Вайнахская этническая общность в XVIII — первой половине XIX в. включала чеченцев и ингушей с их локальными группами, а также карабулаков и аккинцев. За пределами Северного Кавказа эта общность представлена бацбийцами и группой чеченцев, известных под именем кистин, ныне живущих в Ахметском районе Грузинской ССР. Все эти народы, имеющие общие исторические корни, дают пример теснейших генетических связей в языке, а также в культуре и быту. «Чеченский язык, — писал в этой связи П. Услар, — представляет замечательный характер единства; уроженцы двух противоположных концов Чечни без затруднения могут разговаривать друг с другом, за исключением разве джераховцев, которые говорят весьма измененным наречием». Это определение известного кавказоведа соответствует и представлению самих народов, объединяющих выражением «вайнах», т. е. «наш народ», «чеченцев» (нохчий), ингушей (гIалгIай, фаьппий), аккинцев (аьккхий) и карабулаков (орстхой). К началу XIX в., как показывают источники, названные народы на Северном Кавказе населяли территорию от р. Аксая на востоке до бассейнов рек Камбилеевки и Армхи (включительно), на западе. Однако данная этническая ситуация во многом не соответствовала картине расселения вайнахов как на рубеже XVII—XVIII вв., так и в течение последующих десятилетий XVIII в.
Самую западную группу вайнахской этнической общности составляли локальные подразделения, известные под именем ингушей. К 20-м годам прошлого столетия область их расселения включала горные и равнинно-предгорные районы по рекам Армхи, Камбилеевке, Сунже (с притоками Герг, Назрань, Эндерипс) и Ассе. Эта этническая территория ингушского народа, не будучи стабильной, создавалась в результате многочисленных и разнообразных миграционных и этнических процессов, имевших место в ингушском обществе с конца XVII в. Письменные источники начала XVIII в. фиксируют значительные изменения, происшедшие в западной границе вайнахов. Первое из них касается Ларса — района, где, судя по доступным в настоящее время источникам, в XVI — начало XVIII в. жило вайнахское население, сменившееся осетинским. Я не буду повторять фактов, уже приводившихся в работе и свидетельствующих о том, что осетины сменили в районе Ларса ингушское население, видимо, не позднее конца 20-х годов XVIII в.4 В свете этого становится понятным сообщение Клапрота о том, что осетины, занимавшие в XVIII в. Ларс и построившие вблизи него Чми и Балту, длительное время платили соседним ингушам подать за право пользования этой землей.
Интересно, что факты передвижения вайнахов на восток, некогда живших значительно западнее современных районов их обитания, отразились в осетинских преданиях, записанных Л.П. Семеновым в 1927 г. в Кобанском ущелье. Эти предания рассказывают, что ингуши в прошлом обитали в Куртатинском и Даргавсском ущельях, из которых под натиском осетин и кабардинцев ушли в Сапибанское ущелье, а позднее через район Чми — на правый берег Терека6. Другое предание, записанное мною в 1971 г. среди восточных аккинцев (ауховцев), также говорит о передвижении части вайнахов с запада на восток. «Некогда аккинцы, вышедшие из Шами,— рассказывается в предании,— обосновались под горой Казбек, но, враждуя с бацави-гурджи, они вынуждены были уйти в местность ГIула, которая, по мнению рассказчика, аккинца из сел. Бони-юрт, находилась в верховьях р. Армхи или р. Ассы. Нападения калмыков заставили аккинцев уйти из ГIула (ср. правый приток р. Ассы — Гулойхи) и поселиться на р. Мичик, но когда вновь на них напали калмыки (гIалмакхой), то аккинцы переселились в горы к р. Ямансу, где и образовали свои поселения». О постепенном движении аккинцев с запада на восток, возможно, говорят также и другие факты. Селение под названием Кербите известно в Джерахском ущелье рядом с сел. Эрзи, жители которого считают себя выходцами из Кербите, а также в горах в Аккинском обществе. В том же Акки имелось сел. Озьми, известное в XIX в. в нижнем течении р. Армхи. Жители сел. Фалхан (правобережье Армхи) считают себя по происхождению аккинцами9. Орстхойцам-хаккоевцам (ср. Хакки-конги-юрт, район Алкуна), передвинувшимся с р. Ассы, в первой половине XIX в. принадлежало сел. Цогуной на р. Аргуне, располагавшееся на месте Шатоя10. В настоящее время в Шатое живет тейпа Хаккой, насчитывающая около 100 хозяйств11. Из местности Щечеахк далеко на восток к Шаро-Аргуну ушли цечоевцы (орстхой), где и образовали сел. Пхаьмат. Представители этой тейпы, хотя и записаны чеченцами, до сих пор называют себя орстхой.
Другое изменение в западной этнической границе ингушей, также фиксируемое источниками XVIII в., касается территории в нижнем течении р. Армхи. Мне уже приходилось в связи с вопросами расселения осетин в XVIII в. приводить ряд фактов передвижения осетинских фамилий в эти районы. Здесь на высоких берегах нижнего течения р. Армхи на протяжении XVIII в. возникали фамильные поселения осетин. Клапрот указывает на два из них - Цурате и Ленате, составлявшие сел. Джерах. Названия этих поселений связываются с фамилиями Цуровых и Льяновых, первая из которых известна в настоящее время среди ингушей и осетин, вторая - лишь среди ингушей. По сведениям 30-х годов XIX в., джераховцам принадлежали селения Калмыкав (Калмыкау), Волокав (Уаллагкау), Пемат (Пхемат), Большой и Малый Вазби (Озьми). Первое из названных селений, было, видимо, фамильным поселением Калмаковых (ср. Калманкау, т. е. поселение осетинской фамилии Калманта из Куртатинского ущелья). Имя одного из них, кистинского старшины Цаука Мирзы Калмакова, упоминается в документах середины XVIII в.. Напомню также факт переселения в Джерахское ущелье одного из представителей осетинской фамилии Слоновых (Дударовых), поселившегося среди ингушей не позднее 90-х годов XVIII в. Такого рода переселения отразились как в реальных осетино-ингушских связях, так и в исторических преданиях этих народов. Л. П. Семенов пишет, что осетины Гушаевы, жители Саниба, в 20-х годах нашего столетия имели родственников в сел. Фуртоуг - первом ингушском селении на правом берегу р. Армхи. По записям того же исследователя, сделанным в 1927 г. в джерахских селениях, фамилии Хаматхановых и Цуровых вели свое происхождение от осетин из сел. Тменикау Даргавсского ущелья. Осетинские переселенцы, перешедшие в Джерахское ущелье в основном из-за кровной мести, заняли его нижнюю часть, образовав здесь небольшие фамильные поселения. Описание этого района, составленное не позднее 1816 г., называет пять джерахских населенных пунктов, в которых было 37 дворов и 185 жителей, происходивших, по замечанию того же источника, от осетин. Они занимали земли, составлявшие продолжение Кистинского ущелья, с жителями которого джераховцы находились в тесных сношениях. Несмотря на естественный процесс этнической ассимиляции, имевший место среди джераховцев-осетин в течение XVIII - начала XIX в., последние, как показывают источники, этнически отделяли себя от соседних ингушей-кистин еще в 30-х годах прошлого столетия.
Во второй половине XIX в., как свидетельствуют этнографические материалы, фамилия Дударовых жила в сел. Духаргишт, Цуровых - в Нижнем и Верхнем Озьми, Джерахе. В последнем были также Томовы и Мурзабековы. Первые считались выходцами из Хамкинского общества, т. е. галгаевцами, вторые - из Мецхальского, т. е. фаннийцами. В Джерахе, кроме Дударовых, жили Мамиловы из Эрзи и Гудантовы из Мецхала19. О переселении ингушей из сел. Эрзи к джераховцам свидетельствуют также некоторые документы середины прошлого столетия. Ингуш ?азар Мамилов в связи с определением сословных прав ингушской верхушки о происхождении своей фамилии писал, что одни из его предков «Даур-Бек поссорился с дядей своим Андом (ср. ингуши Яндиевы - Н. В.), из-за чего оставил Кистинию и переселился к джераховцам, где пользовался всеми преимуществами, какими пользовались тагаурцы, заключал с ними браки, брал пошлины за проезд или провоз товаров по Военно-Грузинской дороге и управлял кавдасардами наравне с тагаурцами. После него пользовались этими правами сын его Шейлынк, внук Багамет и правнук Тачь и отец наш Дударуко, который почти ежегодно был приглашаем грузинским царем Ираклием...» В тексте приведенного документа не только отразился факт переселения фамилии Мамиловых из Кистинии в Джерахское ущелье, но и относительная хронология этого события. Последняя устанавливается по числу поколений, которых в источнике упоминается пять, т. е. считая поколение Мамиловых, жившее в середине прошлого столетия, их переселение могло произойти примерно и конце XVII - начале XVIII в.
Соседями джераховцев по р. Армхи (осет. Макалдон) были зайнахи, в источниках XIX в. называемые кистинами или, значительно реже, фаннийцами. По сведениям источников XVIII - начала XIX в. область расселения этого народа занимала среднее и верхнее течение р. Армхи. Однако сюда не включались земли галгаевцев, представлявших самостоятельное племя и живших в верховьях р. Ассы, а также уже названных джераховцев. По описанию 1816 г. кистнины на западе граничили с джерахами, на юге их граница проходила по р. Ахкархий, доходя до ее верховьев, через которые лежал путь в Архоты и Гудашаури. Кистинских селений, по сведениям того же источника, насчитывалось 25, а их население составляло 1195 душ христиан и 74 мусульман. Они занимались земледелием, сеяли ячмень, немного пшеницы, проса и кукурузы, и имели немного скота.
Как показывают сведения письменных источников, данная ситуация начала XIX в. не во всем соответствовала этнической ситуации рубежа XVII-XVIII вв. Так, некоторые факты говорят о заселенности ингушами до начала XVIII в. территории по р. Кистинке (ОхкарочIож - ингушск.), впадающей в Терек справа против р. Цахдон, на которой находилось ингушское сел. Гвелети. Местность по р. Охкарохи, где жили ингуши, описывается в ингушском предании о Черебаше. Историко-этнографические описания второй половины XVIII - начала XIX в. (Гюльденштедт, Паллас, Клапрот) не знают населения и ущелье Охкарохи. Это же ущелье как ненаселенное в первой четверти XVIII в. описывает Вахушти. «Ниже этого Гвилети в Арагву же впадает Хеви, вытекающая с юго-востока, из Гудамакарско-Дзурдзукского Кавказа и идущая к северо-западу. Ущелье ненаселенное. С этой речки переходит трудная и опасная дорога в Дзурдзуки и Кистетию... Ниже от этой речки ущелье это суживается скалою, и здесь находится крепость Давитис-цихе, построенная Агмашенебели». Речь идет о крепости Давида Строителя, находившейся у слияния Охкарохи с Тереком (в 10 км к северу от Казбека).
Таким образом, в 20-е годы XVIII в. в ущелье Охкарохи уже никто не жил. Однако некоторые документальные материалы дают возможность предполагать заселенность этих мест ингушами еще в 1637 г. В частности, видимо, об этом говорят сведения статейного списка посольства Ф. Ф. Волконского и А. И. Хватова, шедшего в 1637 г. в Кахетию. Следует отметить, что маршрут посольств XVI-XVII вв. в Грузию, обычно пролегавший через Дарьяльское ущелье, Сонскую землю далее в Кахетию, в данном случае был изменен в связи с политическими осложнениями во взаимоотношениях «аристона сонского» и грузинского царя Теймураза. Посольством Ф. Волконского и А. Хватова был выбран путь «щелями» реки Терека и далее на восток по одному из его боковых правых притоков. Это могли быть ущелье р. Армхи или ущелье р. Кистинки, т. е. ОхкарочIож, куда посольство могло свернуть, пройдя Ларсов кабак.
Из сведений, сообщаемых статейным списком, в связи с исследуемой темой необходимо выявить некоторые моменты: 1) что часть пути посольства пролегала именно по Охкарохи; 2) что население, фиксируемое статейным списком в этих местах, было ингушским. В пользу пути посольства 1637 г. по Охкарохи, на мой взгляд, говорят следующие сведения. Посольство от Мударовых кабаков какой-то отрезок пути шло «щелями» реки Терека, в тот же день придя в Хавсины кабаки. Последние, видимо, находились между Ларсом, откуда к Хавсе, по сообщению того же статейного списка, приезжали владельцы, и Степан-Цминдой (современный Казбек), где начиналась Сонская земля. Судя по тому, что через владения Хавсы (Хансы) пролегал путь на восток в Кахетию, они располагались по правобережью Терека. Наиболее вероятным местом для поселения могло быть устье р. Юхкарохи, а не скалистые высокие берега Терека между Армхи и Охкарохи, непригодные для обитания. Именно недалеко от устья последней реки менее чем в двух часах медленной ходьбы еще в начале XX в. сохранялись развалины старинного замка26. То, что Хавсины владения находились не в самом Дарьяльском ущелье, а где-то несколько в стороне от последнего, подтверждается следующим сообщением того же статейного списка. «А черкашенин Хавса говорил: преж сего царского величества послы хаживали в Грузи на Сони да на Аристона, и не на ??го Хавсу. А он и иные горские владельцы бывали в стороне. Столько им государево жалованье всем бывало за то, что они ход прежних послов по реке Терке мосты мащивали и дороги ??щивали» (курсив мой. - Н. В.).
Именно через Охкарохи существовал исторический путь в Кахетию, о котором сообщает, в частности, Клапрот: «Дефдароки (Цахдон), - пишет он, - впадает в Терек слева. Противоположно и вправо впадает в Терек Ахкара, откуда дорога ведет к исто?и Алазани». Следует отметить, что те же источники не отмечают, однако, возможности прохода с Терека в Кахетию через ущелье Армхи. По описанию документов первой половины XVIII в. путь в Грузию проходил по левому берегу Терека мимо Ларса и у устья Охкарохи переходил на правый берег Терека. Именно здесь посольство могло свернуть в ущелье Охкарохи. В этих местах, несмотря на отсутствие населения, и в начале XX в. по правобережью Охкарохи существовала удобная тропа, по которой менее чем за день пути через проходы, имевшиеся между горами Кибиш, можно было выйти в Пирикитскую Хевсуретию (в Архоты)30.
Остается выяснить, были ли земли, через которые шло посольство в 1637 г., заселены ингушами. Последнее находит подтверждение в исторических преданиях ингушей31, а также в описании статейным списком рогообразного головного убора, который носили местные женщины. Такого рода головной убор (ингушск. курхарс) фиксируется в склепах XV-XVII вв. в селениях Эрзи, Эгикал, Горак, Фалхан, Мецхал, а также в 70-х годах XVIII в. Гюльденштедтом33. Существование в прошлом по Охкарохи именно вайнахского населения подтверждается также наличием здесь географических названий, объясняемых из вайнахского языка: Арзи-чоч-корт, Малчоч-корт, Тышхий, Охкарохий и др.34, где корт означает в вайнахских языках «гора», хи - река, чоч - более старая форма чIож, т. е. ущелье.
Таким образом, посольство Ф. Волконского и Л. Хватова в сопровождении Хавсы двинулось по Охкарохи через ингушские земли. «И того же дни (3 августа. - Н. В.), - сообщается статейном списке, - послы перешли кабаки горских владельцев. А те кабаки стоят по обе стороны того ручья. А дворы у них каменные в горах. А ходят мужики по-черкаски, а жонки носят на головах что роги вверх в пол-аршина». То, что именно Хавса взялся провожать посольство через ингушские земли до встречи с кахетинским царем Теймуразом и вел послов в течение трех дней, видимо, говорит о том, что Хавса был ингушом, хотя в статейном списке он назван «черкашенином»36. Материалы статейных списков XVI-XVII вв. показывают, что, как правило русские посольства в Грузию проводились северокавказскими феодалами через свои владения или земли одноплеменников37. Провожатым посольства 1637 г. от Мударовых кабаков до Хавсы Мударом был назначен его сын Казый с узденями. Следование Казыя в составе посольства еще на протяжении трех дней после Хавсиных кабаков было своего рода дипломатией, а может быть, скорее выполнением обычая гостеприимства, чем необходимостью, тогда как отказ Хавсы, местного и знавшего дорогу, сопровождать посольство грозил невыполнением возложенных на Ф. Вол конского и А. Хватова задач.
Путь посольства, видимо, проходил не только через Хавсины кабаки, но также и владении его племянников, братьев, через земли Казана и Бекана Ардашовых, «детей Щаповых» (Шановых)38, и каракалканцев Муци и Моздрюка. Именно этим объясняется появление названных лиц у Хавсы в момент пребывания там посольства и плата послами за проход в их владениях «поминков», т. е. подарков, жалованья.
Факт ухода жителей с Охкарохи находит подтверждение также в документальных материалах 60-х годов прошлого столетия. В 1867 г. в Кавказское горское управление от жителей Ингушского округа был подан рапорт, излагающий претензии трех ингушских фамилий - Мамиловых, Яндиевых и Алдагановых - на принадлежавшие им в прошлом земли по течению р. Ахкархий. «Жители Ингушевского округа Джераховского и Кистинского обществ, - сообщалось в рапорте, - из фамилий Мамиловых, Яндиевых и Алдагановых предъявили начальству округа права свои на землю, лежащую по течению р. Ах-каръ-хий и будто бы отнятую у них генерал-майором Казбеком». При дальнейшем расследовании названными фамилиями были даны объяснения, из которых выяснилось следующее. «Предок их фамилии Чачаев с родственниками своими жил по всему течению Ах-кар-хий и имел там аул под названием Мецхал. Потом вследствие вражды с хевсурами они переселились в Джерахское и Кистинское общества и, продолжая пользоваться Ах-кар-хийским ущельем, имели там хутора; при этом один из депутатов Дохкильг Мамилов объяснил, что он там жил и косил 7 лет. В бытность же горским окружным начальником генерал-майор Казбек воспретил им пользоваться названною землею, объявивши ее казенною, а между тем сам брал яссак со всех жителей, которые пользовались тою землею».
Приведенное свидетельство дает возможность сделать ряд выводов и предположений. Первое - о том, что в прошлом ущелье р. Кистинки (в документе Ахкархий) было заселено ингушами, в том числе предками фамилий Мамиловых, Яндиевых и Алдагановых. Второе - что селение под названием Мецхал находилось первоначально по р. Охкарохи, а позднее, во всяком случае уже в XVIII в., было известно по правобережью р. Армхи. Небезынтересно, что на картах XIX в., указывающих сел. Ара? в Джерахском ущелье, местность под таким же названием обозначена чуть севернее р. Охкарохи, по которой указаны развалины Мецхала. Третье - что причиной ухода населения из бассейна р. Охкарохи были враждебные отношения с соседними хевсурами. Вероятнее всего, этот факт означает наличие к этому времени хевсурского населения на северных склонах хребта в районах, непосредственно примыкающих к Охкарохи (Джута, Архоты). Тот же документ вполне определенно указывает, что новые места жительства переселенцев находились в Джерахском и Кистинском ущельях.
Из текста данного источника не ясно, в какое время происходило переселение ингушей с р. Кистинки на новые места жительства по р. Армхи. В связи с этим обращу внимание на один факт. Как сообщает документ 1867 г., три названные в нем ингушские фамилии - Мамиловы, Яндиевы и Алдагановы - представляют собой ветви одной фамилии - Чачаевых. В грузинском документе от 1733 г. в письме старшин Хевской провинции46 грузинскому царю Вахтангу VI интересующие нас ингушские фамилии не упоминаются, однако Яндиевы и, возможно, Алдагановы (в документе Арджагановы) названы в письме старшин «Кистетцкой провинции», датируемом тем же годом и направленном также Вахтангу VI. Это еще одно подтверждение, что переселение с р. Охкарохи на р. Армхи названных ингушских фамилий произошло ранее 30-х годов XVIII в.
По сведениям грузинских источников начала XVIII в., в состав западных земель вайнахов включались Кистети, Джариехи, Глигви и Дзурдзукети, располагавшиеся к востоку от Хеви, т. е. Дарьяльского ущелья. «А в конце Хеви, - пишет Вахушти Багратиони, - где река Арагва или Ломеки выходит на равнину, в эту Арагву, повыше селения Хетадзе, впадает речка Кистская и Дзурдзукская... Где же сливаются обе эти реки, там между ними находится Джариехи, огромная скала, огораживающая большую долину... Тут стоит большая башня, обведенная подобно крепости стеною. И на этой речке в ущелье выше Джариехи находится Кистети с селениями, строениями. А к югу от сего, выше Кистетии, находится Дзурдзукия со строениями, селениями; башенные же обе области»48. Если локализация Джариехи (низовья р. Армхи). Кистети (в среднем течении той же реки), Глигви (страна галгаев в верховьях р. Ассы) не вызывает сомнения, то расположение башенной Дзурдзукии не ясно. Последняя, по сведениям того же автора, находилась южнее и выше Кистети, а ее границы составляли: с востока - Кавказ, лежавший между Кисто-Дзурдзукией и Глигви, с юга - Кавказ между Пшав-Хевсурети и Дзурдзукети, с запада - Кавказ, находившийся между Кист-Дзурдзукией и Хеви, с севера - Кавказ, расположенный между Черкесией и Кистети. В другом месте своего труда грузинский географ пишет, что р. Белая Арагва течет с гор между Дзурдзуки и Пшави и идет от севера к югу и в Жинвани впадает с востока в Черную Арагву. Судя по этой локализации, Дзурдзукети для XVII-XVIII вв. включала, в частности, территории по р. Джуте, Охкарохи, возможно более восточных Архот.
Анализ уже рассмотренного статейного списка посольства 1637-1640 гг. дает, как мне кажется, представление еще об одной области, в этот период заселенной ингушами и, видимо, на рубеже XVII-XVIII вв. также покинутой этим народом. Я имею в виду Архотское ущелье, через которое после р. Охкарохи лежал путь посольства Ф. Волконского и А. Хватова и которое в XIX в., как известно, было населено хевсурами. О том, что в Архотах в прошлом жили ингуши, говорят исторические предания, архитектурный стиль архотских башен, культовые институты, топонимия. Можно предполагать, что уход ингушского населения из Архотского ущелья, как и с Охкарохи, относится к концу XVII - началу XVIII в., а возможно, и более раннему периоду. М. Джандиери и Г. Лежава, исследовавшие хевсурскую народную архитектуру, не приводя в своей работе конкретных материалов, относят факт заселения хевсурами Архот и Джуты к XVII в. С. Макалатия, основываясь на грузинских источниках, считает, что переселение хевсур в Джута и Артхмо (Хеви) произошло во второй половине XVIII в., в период царствования Ираклия II. В исторических преданиях мы находим подтверждение двум интересующим нас моментам. Во-первых, процессу заселения Архот грузинами-хевсурами, во-вторых, существованию в Архотах ингушского населения, вытесненного со временем хевсурами. Хевсурские исторические предания содержат данные о заселении Архот грузинами, перешедшими горы и вынужденными уйти со своих мест обитания из-за нападения леков. Эти же факты отразились в ингушских исторических преданиях. «Владевшие Архотским ущельем кистины, - сообщает одно из них, - разрешили поселиться в сел. Амга пшавам, бежавшим от своих кровников, и брали с них за это определенную плату». По преданию, фамилия Очиаури в сел. Ахиели произошла от тушин Габидаури, один из трех братьев которых ушел в Архоты. Предок хевсурской фамилии Циклаури (сел. Амга) Туркман был вынужден из-за вражды князей уйти из Жинвани и поселиться в Архотах. Часть населения Архот, жившего там до недавнего времени, считается по происхождению кистинским. Как рассказывает историческое предание, предки фамилии Джабушанури (сел. Ахнела) первоначально жили в Архотах, но со временем ушли в Кистети, а в Архотах остался лишь один из них, ставший родоначальником хевсурской ветви фамилии Джабушанури. В сел. Амга, по преданию, первоначально жили Чоликаури и Орбели (родственные фамилии). Те из них, кто не пожелал принять христианство, ушли в «Сататрети» (хевсурское название Северного Кавказа). Из Архот исторические предания выводят часть бацбийских фамилий (Цискаришвили).
О присутствии в прошлом в Архотах ингушей говорит и архитектура местных башен. Хевсурские предания приписывают их строительство ингушам и относят ко времени царицы Тамары. М. Джандиери и Г. Лежава считают башни в архотских селениях Ахиела и Квирицминда, как и около перевала Датвис-Джвари, в сторону Шатили, абсолютно идентичными ингушским. Новое грузинское население Архотского ущелья восприняло от прежнего населения не только памятники материальной культуры, но и некоторые религиозные воззрения, что, видимо, и давало возможность архотцам-хевсурам иметь с кистинами общие святилища.
Письменные источники и исторические предания сообщают краткие сведения о судьбах ингушского населения Архот и Охкарохи. Часть ингушей с Охкарохи ушли севернее и по Армхи образовала несколько поселений, в том числе Мецхал. Часть архотцев, видимо, ушла в Тушети (Цискаришвили), часть - в Ингушетию, а часть огрузинилась (Джабушанури, Чоликаури и др.).
Районы Охкарохи, Армхи и Архот служили исходным пунктом еще одного миграционного движения ингушей. Хронологически корни этого движения, направлявшегося в районы Тушетии, несколько глубже, чем уже рассмотренные факты переселения с Охкарохи. По свидетельству А. Зиссермана, в начале 40-х годов XIX в. горная Тушетия разделялась на четыре общества: Довское, или Вадуа, Гомецарское, Чагминское и Пирикительское, или Дамахкрай, причем цовцы и пирикительцы считались по происхождению кистинами. Два из приводимых Л. Зиссерманом названий указывают на связь с найнахами. Так, в имени Дамахрай ясно угадывается чеченское «мохк» - земля, страна, а наименование общества цовцев Вадуа вполне сопоставимо с именем Вабуа (Ваннуа), названием области ингушей-ванний (фанний), т. е. Мецхальского общества. Представление о Воби (Ваби) как о своей прародине до сих пор сохраняется среди бацбийцев. Кроме того, Воби - это также цова-тушинское название местности Цовата. С точки зрения чеченцев, «бацой» (чеченское название всех тушин) разделяются на две тейпы: «грузин и наших. Последние говорят нашим языком (ваймотт)». Окружающее бацбийцев тушинское население считает их переселенцами из Галгая. Действительно, в ингушских преданиях рассказывается, как группа фаннийцев из-за малоземелья ушла на родных мест в Тушению, где впоследствии стала называться цовцами или бацбийцами. Одно из таких преданий о переселении бацбийцев записано мною в 1970 г. в ингушском сел. Ольгеты. «Бацай - это ингуши, фанний. В нашей стране было малоземелье и засуха, и часть фанний ушла в Грузию. Прежде они жили в сел. Эрзи. Среди этих переселенцев было много из фамилии Дзауровых». Переселение фаннийцев в Тушетию хронологически не определимо. Однако если считать возможным сопоставление А. Н. Генко Батцких гребеней с областью поселения бацбийцев, то последние в Тушетии уже известны в конце XVI в. Несколько иначе трактуют причины этого движения бацбийские исторические предания. Последние связывают переселение бацбийцев с шахом Аббасом, походы которого на Кавказ приходятся в основном на первые 15 лет XVII в.; согласно преданиям, он распространял ислам, что и явилось главной причиной ухода части ингушей с горы Грузии.
Принято считать, что бацбийцы после переселения с Северного Кавказа сразу обосновались в Цовата. Однако полевые материалы дают возможность сделать другое предположение. По рассказам бацбийских информаторов, когда цовцы уже жили в горах Цовата, то хоронить своих покойников они несли в Чонтио (селение в Пирикитской Тушетии), с которым у бацбийцев существовала тесная связь. Каждый раз чонтийцы выходили встречать похоронную процессию. Лишь после большого обвала, затруднившего общение с чонтио, тушины разрешили бацбийцам хоронить в Цовата. Объяснение этому факту дают полевые материалы. Бацбийские исторические предания рассказывают, что когда цова-тушины бежали со своей родины, не желая принимать ислам, то сначала поселились в Чонтио. После уходя бацбийцев в Цовата они долгое время хоронили в Чонтио, т. е. в первоначальном месте своего поселения в Тушетии. В связи с этим моментом обращу внимание еще на одну этнографическую деталь. Во время храмовых праздников у цовцев было принято выносить стол с ритуальной пищей в память умерших. По традиции во время поминовения было принято говорить «Выпей за цоватчонтийских ребят!»
Давность переселения бацбийцев в Тушетию подтверждается также не вайнахским, а тушинским характером их культуры, что могло произойти только в результате длительного совместного проживания вайнахов с тушинами. Во всяком случае, уже в 70-е годы XVIII в. Гюльденштедт отмечал значительную грузинизацию языка и культуры бацбийцев. Однако Гюльденштедт, называя бацбийцев тушинами, все-таки различает собственно тушин, говоривших диалектом грузинского языка, и бацбийцев, родной язык которых, по его мнению, кистинский, хотя и имел заимствования из грузинского. Населенные пункты этого народа Етельта, Сагирта, Индурта, Цоа (Царо, Цовата?), по сведениям того же Гюльденштедта, располагались в верховьях р. Алазани.
Таким образом, уже в 70-е годы XVIII в. в горах Тушетии письменным источниками фиксируется большинство бацбийских селений, за исключением небольших населенных пунктов Мозарка, где жили Туркошвили80 и Кокоришвили81, и Надирта, поселение фамилии Кадагидзе с их ветвью Орбетишвили. Самым большим по числу жителей была Индурта, в которой жили Лагазидзе и Байхоидзе. Вторым по числу жителей считалось Царо, поселение трех фамилий: Уджираули, Сулханнаури и Шортишвили. Сулханнаури среди бацбийцев известны главным образом под фамилией Цароелеби, т.е. царойцы. В Сагирте жили Антауридзе, Итоишвили, Микеладзе, Сагишвили, Идешеридзе, Джемаришвили, Шавхелишвили. Этельта была местом обитания фамилий Букураули и Чрелашвили, Папашвили, Бебумадзе, Муштараули, Кавтаришвили. Следует отметить, что большинство современных бацбийских фамилий представляют ветви нескольких старинных фамилий: Уджараули, Туркошвили (Цигишвили) и др. Так, от Туркошвили отделились Имедидзе, Кавтаришвили, Шортишвили; Кокоришвили отделились от Байхоидзе; Чрелашвили – от Букураули; Итоишвили – от Антауридзе, Орбетишвили – от Кадагидзе и т.п. Численность бацбийского населения, однако, увеличивалась не только за счет разделения бацбийских, т.е. вайнахских по происхождению, фамилий, но и за счет более поздних переселенцев в Цовата из других мест Кавказа, отдавшихся под покровительство сильных бацбийских фамилий. Так, Байхоидзе считаются по происхождению из Дагестана из сел. Хуро (ниже Анцуха). Местное население прежде звало их Байхуроели, т.е. Бай из Хуро. Дед ныне живущего Л. Байхоидзе (1892 г. рожд.) родился в Индурте. Леками по происхождению считаются Муштараули и Кавтаришвили, присоединившиеся к Туркошвили и таким образом бывшие для последних родственной фамилией не по кровному родству, а по обычаю шедзмовеба, т.е. побратимства и покровительства88. Узгераули – в прошлом хевсуры, присоединившиеся к Байхоидзе.
С 30-х годов прошлого века, когда горным потоком была снесена Сагирта, бацбийцы начали спускаться на равнину, на Алванское поле, хозяйственное освоение которого началось значительно раньше. На Алванском поле бацбийцы поселились на склонах соседних гор пятью кварталами (убани): фамилия Джамаришвили обосновалась в местности Ихакалкуре, Цискаришвили – в местности Швелури, Микеладзе – в Гургурчала, где жила также группа родственных им фамилий, в Цицалкуре поселились Шортишвили и т.п.
Переселение вайнахов-фанпий в Тушетию, судя по источникам, не было единственным фактом движения вайнахов в эту страну. Подобные миграции происходили также позднее, в XVIII-XIX вв. В официальных документах 30-х годов прошлого столетия отмечалось немало кистин, живущих в Тушетии с давних времен94. В рапорте тушинского пристава телавскому окружному начальнику от 24 октября 1831 г. сообщалось о 22 дымах кистин, жителях сел. Хорбало, поселившихся на казенной земле около 40 лет назад95. Документ подчеркивает, что хотя эти кистины «имеют хлебопахотную землю, но весьма малое количество, а потому оной для них не достает. Других же угодий не имеют. Все они кроме малого хлебопашества занимаются скотоводством, деланием сыра, масла и шерстяных материй». Обращает на себя внимание, что мел. Хорбало в этом же документе имеет другое название - Кистели98.
Наличие вайнахского, точнее чеченского, этнического элемента было особенно характерно для Пирикитской Тушетии. Это подтверждается и полевыми материалами, несколько примеров которых будут приведены далее.
Самая восточная область этнической территории ингушского народа Галгай располагалась в верховьях р. Ассы. Вероятно, земли галгаев имеет в виду Вахушти Багратиони, называя область Глигви. По свидетельству Клапрота, в состав ингушей входило 7 племен: Тергимха, Аги, Хамхой, Кортой, Цимкаибох (Оздой), Евлой и Вапи100, из которых Таргим, Аги (т.е. Эгикал), Хамки – главные галгаевские селения. Лишь в источниках конца 20-х начала 30-х годов XIX в. появляются более полные сведения о землях галгаев, в этот период занимавших обе стороны р. Ассы и течение р. Тоба-чоч (приток р. Ассы). В целом территория Галгая в оценке этих же источников составляла 321 кв. версту, на которой располагалось 55 селений с 213 дворами и 1065 жителями. Как показывают источники, все галгаевские селения, известные во второй половине XIX в., уже существовали в конце 20-х годов того же столетия. Все они были невелики по числу дворов. Самое большое из галгаевских населенных пунктов сел. Хамхи в те годы имело 10 дворов.
Неизвестный автор описания отмечает некоторые интересные моменты бытового и хозяйственного облика галгаев. Жители Галгая занимались земледелием, высевая в основном ячмень и немного пшеницы и кукурузы. Однако галгаевцы, как отмечает источник, из-за малоземья, каменистого грунта и сурового климата испытывали недостаток в хлебе и поэтому выменивали зерно на масло, мед и овец у нижних ингушей. Населения Галгая занималось также скотоводством, разводя немного баранов, рогатый скот и лошадей, и изготовляло для собственного употребления грубые сукна и овчины. По свидетельству того же автора, галгаевцы жили в каменных домах. В их селениях было много башен, а также завалов, которые служили им защитой. В конце 20-х годов галгаевцы могли выставить 400 пеших и 200 конных воинов.
Вниз по течению р. Ассы в первой четверти XIX в. располагались карабулакские, галгаевские и галашевские поселения, период возникновения которых не поддается определению. Однако не менее важен другой факт: наличие этих селений в среднем и нижнем течении р. Ассы показывает направление миграций с верховьев той же реки (галгаевцы), с р. Фортанги (карабулаки) и с территорий, находящихся вокруг оз. Галанчожь, т.е. поселений тейны Галой. Населенные пункты галашевцев зафиксированы на карте 1768 г., где в месте впадения р. Ассы в р. Сунжу обозначены «Галачи». Селения галашевцев называет также Гюльденштедт. Описание конца 20-х годов прошлого столетия располагает галашевцев по обоим берегам р. Ассы, но более всего по левобережью. Источник называет 10 галашевских селений, в которых было свыше 155 дворов. Однако в их число включены некоторые из галашевских поселений (Мужичи, Нижний Алкун) и карабулакских (сел. Вехний Алкун). Число галашевцев достигало 775 душ. об. п. По сообщению того же источника, галашевцы не имели мечетей и мулл, «хлебопашество было в пренебрежении», скотоводство небольшое (преимущественно бараны), «рогатого скота и лошадей весьма мало». Лучшие пастбища галгашевцев находились близ деревень и на правой стороне р. Ассы. Зимой они держали скот на заготовленном фураже.
Помимо низовьев р. Ассы и прилегающих районов р. Сунжи источники дают возможность проследить еще одно направление ингушской миграции. Эта Тарская долина и другие территории по р. Камбилеевке, где не позднее конца XVII в. уже было известно сел. Онгушт. По свидетельству Вахутши Багратиони сел. Ангусти находилось по р. Борагнисцкали, которую принято связывать с р. Сунжей. Однако, как показывают источники второй половины XVIII в., сел. Онгушти находилось в Тарской долине, и, видимо, в данном случае грузинский географ допустил неточность, указав Ангусти по р. Сунже. По описанию Вахушти это было большое селение, «жители которого похожи на черкессов и по вере мусульмане». По сведения Гюльденштедта, сел. Онгушт в 1771 г. находилось в Тарской долине, по р. Кумбелей. Основателями сел. Онгушт, опираясь на народные предания А. Н. Генко считает фамилию Зауровых, предки которой во второй половине XVIII в. в районе современного Орджоникидзе основали также сел. Заур. По рассказам ингушских информаторов сел. Ангушт было основано фамилиями, вышедшими из Джерахского ущелья, к которым впоследствии присоединились галгаевские фамилии. Всех их русские называли ингушами. В том же Онгуште жили Дзурабовы из сел. Межхой, а также переселенцы из местности Махали, находящейся в Джерахском ущелье около сел. Лежги. Этот же фаппийско-галгаевский характер миграций в Тарскую долину подтверждают также сведения Гюльденштедта, заставшего в 1771 г. в Тарской долине значительное население, среди которого были не только ингушифаппий, но и галгаи.
Сел. Онгушт входило в состав области, известной в источниках под названием «Больших Ингушей» и занимавшей земли по р. Камбилеевке. В начале 80-х годов XVIII в., когда здесь побывал Штедер, двигаясь вверх по р. Камбилеевке в направлении Тарской долины, путешественник прежде всего попадал в первую ингушскую колонию Шалха, образованную переселенцами Больших Ингушей не позднее 50-60-х годов XVIII в. Отсюда дорога вела в Тарскую долину – долину Больших Ингушей. По описанию Штедера, ее ширина достигала 4 верст, а длина в юго-восточном направлении – 6 верст. Большинство тарских селений располагалось на северной стороне долины, часть – на склонах гор, часть – у реки. В западной стороне верховьев р. Герг (западный приток р. Камбилеевки) также находилось несколько обособленных ингушских селений, входивших в состав Больших Ингушей. Через верховья этой реки дорога вела на юг в Мецхальское общество. Внутри Тарской долины под западными горами Штедер называет сел. Вапи, откуда дорога через горы шла на р. Терек113. Именно ваппинцы (фаппий), как утверждает тот же автор, прежде жили на р. Герг, откуда часть их ушла, а некоторые остались «в бесплодной маленькой долине». Всего в Тарской долине, по данным Штедера, насчитывалось до 300 фамилий. Здесь жили Тергимхоевы, Эги (ср. Эгикал), Хамхоевы, Оздоевы, или Цимкаибох, Евлоевы и ваппинцы115. Первые шесть фамилий указывают на миграции населения из Галгая, последняя – на область Ваппи, граничившую по линии сел. Гули с галгаевцами.
Гюльденштедт объединяет в область Больших Ингушей селения Акки-юрт, Вани и др. Эти селения располагались ближе к горам, примерно в 80 верстах от Моздока. «Все они свободны, - пишет Гюльденштедт о жителях Тарской долины, - не имеют князей. Живут в постоянных деревнях, каждая примерно в 20 домов. Во многих селениях имеются каменные башни, куда бегут во время войны женщины и дети».
Эти же ингушские поселения по р. Камбилеевке описывают другие источники того времени. В 1773 г. здесь, в Малых и Больших Ингушах, побывал начальник миссионерской комиссии А. Лебедев, поездка которого была вызвана жалобами местного ингушского населения на притеснения со стороны кабардинских князей117. Донося о результатах своей поездки кизлярскому коменданту Штендеру, А. Лебедев отмечал, что следствием этих притеснений было частичное переселение жителей Малых Ингушей в Большие Ингуши118. Однако и после 1773 г. Штедер, побывавший здесь в 1781 г., застал поселения Малых Ингушей на тех же местах. Возникновение этой группы ингушских поселений вероятнее всего относится к 60-м годам XVIII в., когда части ингушей – жителей Тарской долины, продвинувшись через горное дефиле, отделяющее р. Камбилеевку от равнины, заняла оба берега этой реки в урочище Шалуоха119. Это же подтверждает и Клапрот, отмечающий, что поселения Малых Ингушей образовались переселившимися с гор ингушами около 40 лет назад120. «Одна лишь колония, - пишет Штедер о Малых Ингушах, - благодаря ее мужеству и силе нации могла держаться, сбрасывая при каждой попытке кабардинцев налагаемое ярмо… Жители этих селений сохраняют с ингушами в горах фамильную связь, поддерживая с ними дружбу, особенно для того, чтобы в нужный момент найти у них убежище».
В начале XIX в. Большие и Малые Ингуши, по свидетельству Клапрота, включали 25 деревень, в том числе Галга, Ака, Беци, Ялхор, Корби, Вушу, Голай, Ной, Гой, Цулай, Мелер, Паланг и др.122 Большинство приводимых Клапротом названий указывают на истоки ингушских переселений: сел. Галгай (совр. Камбилеевское)—на верховья р. Ассы, Ака, видимо, следует связывать с аккинцами, Алхор — с Ялхороем, Керби - с сел. Кербите около сел. Эрзи или в Акки, Вушу, возможно, с сел. Вауче (Вауш) в Аккниском обществе, Голай — с Галанчожем, Цулай Мелер — с галгаевскими селениями Цоли, Мелери и т. п.
Поселения в Тарской долине, в том числе Онгушт, просуществовали до конца 50-х годов, когда их жители после окончания Кавказской войны были переселены в Назрановский округ, а в этих местах возникла станица Тарская.
Миграции ингушей происходили не только в Тарскую долину, но и в район р. Сунжи. Штедер указывает на этой реке сел. Казах-гечу в 35 дворов, население которого было ингушско-карабулакским, а также дистрикт Ахкип-юрт в высоких горах по той же реке, населенный пришедшими с гор карабулаками и ингушами123. Поселения ахкипюртовцев, возникшие па притоках р. Сунжи, были весьма значительными, когда эти места посетил Штедер. Три или четыре селения располагались под лесистыми горами по левой стороне р. Сунжи, по правобережью находились поля. Возникновение ахкипюртовских поселений в этих местах стало возможным лишь после ухода из этих районов кабардинцев, т.е. не ранее 30-х и не позднее конца 60-х годов XVIII в.
