины снова спустились с Тагаурских гор и поселились уже навсегда около валов южного фасада крепости» /Там же, стр. 8/.

А вот что пишет Ю.Клапрот: “24 декабря мы отправились по правому берегу Терека и оставили Владикавказ. Через четыре версты у нас налево оказалось ингушское селение Саунво, которое русские называют теперь Саурово /Заурово/ -Прим. наше/. Оно расположено на крутом берегу Терека, примерно в двух верстах ниже предгорий. В Саурово живут ингуши вместе с осетинскими беглецами” /Ю.Клапрот. Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое в 1807-1808 гг. т.1, гл.30/

Эти и другие свидетельства о прямой исторической принадлежности ингушам земли, где расположен город Орджоникидзе /Владикавказ/, достаточно авторитетны и позволяют сделать два вывода:

1. Город  Орджоникидзе   /Владикавказ/  основан   на   месте  древнего ингушского аула Заур, являющегося одним из главных общественных центров Ингушетии;

2. На территории, занимаемой городом Орджоникидзе /Владикавказом/, и его окрестностях ингуши жили с незапамятных времен, а осетины поселились около Владикавказской крепости, на левом берегу Терека, лишь после основания этой крепости.

Тот факт, что все земли на правом берегу Терека, а значит, и место, где находилась крепость Владикавказская, принадлежала ингушам, получил отражение и в договоре о добровольном присоединении Ингушетии к России от 23 августа 1810 года /подписанного, кстати, в крепости Владикавказской/. Так, в пункте третьем этого документа о территориальных правах ингушей говорится: “Землями и лесами пользоваться предоставляется им безвозвратно по правую сторону течения реки Терек”. Что же касается самой крепости Владикавказской, то царская администрация брала на себя обязательства содержать в крепости военный гарнизон, который должен был ограждать ингушей от нападений соседних племен, а ингуши обязывались охранять крепость и Военно-Грузинскую дорогу. Это свидетельствует о том, что даже царская администрация хозяевами этой земли считала именно ингушей. Поэтому ингуши не пропустили к Владикавказу войска грозного имама Шамиля в 40-х годах прошлого столетия. Поэтому и защищали ингуши Владикавказ от посягательства других кавказских племен и в последующие годы. Поэтому и отбили и очистили ингуши Владикавказ от казачьих и осетинских белогвардейских частей в 1918 и 1919 годах. Никакие мотивы иного характера не могли бы заставить наш народ умирать за это место – веками ими руководило чувство Родины.

Как уже сказано осетинским националистам удалось ввести в заблуждение Северо-Кавказский Крайком партии и Крайисполком и добиться принятия постановления о передаче Владикавказа Северной Осетии в качестве ее столицы, вытеснив оттуда ингушей.

На это постановление трудящиеся массы Ингушетии реагировали отрицательно, а бюро Ингушского обкома партии 16 октября опротестовало его перед ЦК ВКП/б/.

ЦК ВКП/б/ и ЦИК СССР признали неправильным вышеуказанное постановление и немедленно отменили его с тем, чтобы не создавать недовольства и трений между ингушским и осетинским народами. Так была отбита первая попытка осетинских националистов создать Ингушский вопрос. В ТО ВРЕМЯ В НАШЕЙ СТРАНЕ НЕ БЫЛО КУЛЬТА ЛИЧНОСТИ, И ВОПРОСЫ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ РЕШАЛИСЬ НА СПРАВЕДЛИВОЙ, РАВНОПРАВНОЙ ОСНОВЕ, С УЧЕТОМ ИНТЕРЕСОВ УЧАСТВУЮЩИХ В СПОРЕ НАРОДОВ. Это соответствовало ленинскому положению о том, что при решении национального вопроса всегда необходимо создавать условия, “которые исключают возможность конфликтов на этой почве” /В.И.Ленин. Полн. собр.соч., т. 45, стр.240/.

Однако осетинские националисты на этом не успокоились.

Удаление ингушей из Владикавказа они стали готовить более тщательно и скрытно. Здесь следует заметить, что время работало на них. Культ личности Сталина набирал силу, чем не замедлили воспользоваться осетинские националисты в своей борьбе против ингушского народа. И в 1934 году через Сталина они добились того, что Ингушетию присоединяют к Чечне на том основании, что ингуши и чеченцы – родственные народы. Все партийно-советские органы, идеологические и культурно-просветительные учреждения Ингушской автономной области, кроме административного центра Пригородного района, из Орджоникидзе были переведены в город Грозный.

Следующим этапом анти ингушской политики осетинских националистов было удаление из Орджоникидзе последнего напоминания об ингушах – административного центра Пригородного района.

Вслед за этим целью осетинских националистов стал захват всей территории Ингушетии. Всячески ублажая Берия и его сообщника Кобулова, осетинские националисты добиваются выселения ингушского народа в Казахстан и Среднюю Азию, а вся Ингушетия заселяется осетинами. Причем ввиду того, что в Северной Осетии для заселения города и захваченных территорий осетин не хватало, их “импортировали” из Южной Осетии, входящей в состав Грузинской ССР.

В 1957 году автономия ингушского народа была восстановлена с большим ущемлением территории – густонаселенный Пригородный район и часть Малгобекского района оставили в составе Осетии без ведома и согласия ингушей. Вместе с Пригородным районом Северной Осетии переданы все промышленные предприятия района и 39 населенных пунктов, являющихся древними поселениями ингушей. Это – селения: Базоркино, Шолхи, Онгушт, Ахки-Юрт, Длинная Долина, Гадаборшево, Яндиево, Камбилеевка, Чернореченское, Джерахой-Юрт, Галгай-Юрт,Таузен-Юрт, Балта, Нижний Ларс, Верхний Ларс, Чми, Эзми, Редант, Планы; поселок Базоркинский, консервный завод, хутора: Баркинхоев, Цороев, Алиев, Ахушков, Чертоев, Хадзиев, Терпугов, Сыздоев, Шадиев, Гетагазов, Патиев /первый/, Патиев /второй/, Бартабос, Винзаводской, Томов, Мамилов, Мецхальский, Льянов. В этих селениях и хуторах проживало около половины ингушского населения.

Однако Пригородный район для ингушского народа – это нечто большее, чем географическая местность, или населенные пункты.

Пригородный район – это исконная земля ингушей, каждая пядь которой обильно полита кровью и потом, и даже само слово «ингуш» происходит от названия селения Онгушт, расположенного в этом районе.

Пригородный район – это центр экономической и культурной жизни ингушей, колыбель революции на Северном Кавказе, в которой ингуши сыграли решающую роль.

А сегодня Пригородный район – это трепещущее сердце, вынутое из груди живого организма, ибо подобно тому, как нельзя изъять сердце из живого организма, не умертвляя его, так невозможно было и Пригородный район отторгнуть от Ингушетии, не разрывая ее на безжизненные части – горную и плоскостную.

Здесь нельзя не напомнить еще о том, что осетинские националисты в течение длительного времени с целью создания об ингушах отрицательного мнения проводят политику провокации и огульного обвинения их в грабежах. К сожалению, этой клевете еще иногда верят. Однако непреложные исторические факты говорят об обратном. В течение жизни одного поколения осетины, подстрекаемые своими националистами, трижды ограбили ингушский народ.

В первый раз – 1919 году, когда генерал Деникин как бастион большевизма подверг сожжению ингушские селения Базоркино, Кантышево, Долаково, Экажево, Сурхохи и др. и в осетинские аулы были вывезены живность и имущество, оставленные ингушами этих селений. Второй раз – в 1944 году, когда ингуши в результате бериевско-кобуловского заговора были выселены, и они вынуждены были оставить веками созданное ими движимое и недвижимое имущество. Это имущество было растащено осетинами.

И, наконец, в третий раз – в 1957 году, когда осетины вынуждены, были уходить с возвращенных ингушам земель, а связи с восстановлением автономии чеченцев и ингушей. Осетины уносили с собой все, что могли. Даже срывали полы, окна, двери и крыши домов.

Размеры ущерба, причиненного ингушскому народу этими грабежами, не поддаются учету.

VI

Положение ингушского народа не было бы сегодня столь бедственным, если бы руководители Чечено-Ингушской АССР уделяли его коренным интересам должное внимание и заботу. Но, к сожалению, приходится констатировать, что со стороны руководителей республики ингушский народ внимания и заботы к своим насущным проблемам не видит. Более того, всякого, кто ратует за те или иные нерешенные национальные проблемы, в Чечено-Ингушетии официально объявляют националистом. Любовь и уважение к своему народу, к своей национальной культуре, к своим положительным национальным традициям и обычаям, к своему родному языку – словом, привязанность ко всему, что составляет бытность народа, преследуется как общественно вредное явление.

РУКОВОДСТВО ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР НЕ ТОЛЬКО СВОЕВРЕМЕННО НЕ ИНФОРМИРОВАЛО ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КПСС И СОВЕТСКОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО OБ ОСТРЫХ ПРОБЛЕМАХ АВТОНОМИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА, А НАПРОТИВ, ВСЯЧЕСКИ ПРЕПЯТСТВОВАЛО ПОСТАНОВКЕ ЭТИХ ПРОБЛЕМ, СОЗДАВАЯ ВИДИМОСТЬ БЛАГОПОЛУЧИЯ.

Бывший председатель Совета Министров ЧИ АССР М.Г. Гайрбеков, занимая ответственный пост в руководстве республики, своим отношением к Ингушетии объективно осуществлял политику, направленную на ликвидацию ингушей как нации.

Он согласился с предложением передать Северной Осетии Пригородный район, составляющий более половины ингушских земель и аулов и даже не поставил перед правительством вопроса о том, что власти Северной Осетии, нарушая Указ Президиума Верховного Совета СССР, не разрешают ингушам туда вернуться.

Он великодушно согласился на передачу Осетии ингушских земель в Малгобекском районе.

Под его руководством упразднены ингушские районы Галашкинский /Первомайский/, Ачалукский, Пседахский, которые были присоединены к казачьим и чеченским районам.

В согласии с осетинскими националистами он осуществил план, по которому Моздокский район и ингушские земли Пригородного района, без ингушей, были присоединены к Северной Осетии, а взамен их он получил для расселения чеченцев горных районов на равнине – Каргалинский, Шелковской и Наурский районы Ставропольского края.

Возмущавшимся этой сделкой ингушам Гайрбеков цинично заявлял: “Нам дали три района вместо вашего одного. Можете и вы поселиться там”… Он великолепно знал, что ни одна ингушская семья туда не поедет, потому что возвращаться из ссылки в Казахстан не домой, а на земли Ставропольского края, для ингушей Пригородного района нет никакого смысла. Так эти ингуши до сих пор живут там, куда их выслал Берия.

Разделавшись таким образом с территорией и районами бывшей Ингушетии, Гайрбеков впоследствии говорил: “Что вы толкуете об ингушах? Это же всего-навсего один район /Назрановский/ из четырнадцати.”

Бывший Председатель Президиума Верховного Совета ЧИ АССР И.А. Алмазов в течение полутора десятилетия своей бесславной деятельности проявил полное безразличие к судьбе ингушского народа и, в частности, к вопросу о Пригородном районе. Когда группа ингушей-ветеранов гражданской войны обратилась к нему с просьбой ходатайствовать перед Советским правительством о возвращении ингушскому народу Пригородного района, он ответил: “Пригородный район – это скандальное дело! Я не хочу в это вмешиваться. Оставьте меня в покое! Моя цель – кормить семью, дать образование своим сыновьям и спокойно дожить до пенсии”.

Бывший второй секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС /а ныне -заместитель Председателя Совета Министров ЧИ АССР/ С.А. Чахкиев в течение всего времени пребывания на посту второго секретаря обкома партии /1957-1969 годы/ весьма активно /тайно и явно/ преследовал людей, поднимавших вопрос о Пригородном районе, угрожая им снятием с работы, исключением из партии и даже арестом, и, надо сказать, угрозы эти осуществлялись практически.

Секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС Х.Х. Боков в беседе с работниками Назрановского райкома партии заявлял: “Те, кто поднимают вопрос о Пригородном районе, – предатели ингушского народа! Они подрывают дружбу между осетинами и ингушами”.

В ингушском вопросе линию М.Г. Гайрбекова продолжает и его преемник, председатель Совета Министров ЧИ АССР Р.В. Вахаев, который выступая 28 апреля 1972 года на собрании партийного актива Октябрьского района города Грозного, говорил: “За последнее время некоторые работники, в том числе и руководящие, с голоса антисоветской радиостанции “Свобода”усилили разговоры по поводу так называемой “проблемы Пригородного района”. Оказавшись в плену западной радиопропаганды, эти люди ставят вопрос о возвращении территории Пригородного района Северо-Осетинской АССР в состав Чечено-Ингушетии. Такой обстановкой незамедлительно воспользовались карьеристы, руководители религиозных сект для подстрекательства и разжигания националистических устремлений и широкого распространения самых различных провокационных слухов. Так называемая “проблема Пригородного района” искусственно раздута”. А 24 августа 1972 года Р.В.Вахаев, выступая на партийном активе Назрановского района, утверждал, что передача Пригородного района в состав Северо-Осетинской АССР – закономерный акт, так как этот район “экономически тяготеет” к городу Орджоникидзе. На это неуклюжее заявление один из коммунистов сказал: «Тов. Вахаев, когда город Орджоникидзе отняли у ингушей и передали осетинам, говорили, что он “тяготеет” к Осетии. Передавая позже Пригородный район той же Осетии, нам внушали, что этот район “экономически тяготеет” к городу Орджоникидзе. Следуя Вашей логике, Назрановский район тоже надо передать Осетии, так как он “тяготеет” к Пригородному району».

Первый заместитель Председателя Совета Министров ЧИ АССР А.Н.Слюсарев в беседе с секретарем Назрановского райкома партии несколько лет тому назад говорил: “Вы, ингуши, сами виноваты в том, что вам не возвращают Пригородный район. Это ваша слабость. Вот чеченцы, например, отбили свой Веденский район у Дагестана”. А в мае 1972 года на партактиве Сунженского района ЧИ АССР А.Н.Слюсарев, наоборот, публично, в горячих выражениях осуждал всех, кто добивается возвращения Пригородного района ингушскому народу.

ХАРАКТЕРНО,  ЧТО   НЕ   ТОЛЬКО  А.Н.СЛЮСАРЕВ,  НО   И   МНОГИЕ ДРУГИЕ РУКОВОДИТЕЛИ ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР В ЛИЧНЫХ, НЕОФИЦИАЛЬНЫХ БЕСЕДАХ ПРИЗНАЮТ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ ОТТОРЖЕНИЯ ОТ ИНГУШЕТИИ ПРИГОРОДНОГО РАЙОНА. ТОЛЬКО В СВОИХ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ ОНИ ОПРАВДЫВАЮТ ЭТУ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ. ТАКОЕ ПОВЕДЕНИЕ РУКОВОДЯЩИХ РАБОТНИКОВ НЕЛЬЗЯ НАЗВАТЬ ИНАЧЕ, КАК ДВУРУШНИЧЕСТВО.

Однако наибольшее усердие в подавлении всяких патриотических начинаний проявляет секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС Х.Х. Боков /кстати, ингуш по национальности/. Он выступает не только как пропагандист космополитических тенденций, но еще и как “теоретик” этого местного космополитизма.

Х.Х. Боков всеми доступными ему средствами /выступлениями, статьями и даже целыми книгами/ пытается убедить ингушей в том, что им, дескать, не нужен свой родной язык, свои национальные традиции, обычаи и обряды, свое историческое и революционное прошлое, свое национальное единство, своя территория н своя национальная государственность. Нам, ингушам, говорит он, не нужна своя национальная самобытность, все то, что в той или иной степени отличает нас, ибо в Советской стране сложился уже единый советский народ, а национальные особенности противоречат этой новой исторической общности. Нам не нужна, говорит он, своя отдельная, “ингушская” земля, своя автономная территория и неважно, мол, к какой республике относится тот или иной район, ибо все мы живем в дружной семье братских народов Советского Союза, являющегося для всех единой Родиной. Нам не нужна, говорит он, своя национальная государственность, ибо все мы, где бы не находились, живем в едином социалистическом государстве, а поэтому, дескать, не имеет значения, какой характер носит автономия того или иного народа. Х.Х.Боков совершенно ошибочно понимает вопросы национальных автономий, и если следовать его теории национального нигилизма, то уже сегодня нужно перечеркнуть все национальные границы и вообще убрать из обихода понятие национальной государственности.

В мае 1918 года один из партработников Урала И.Н. Тунтул /впоследствии входивший в троицко-зиновьевский блок и исключенный из партии в 1928 году/ в беседе с В.И.Лениным говорил: “Мы считаем, что изданный декрет о Татаро-Башкирской республике вреден. Если его провести, он разрушит производственную основу промышленности Урала. А потом – мы стоим на интернациональной позиции Советской власти. А декрет только разжигает национальные страсти… Построение власти по национальному признаку несет гибель нашему народному хозяйству… Поэтому излишне организация национальных республик”. В.И.Ленин на это ответил так: “Тов. Тунтул действительно очень просто понимает это. Очень просто. Подумать надо крепко. Подумать. Конечно, важно, чтобы не была разорвана связь с промышленностью, но не крепче ли будет эта связь, когда по национальному вопросу мы будем поступать так, как это говорит наша программа, программа нашей партии… Подумайте” /Из воспоминания Ф.Ф. Сыромолотова. – В кн.: В.И.Ленин и Татария. Казань, 1964, стр. 250-251/.

Незадолго до Октябрьской революции В.И.Ленин с исчерпывающей ясностью изложил программу партии по национальному вопросу: “Полная свобода отделения, – писал он в брошюре “Задачи пролетариата в нашей революции”, – самая широкая местная /и национальная/ автономия, детально разработанные гарантии прав национального меньшинства – такова программа революционного пролетариата” /В.И.Ленин. О национальном и национально-колониальном вопросе. М-, 1956, стр. 441/.

ТАКОВА БЫЛА И ОСТАЕТСЯ ТАКОВОЙ НАЦИОНАЛЬНАЯ ПРОГРАММА КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ И СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА. А ТО, ЧТО ГОВОРИЛ И.Я.ТУНТУЛ ПО ПОВОДУ АВТОНОМИИ ТАТАРСКОГО И БАШКИРСКОГО НАРОДОВ, И ТО, ЧТО ПРОВОЗГЛАШАЕТ Х.Х. БОКОВ В ОТНОШЕНИИ АВТОНОМИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА, – ЭТО РЕВИЗИЯ ЛЕНИНСКИХ ПОЛОЖЕНИЙ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ, ЭТО ЧИСТЕЙШЕЙ ВОДЫ КОСМОПОЛИТИЗМ, ЯВЛЯЮЩИЙСЯ, КАК ИЗВЕСТНО, ОБОРОТНОЙ СТОРОНОЙ НАЦИОНАЛИЗМА.

Космополитизм – злейший враг советского социалистического патриотизма. Проповедуя и внедряя в сознание широкой общественности мысль о том, что десяткам тысяч ингушей нечего жалеть о потере начала начал своей Родины – родного края, аула, дома, где они родились и жили; землю, которую они веками возделывали; садов, которые они выращивали; и могил, в которых покоятся их отцы и деды, ценою жизни добывших для них свободу, – отдельные руководители Чечено-Ингушской АССР утверждают реакционный принцип безразличия к судьбе всей нашей Родины. Если люди должны отучиться от конкретного представления о родине, начинающейся для каждого с родного края, родного аула, клочка земли, то как они, отказавшись от своей маленькой родины, поймут священную необходимость защищать рубежи Родины большой?

Космополитические идеи, проповедуемые некоторыми руководителями Чечено-Ингушской АССР, – это яд, расчитанный на атрофирование у ингушского народа чувства привязанности к своей земле, чувства ответственности и тревоги за интересы всей Советской страны. Ибо тот, кто не озабочен участью малой Родины, безразличен будет и к судьбе большой Родины. Леонид Леонов говорил: “Общеизвестно, что большой патриотизм начинается с малого, – с любви к тому месту, где живешь”. /Леонид Леонов. Литература и время. Избранная публицистика. М., 1957, стр. 193/. Следовательно, у человека, не имеющего своей конкретной малой родины, не может быть и чувства патриотизма, ни малого, ни большого.

А что такое родина для отдельного народа? Родина, как об этом свидетельствуют авторитетные словари, – это “исторически принадлежащая данному народу территория”. Пригородный район тоже является исторически принадлежащей ингушскому народу территорией, его малой родиной. Поэтому этот район и дорог ингушскому народу. Александр Твардовский писал: “У большинства людей чувство родины в обширном смысле – родной страны, отчизны, дополняется еще чувством родины малой, первоначальной, родины в смысле родных мест, отчих краев, района, города или деревушки. Эта малая родина со своим особым обликом, со своей – пусть скромной н непритязательной – красой предстает человеку в детстве, в пору памятных на всю жизнь впечатлений ребяческой души, и с нею, этой отдельной н личной родиной, он приходит с годами к той большой родине, что обнимает все малые и – в великом целом своем – для всех одна” /А.Твардовский. Статьи и заметки о литературе. М., 1961, стр. 37/.

ПОДОБНО ТОМУ, КАК ПАТРИОТИЗМ ОТДЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА РОЖДАЕТСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ ОТ МАЛОЙ РОДИНЫ, ТАК И ПАТРИОТИЗМ ЦЕЛОГО НАРОДА ПРОЯВЛЯЕТСЯ ЧЕРЕЗ ЧУВСТВО ЛЮНВИ И ПРИВЯЗАННОСТИ К СВОИМ РОДНЫМ МЕСТАМ, К СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЕ, К СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ИСТОРИИ, ЧЕРЕЗ ЧУВСТВО НАЦИОНАЛЬНОГО ДОСТОИНСТВА И ГОРДОСТИ.

НИКАКИЕ СТАРАНИЯ Х.Х. БОКОВА И ЕМУ ПОДОБНЫХ НЕ СМОГУТ УБИТЬ В ИНГУШСКОМ НАРОДЕ ЛЮБОВЬ И ПРИВЯЗАННОСТЬ К СВОИМ ДРЕВНИМ ЗЕМЛЯМ, УБИТЬ В НЕМ ПАТРИОТИЗМ, ЯВЛЯЮЩИЙСЯ ПО ВЫРАЖЕНИЮ В.И.ЛЕНИНА, “ОДНИМ ИЗ НАИБОЛЕЕ ГЛУБОКИХ ЧУВСТВ, ЗАКРЕПЛЕННЫХ ВЕКАМИ И ТЫСЯЧЕЛЕТИЯМИ ОБОСОБЛЕННЫХ ОТЕЧЕСТВ”.

Убедительным тому свидетельством было собрание партийного актива Назрановского района, состоявшееся на заводе «Электроинструмент» 24 августа 1972 года. Председатель Совета Министров ЧИ АССР Р.В. Вахаев, Председатель Президиума Верховного Совета ЧИ АССР К.И. Оздоев и первый секретарь Назрановского райкома партии С.Х. Гостемиров говорили о том, что вопрос о Пригородном районе, мол, решен – этот район передан в состав Северной Осетии; и только некоторые несознательные люди, обманутые зарубежными радиостанциями, поднимают вопрос о возвращении Пригородного района Ингушетии.

Но коммунисты Назрановского района единодушно возразили Р.В. Вахаеву, К.И. Оздоеву, С.Х. Гостемирову. Выступившие в прениях коммунисты А. Мартазанова, Т. Мальсагова, А. Хаматханов, А. Барахоев, А. Саралиев и др., выражая мнение коммунистов района и ингушского народа, заявили, что им не нужно слушать “голоса” зарубежных радиостанций для того, чтобы знать положение своего народа. Проблема Пригородного района вот уже 15 лет тревожит ингушский народ, и с каждым годом она становится острее. И не тех нужно осуждать, кто добивается возвращения Пригородного района, а тех, кто пытается снять вопрос с повестки дня. Поэтому руководителям ЧИ АССР надо не свертывать проблему Пригородного района, а сделать все возможное, чтобы ингушам была возвращена их исконная земля.

После собрания партийного актива района прошли партийные собрания с участием секретаря Чечено-Ингушского обкома КПСС М.А.Керимова на трикотажной фабрике и автохозяйствах города Назрани, в селении Кантышево Назрановского района и других местах. На этих собраниях коммунисты решительно выражали свои возмущения тем, что Пригородный район до сих пор не возвращен ингушскому народу, и ингуши, проживавшие в этом районе, не могут возвращаться в свои селения. К великому празднику Советского народа  50-летию СССР, говорили выступавшие на этих собраниях, ингушский народ приходит территориально ущемленный, экономически и культурно отсталый.

“ИНГУШИ НИКОГДА НЕ ПРИМИРЯТСЯ С ТЕМ, ЧТО ОНИ ЛИШЕНЫ СВОИХ ДРЕВНИХ ЗЕМЕЛЬ!” – заявили коммунисты Назрановского района. Это был прямой и громогласный ответ на космополитические устремления отдельных руководителей Чечено-Ингушской АССР и аннексионистские действия осетинских националистов.

Профессор В.И.Крупнов в своей книге “Средневековая Ингушетия” на основе тщательного изучения исторического прошлого ингушского народа пришел к выводу, что “всю многовековую и тяжелую историю ингушей следует рассматривать как на редкость упорную беспрерывную борьбу этого маленького народа за свое существование…” /В.И.Крупнов. Средневековая Ингушетия. М., 1971, стр. 203/.

Из этого тяжелого положения ингушский народ вывела Великая Октябрьская социалистическая революция. В первые годы Советской власти и в период самостоятельного существования Ингушетия развивалась быстрыми темпами – и освобожденный от многовекового угнетения ингушский народ в полную силу начал проявлять свою созидательную энергию.

Но у ингушей было много врагов, беспрерывно, в продолжение их многовековой истории, мешавшим им спокойно жить под солнцем.

В СОВЕТСКОЕ ВРЕМЯ РОЛЬ ВРАГОВ ИНГУШСКОГО НАРОДА ВЗЯЛИ НА СЕБЯ ОСЕТИНСКИЕ НАЦИОНАЛИСТЫ. ОНИ-ТО И ДОБИЛИСЬ ПРЕКРАЩЕНИЯ УСПЕШНОГО РАЗВИТИЯ ИНГУШСКОГО НАРОДА.

Объединение Ингушетии и Чечни, как наглядно свидетельствуют факты и события последних четырех десятилетий, привело ингушский народ к экономическому и культурному упадку. Кроме того, эта акция не принесла ничего хорошего к чеченскому народу, ибо ингуши, а известной степени стеснили чеченцев в политическом, культурном и территориальном отношениях.

Отторжение от Ингушетии Пригородного района и других земель нанесло огромный ущерб коренным интересам ингушского народа и поставило существование его как нации под угрозу.

Ингушский народ оказался в тяжелом положении еще оттого, что отдельные руководители Чечено-Ингушской АССР, придерживающиеся космополитических взглядов, смыкаются с осетинскими националистами и активно препятствуют возвращению ингушам их земель и восстановлению территориальной целостности Ингушетии, и, видимо, дезинформируют ЦК КПСС.

Однако вопрос о Пригородном районе и других отнятых у ингушей землях, а также вопросы автономии ингушского народа, становясь с каждым днем все острее, достигли такой степени общественной напряженности, что о них во весь голос говорит весь наш народ. Данное письмо есть обобщенное изложение этого мнения ингушского народа по поводу своего сегодняшнего положения.

МЫ УВЕРЕНЫ, ЧТО РУКОВОДИТЕЛИ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА И СОВЕТСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА НЕ ЗНАЮТ О СЕГОДНЯШНЕМ ПОЛОЖЕНИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА, И ЭТО ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ПОБУДИЛО НАС ПОДРОБНО РАССКАЗАТЬ РУКОВОДИТЕЛЯМ ПАРТИИ И ПРАВИТЕЛЬСТВА О ЕГО СУДЬБЕ. МЫ ВЫРАЖАЕМ ГЛУБОКУЮ НАДЕЖДУ НА ТО, ЧТО И ИНГУШСКИЙ ВОПРОС БУДЕТ РЕШЕН НА СПРАВЕДЛИВЫХ НАЧАЛАХ, В ДУХЕ ЛЕНИНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ.

При этом мы хотели бы высказать свои соображения относительно того, как можно было бы лучше разрешить этот вопрос.

ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ИНГУШАМ НУЖНО ВОЗВРАТИТЬ ВСЕ ОТОБРАННЫЕ У НИХ ЗЕМЛИ, ВОССТАНОВИТЬ ВСЕ РАЙОНЫ, РАСПОЛОЖЕННЫЕ НА ИХ ЗЕМЛЯХ.

Ингушетию следовало бы восстановить, включив в нее следующие шесть районов с указанными ниже населенными пунктами:

1. НАЗРАНОВСКИЙ РАЙОН с центром – в городе НАЗРАНИ. Город Назрань, селения  Насыр-Корт, Альтиево, Гамурзиево,  Барсуки,  Гази-Юрт, Экажево, Сурхохи, Али-Юрт, Долаково, Кантышево.

2.  МАЛГОБЕКСКИЙ   /бывший  ПСЕДАХСКИЙ/  РАЙОН  с  центром  -  в городе МАЛГОБЕКЕ. Город Малгобек, селение Пседах, Сагопши, Кескем, Новый Редант, станица Вознесенская, Красная Горка, объединенные Кескемские хутора.

3.  ГАЛАШКИНСКИЙ РАЙОН с центром – в селении ГАЛАШКИ. Селения Галашки, Мужичи, Алкун /Верхний/, Алкун /Нижний/, Датых, Аршты, Чемульга, Гандалбос, Бамут /Верхний/, Бамут /Нижний/, Бамут /Средний/, Сомиегоч, Цори, Хамхи.

4. КАРАБУЛАКСКИЙ РАЙОН с центром – в поселке КАРАБУЛАК. Поселок Карабулак, селения Гейрбек-Юрт, Верхние Ачалуки, Средние Ачалуки, Нижние Ачалуки, Яндырка, Плиево.

5. СУНЖЕНСКИЙ РАЙОН с центром – » станице ОРДЖОНИКИДЗЕВСКОЙ. Станицы  Орджоникидзевская,  Троицкая,  Нестеровская,  Ассиновская, Краснооктябрьская /Алхасты/, хутор Давыденко.

6.  БАЗОРКИНСКИЙ /нынешний ПРИГОРОДНЫЙ/ РАЙОН с центром – в городе Орджоникидзе или селении БАЗОРКИНО. Селения Базоркино, Шолхи, Онгушт,  Ольгинское, Ахи-Юрт,  Длинная  Долина,  Гадаборшево,  Яндиево, Камбилеевка,  Чернореченское,  Редант,  Балта, Таузен-Юрт, Джерахой-Юрт, Галгай-Юрт,   Ларс   /верхний/,  Ларс   /нижний/,  Чми,  Эзми,  Планы,  поселок Базоркннского консервного завода, хутора Баркинхоев, Цороев, Алиев, Ахушков, Чермоев, Хадзиев, Терпугов,  Сыздоев, Шадиев,  Гетагазов, Патиев  /первый/, Патиев /второй/, Бартабос, Яреча, Винзаводской, Томов, Мамилов, Мецхальский, Льянов, горные аулы Джерах, Фуртоуг, Ляжг, Ольгетты, Хули,  населенные пункты Джерах-Мецхальского общества, Гвелети.

ВТОРЫМ ВАЖНЫМ МОМЕНТОМ В ВОЗВРОЖДЕНИИ ИНГУШЕТИИ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫХОД ЕЕ ИЗ СОСТАВА ЧЕЧЕНО-ИНГУШСКОЙ АССР, ПОСКОЛЬКУ ОПЫТ УБЕДИТЕЛЬНО ПОКАЗАЛ, ЧТО ОБЪЕДИНЕНИЕ ИНГУШЕТИИ И ЧЕЧНИ ОТРИЦАТЕЛЬНЫМ ОБРАЗОМ ОТРАЗИЛОСЬ НА ЭКОНОМИЧЕСКОМ И КУЛЬТУРНОМ РАЗВИТИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА. ДЛЯ НОРМАЛЬНОГО, КАК В 1924-1934 ГОДАХ, РАЗВИТИЯ ИНГУШЕТИИ НЕОБХОДИМО, ЧТОБЫ ЕЕ ПОЛИТИЧЕСКИМ, ЭКОНОМИЧЕСКИМ, АДМИНИСТРАТИВНЫМ И КУЛЬТУРНЫМ ЦЕНТРОМ, СООТВЕТСТВЕННО ИСТОРИЧЕСКОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ И ГЕОГРАФИЧЕСКОМУ ПОЛОЖЕНИЮ, ВНОВЬ СТАЛА ПРАВОБЕРЕЖНАЯ ЧАСТЬ ГОРОДА ОРДЖОНИКИДЗЕ.

Мы согласны на любые варианты решения ингушского вопроса, которые дадут возможность восстановить территориальную целостность и национальную государственность Ингушетии. На наш взгляд, наиболее целесообразны следующие варианты:

1.ИНГУШСКАЯ АССР /с административным центром в ПРАВОБЕРЕЖНОЙ ЧАСТИ города ОРДЖОНИКИДЗЕ/. Ингушский народ, насчитывающий 170 тыс. человек и имеющий компактную территорию, будет представлен равноправной автономной республикой в составе РСФСР.

Территориальная разобщенность делала нецелесообразным объединение не только родственных народов, но даже и одного народа в единую автономию. Так, родственных шапсугских народа – кабардинцы, черкесы и адыгейцы – имеют три разных автономных образования: Кабардино-Балкарская АССР, Карачаево-Черкесская автономная область и Адыгейская автономная область. Более того, даже единый по своему историческому происхождению и этническому составу осетинский народ имеет два различных автономных образования: Северо-Осетинская ССР в составе РСФСР и Юго-Осетинская автономная область в составе Грузинской ССР. Точно так же ингуши и чеченцы, хотя и родственные народы, но ввиду их территориальной разобщенности должны составлять отдельные автономные единицы. Представление национально-государственной самостоятельности ингушскому народу, во-первых, вытекает из необходимости коренным образом изменить сегодняшнее его плачевное положение, и, во-вторых, соответствует ленинским принципам национальной политики.

Для развития собственной автономии Ингушетия располагает всеми необходимыми условиями: богатые недра, леса, земля, водные ресурсы, предприятия, являющиеся основой для дальнейшего развития промышленности. Но главное богатство Ингушетии – это люди которые хотят и могут строить и развивать свою автономию.

2. ОСЕТИНО-ИНГУШСКАЯ АССР /с административные центром в городе ОРДЖОНИКИДЗЕ/. В пользу этого вариант говорит накопленный в Советском Союзе опыт образования многонациональных автономных республик и областей по признак) общности или смежной территории. Таковы: Дагестанская АССР Кабардино-Балкарская АССР, Карачаево-Черкесская автономна) область и т.д.. Именно исторически сложившаяся привязанность местного населения к своим исконным землям и послужила основанием для создания этих национально-государственных единиц. Таким же основанием для образования Осетино-Ингушской АССР являете; исторически сложившаяся территориальная общность осетинского и ингушского народов.

МЫ ХОТИМ ТАКОГО РЕШЕНИЯ ИНГУШСКОГС ВОПРОСА, ПРИ КОТОРОМ ИНГУШСКИЙ НАРОД СНОВА, КАК В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ И ЕГО САМОСТОЯТЕЛЬНОГО АВТОНОМНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ ПОЛУЧИЛ БЫ, СОХРАНЯЯ ЦЕЛОСТНОСТЬ СВОЕЙ ТЕРРИТОРИИ, ВОЗМОЖНОСТЬ В ПОЛНОЙ МЕРЕ ПРОЯВИТЬ СВОИ ТВОРЧЕСКИЕ СОЗИДАТЕЛЬНЫЕ СИЛЫ, ЧТОБЫ ЗАНИМАТЬ ПОДОБАЮЩЕЕ ЕМУ МЕСТО В БРАТСКОЙ СЕМЬЕ СОВЕТСКИХ НАРОДОВ.

Из предложенных выше двух вариантов решения ингушского вопроса с учетом экономических, культурных и исторически особенностей, предпочтение мы отдаем первому варианту. И независимо от этого вопрос о возвращении в Пригородный район Кескемские хутора их коренных жителей необходимо решить как можно скорее, ибо это – вопрос жизни и смерти для ингушского народ вопрос дружбы между ингушским и осетинским народами.

Как видно из представленного здесь материала, в течение многих лет проводится планомерный, организованный процесс ликвидации суверенитета ингушского народа, его государственности национальности.

Проводится это исподволь и явно, но без ведома народа очевидно, без ведома партии и правительства.

Наша территория сокращается и разобщается административная целостность и самоуправление уничтожены, народ рассеян, разрознен, история урезана и снивелирована, культура искусство почти сведены на нет. Среди населения бывших ингушских Первомайского, Пседахского, Ачалукского и Пригородного районов не проводится политико-массовая, воспитательная и культурная работы. Религиозный фанатизм и влияние сектантов в этих районах усиливается.

Долгие годы мы терпеливо ждали. Это было продиктовано дисциплиной, этикой и надеждой на то, что наше положение и без нашей помощи будет замечено. Но, к сожалению, наши надежды не сбылись. Мы понимаем это как безучастность в нашей судьбе и формальное отношение к нашей жизни со стороны тех работников, на которых возложен партийный долг и государственная обязанность следить за развитием наших народов и автономий и правильно информировать об этом руководство страны.

Вот почему нам пришлось выступить с этим вопросом самим. Иного выхода у нас не было и нет.

МЫ ПРОТЕСТУЕМ ПРОТИВ МЕСТНОЙ ПОЛИТИКИ, НАПРАВЛЕННОЙ НА ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ И ПРАВОВОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ ИНГУШЕТИИ И ИНГУШЕЙ КАК НАЦИИ.

Наш народ не ищет для себя никаких привилегий. Но он не может понять и никогда не поймет, почему он должен быть лишен всех завоеваний Октябрьской революции – и главное!

- ЗЕМЛИ И САМОСТОЯТЕЛЬНОГО СУЩЕСТВОВАНИЯ; почему, во имя чего он должен молчаливо оглядываться на прекращение своего существования как нации именно сейчас, когда во всесоюзном масштабе страна достигла на пути расцвета отдельных национальностей наивысших успехов?

МЫ ТВЕРДО ЗНАЕМ: ПОЛИТИКА РУКОВОДСТВА ЧЕЧЕНО-ИНГУШЕТИИ И СЕВЕРНОЙ ОСЕТИИ В ОТНОШЕНИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА НЕ ЯВЛЯЕТСЯ СЛЕДСТВИЕМ ПРОГРАММЫ НАШЕЙ ПАРТИИ И ЕЕ ПОЛИТИКИ ПО НАЦИОНАЛЬНОМУ ВОПРОСУ И ПОЭТОМУ МЫ ПРОТЕСТУЕМ ПРОТИВ БЕЗЗАКОНИЯ И ПОЛНОГО ИГНОРИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ИНТЕРЕСОВ ИНГУШСКОГО НАРОДА!

Центральный Комитет КПСС и Советское правительство могут быть уверены в том, что наш сильный духом народ найдет в себе и на сей раз энергию и волю, чтобы в кратчайший срок ликвидировать последствия сложившегося положения – и Ингушетия выйдет на уровень передовых автономных республик Северного Кавказа.

МЫ ПРОСИМ ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КОММУНИСТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ СОВЕТСКОГО СОЮЗА, ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР, СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР И ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА РСФСР РАССМОТРЕТЬ НЕРЕШЕННЫЕ ВОПРОСЫ АВТОНОМИИ ИНГУШСКОГО НАРОДА И ПРЕДОСТАВИТЬ ЕМУ УСЛОВИЯ ДЛЯ НОРМАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ.

Эта просьба продиктована нашей серьезной обеспокоенностью за судьбу ингушского народа, нашей глубокой любовью и привязанностью к своим древним землям, политым кровью и потом наших предков. И нам сегодня особенно близки слова Генерального секретаря Центрального Комитета КПСС товарища Л.И.Брежнева, сказанные им в речи в честь 50-летия Грузинской ССР:

“ПОЖАЛУЙ, НЕТ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ НЕ ИСПЫТЫВАЛ БЫ НЕИСКОРЕННОГО ЧУВСТВА ЛЮБВИ И ПРИВЯЗАННОСТИ К ЗЕМЛЕ ДЕДОВ И ПРАДЕДОВ, К РОДНОЙ КУЛЬТУРЕ, К СВОЕМУ ЯЗЫКУ, К СВОИМ ТРАДИЦИЯМ И ОБЫЧАЯМ”.

ПРИЛОЖЕНИЕ:

1. Карта Ингушской автономной области /1928 год/.

2. Карта Северо-Осетинской АССР.

3.   Фотокопия   письма   Председателя   Совета Министров Северо-Осетинской АССР /N 063 от 31 октября 1956 года/.

Авторы:

1. Ахмед Газдиев

2. Ахмед Куштов

3.  Султан Плиев

4. Идрис Базоркин