Е. Крупнов. Исторические известия об ингушах // Средневековая Ингушетия. М., 1971. С. 24-38
Основным населением западных районов современной Чечено-Ингушской АССР являются ингуши. Вместе с чеченцами они образуют единую-вайнахскую социалистическую нацию. Современное название «ингуши» сравнительно недавнего происхождения. Впервые оно появилось в русских источниках не ранее второй половины XVIII в. 1. Оно происходит от названия селения «Онгушт» или «Ангушт» — одного из первых ингушских селений, основанного на «плоскости» (так в местных кругах называют равнины, заключенные между Терским или Сунженским кряжами и последующими лесистыми хребтами Кавказа). В более ранних документах этот этноним отсутствует. В них упоминаются другие племенные названия — «калки», «ероханские люди» пли «акозы» — население «горских землиц» 2.
Как известно, почти все народы входят в историю не под самоназванием, а под названиями, данными их соседями. По-видимому, название «ингуши» также было дано местным племенам русскими, подобно тому как в более раннее время предкам осетин, населяющих центральную часть Северного Кавказа, были присвоены названия «аланы», «овсы» и «ясы» византийскими греками, грузинами и русскими. Постепенно название «ингуши» было перенесено на все родоплеменные образования, некогда известные как «галгаи», «кисты», «цоринцы» и другие, объединенные с ними общей территорией и общностью языка и культуры.
Еще сравнительно недавно ингуши-горцы называли себя «ламур» или «ламро», что значит — горный житель (от «лам» — гора) 3. Отдельные же их группы, очевидно отдельные племена, имели в недалеком прошлом различные самоназвания: «галгаи», «кисты», «фяппинцы», «цоринцы», «арштхойцы» и др. С течением времени, очевидно в силу социально-экономической значимости галгаевской племенной группы, обитавшей в Ассинском ущелье — древнейшем центре ингушской культуры, имя этого племени — «галгаи» — было перенесено и на другие ингушские племена. Во всяком случае и поныне все ингуши называют себя «галгаями» 4.
Упоминания о племенах, являющихся далекими предками ингушей, встречаются в очень ранних исторических источниках. Еще не так давно считалось, что древнейшие известия о прямых предках вайнахских племен — чеченцев и ингушей — под именами «нахчаматьяны» и «кусты» («кисты») содержатся в известной «Армянской географии VII века», ранее приписывавшейся Моисею Хоренскому5. Сейчас имеются серьезные основания признавать достоверность еще более ранних свидетельств о предках ингушей. Такие известия о предках вайнахских племен, как теперь выяснено, приводятся в «Географии» Страбона (I в. н. э.). Он первый из древних авторов упоминает ряд местных племен, размещая их на северном склоне центральной части Северного Кавказа; называя среди них гаргареев, Страбон уверенно именует их ближайшими соседями мифических амазонок, обычно помещаемых на р. Термодонте (вероятно, Терек). Древний географ писал: «…амазонки живут рядом с гаргареями, на северных предгорьях Кавказских гор, называемых Керавнскими»6. Упоминание рядом сарматов подтверждает, что речь идет о населении Северного Кавказа. Это же удостоверяют Стефан Византийский, когда, говоря об амазонках у Териодонта, называет их савроматидами7, и другие древние авторы, в частности Плутарх и Гай Плиний Секунд (Старший). Последний в своей «Естественной истории» также помещал гаргареев на Северном Кавказе, но называл их «гегарами» 8.
Из истории Азербайджана известно, что одно из древних албанских племен, проживавших вдоль р. Гаргар, называлось «гаргарами» («гаргарейцами») 9. Армянский историк V в. Моисей Хоренский (Сесроп Хоренаци) характеризовал гаргарский язык как «обильный горловыми звуками» 10. Современные лингвисты установили сходство албанского, в частности «гаргарского», языка с некоторыми языками северокавказской группы общекавказской языковой семьи 11. По всем данным, «гаргары» Кавказской Албании отношения к страбоновским «гаргареям» не имели. В послевоенные годы рядом исследователей было высказано предположение об отождествлении древнего этнонима «гаргареи» с современным самоназванием ингушей — «галгаи» 12. Специально занявшись этим вопросом, я пришел к выводу, что правомерность отождествления страбоновских «гаргареев» с ингушским племенным самоназванием «галгаи» может быть признана вполне обоснованной. Аргументация этой гипотезы изложена мною в монографии «Древняя история Северного Кавказа» 13.
1 — Фуртоуг; 2 — Дугаргишт; 3 — Озми; 4 — Джерах; 5 — Памет; 6 — Могучкал; 7 — Эбн; 8 — Гоуст; 9 — Кашиете; 10 — Гарпе; 11 — Бейни; 12 — Лежг; 13 — Морч; 14 — Фалхан; 15 — Горак; 15 — Мецхал; 17 — Ольгиете; IS — Эрзи; 19 — Кошк; 20 — Койрах; 21 — Тарш; 22 — Шуан; 23 — Верхний IXули; 24 — Нижний Хули; 2S — Гу; 26 — Салги; 27 — Лейлаг; 28 — Хани; 23 — Някист; зо — Тумгой; 31 — Доли; 32 — Гапи; 33 — Нелх; 34 — Кок; 35 — Вишт; 36 — Пуй; 37 — Хайрах; 38 — Кяхт; 39 — Кост; 40 — Дошхакле; 41 — Корт; 42 — Коли; 43 — Кок; 44 — Леями: 45 — Одзик; 4в — Эгикал; 47 — Хамхи; 48 — Таргим; 49 — Гул; 50 — Евлой; 51 — Нюй; 52 — Пялинг; 53 — Гент; 54 — Вовнушки; 55 — Бирк; 56 — Койрах; 57 — Мяшхи; 58 — Меллер; 59 — Никоты; 60 — Ангенты; 61 — Лежги; 62 — Ляжг; 63 — Цори; 64 — Гул: 65 — Ангушт; 66 — Нижний Алкун; 67 — Верхний Алкун; 68 — Муж
В 1963 г. известный специалист по нахским языкам проф. Ю. Д. Дешериев подверг сомнению закономерность сделанного сравнения древнего этнонима с современным, но признавал, что «к сожалению, мы не в состоянии сейчас дать положительный ответ на поставленный вопрос» 14. Одновременно он подчеркнул, что «попытка Е. И. Крупнова объяснить страбоновский этноним «гаргареи» посредством ингушского «гаргар» и чеченского «герга» — близкий, родственник — заслуживает внимания» 15. Основанием для сомнения Ю. Д. Дешериеву послужило предположение, что сам этноним «галгай» позднего происхождения и связан с термином «гала» — башня, крепость, т. е. житель башни, крепости. Вряд ли с этим можно согласиться. Очевидно, термин «галгай» более древнего происхождения и из древнейшего кавказского языкового субстрата он вошел в дагестанские языки. Например, слово «башня» звучит у кубачинцев как «г1ал», у даргинцев — «къали», у лезгин — «квал» 16. По-чеченски и ингушски «гала» — это жилая башня, а «галаи» — оборонительный комплекс. Как известно, в Осетии оборонительные укрепления тоже называются «галунами». Думается также, что не случайно термин «галагаи» связан органически с древнейшим культурным очагом Ингушетии в верховьях р. Ассы, называемым «Галай-чуэ»17. По разъяснению знатока ингушского языка и быта Н. Г. Ахриева, в буквальном переводе, это — «внутренность» или «брюхо Ингушетии».
Отправляясь от доводов Ю. Д. Дешериева, два других автора — В. Б. Виноградов и К. 3. Чокаев — в 1966 г. попытались развить их в специальной статье, но, изложив свои рассуждения противоречиво и непоследовательно, вынуждены были признать, что «гаргареи — несомненно производное от нахского термина «гаргара» — близкий, соседний, родственный» 18. Отмеченная полемика еще более укрепила меня в правильности локализации страбоновских гаргареев именно в ингушской долине «Галга-чув», что подтверждается археологическими, антропологическими и этнографическими данными. Недавно мои доводы признали «заманчивыми аргументами в пользу установления генетической связи между гаргареями античных источников и современными галгаями» видные-грузинские этнографы Р. Л. Харадзе и А. И. Робакидзе 19.
Что касается другого древневайнахского этнонима, впервые упомянутого Страбоном,— «хамекиты», то В. Б. Виноградов и К. 3. Чокаев, полемизируя со мной, оказались более правыми. Транскрибируя слово «хамекиты», «хамхети», как «страна хамхов», они локализуют хамекитов не в горной Чечне (как предполагал я), а в тех же верховьях Ассинского ущелья вблизи современного ингушского с. Хамхи 20.
Более точные и важные сведения о предках вайнахских народов содержатся в закавказских письменных источниках периода раннего средневековья. Из них ведущее место занимает уже упомянутая «Армянская география VII века», автором которой был не Моисей Хоренский, а, как теперь принято считать, Ананий Ширакский (А. Ширакаци). Среди перечня народов, некогда обитавших в Азиатской Сарматии, в этой «Географии» значатся этнонимы, за которыми скрываются уже прямые предки чеченцев и ингушей — «нахчаматьяны» и «кусты» («кисты» — «кистинцы»): «Сарматия (Азиатская) отделяется от своей половины (Европейской) восточными оконечностями Рипейских гор, рекою Танаис, Меотийским морем и простирается вдоль Кавказских гор у Грузии и Албании до Каспийского моря.
В Сарматии находятся горы Гиппийские, Кераунские и другие и многие реки, в числе которых Этиль с 70 рукавами (истоками), на берегах которого укрепился народ Басилы.
Следующие народы живут в Сарматии: 1) хазары, 2) буши (булхи), 3) баслики (барсилы), 4) апшеги, 5) абхазы, 6) царственные сарматы, 7) иппофаги, 8 ) нахчаматьяны [подчеркнуто мною.— Е. К.], 9) фтирофаги, 10) сюрикаци, 11) митрикаци, 12) амазоны, 13) аланы, 14) хебуры (хебары), 15) кудеты, 16) скюми, 17) аргаветы, 18) марголы, 19) такоци (такры), 20) аргоды, 21) дачаны, 22) шгачи, 23) двалы, 24) гунны, 25) воспуры (акулы), 26) цанары, у которых проходы Аланский и Цекан, 27) туши, 28) хуши, 29) кусты [подчеркнуто мною. — Е. К.], 30) антропофаги, 31) цховаты, 32) гудамакары, 33) дунчики, 34) дидоци (дигои, вернее дидои), 35) леки, 36) катапастианы, 37) агутаканы, 38) хепуты (хенуки), 39) шилы (шибы), 40) тгичбы (тгиги), 41) хелы, 42) каспы, 43) пухи, 44) ширваны, 45) херены-(хараны), 46) баваспары, 47) хечматаки, 48) ижамахи, 49) пасхи, 50) пусхи, 51) пиканаки, 52) баканы, 53) маскуты,— у самого Каспийского моря, куда доходят отроги Кавказа и где воздвигнута Дербентская стена, громадная твердыня в море» 21.
Отметив в названии «нахчаматьяны» этническое окончание «ян» или «янц», характерное для армян, и интерпретируя слог «мат» в значении «страна», «территория», К. П. Патканов с полным основанием сам корень разбираемого слова «нахча» связал с современными чеченцами, которые действительно и поныне называют себя «нахчо», «нахчуо», в литературном языке — «нохчо» 22. Позднее Н. Я. Марр установил, что вторая основа разбираемого термина «мат», «матт» известна всем нахским народам: -«мат» — по-ингушски, «мот», «мотт» — по-чеченски и бацбийски в значении «язык», «место» 23.
Действительно, слово «матт» в различных вариациях распространено на обширной территории Северного Кавказа и включается в разные этнонимы. По наблюдениям И. А. Джавахишвили, оно встречается даже в грузинском языке 24.
Известно также, что слово «мат» составляет вторую основу таких этнонимов, как «сармат», «яксамат» и других, известных среди древних ираноязычных племен Предкавказья. В этой связи уместно привести авторитетное заключение армянского ученого акад. С. Т. Еремяна по поводу дилетантских попыток связывать термин «яксамат» с этнонимом одного из вайнахских народов — чеченцев — «нахчаматьяне». В своем докладе «О расселении горских народов Кавказа по Птолемею и Армянской географии VII века» на VII Международном конгрессе антропологических и этнографических наук, состоявшемся в Москве в августе 1964 г., проф. С. Т. Еремян говорил: «Армянская передача греко-римской формы «яксамат» приближается к этнониму «нахчо», как называют в настоящее время себя чеченцы. Армянский автор VII в., лучше зная Кавказ, правильно передал местный этнический термин. Однако вряд ли в VII в. нашей эры предки современных чеченцев жили у устья реки Танаис — Дона. В этот период они должны были населять территорию нынешней Чечено-Ингушской АССР, а локализация их местообитания у устья р. Танаис — Дона сделана под влиянием Птолемея, так как указанный отрывок текста, где названы «нахчаматьяны», является почти дословным переводом текста греческого географа-картографа» 25.
Еще больший интерес в плане разрабатываемой темы представляет средневековый этноним «кусты», прямо связанный с предками ингушей. Здесь важно отметить, что в новом списке «Армянской географии», открытом в библиотеке Мхитаристов в Венеции и изданном в 1881 г., в том же перечне народов, населяющих Азиатскую Сарматию, термин «кусты» фигурирует уже в форме «кисты» 26. Этот термин в качестве названия одного из вайнахских племен часто встречается в средневековых грузинских источниках и архивных документах в форме «кишты». И хотя предполагается, что этноним «кишты» уходит в глубь веков вплоть до XIII в. 27, в действительности в форме «кисты» этот термин известен был еще в раннем средневековье.
Древнее местообитание кистов или кистинцев определяется довольно точно. Это — ущелье р. Арм-хи — правого притока Терека в 22 км к югу от г. Орджоникидзе, ибо эта река и называлась по-грузински «Кистетис Цхали» и «Кистинка» в русских источниках; соседние же осетины называют ее «Макалдон» («река коршунов»).
Так же давно было установлено, что в период средневековья закавказским народам население Чечни было известно под именами «дзурдзуков», «дурдзуков» («дурдзук» — в грузинских хрониках 28, «дуцук» или «дурцук» —в армянских 29), а население Ингушетии — под именами «гилигвов», «глигви»30. Современные грузинские исследователи также свидетельствуют, что в грузинских источниках для обозначения ингушей упоминается термин «глигви», который соответствует ингушскому «г1алг1а»31. Впервые имена «дзурдзуки» и «глигви» упоминаются в грузинских хрониках XI в. (Леонтий Мровели) и сохраняются, особенно этноним «дзурдзук», вплоть до XVIII в. В известном своде грузинских летописей «Картлис Цховреба» указывается, что Кавкасос был предком дзурдзуков32. Существует мнение, что этноним «дурдзук» в осмыслении позднейшего историка — Вахушти Багратиони — охватывает «всю группу нахских племен, выражая вместе с тем их общность» 33.
Ранние свидетельства об интересующих нас народах встречаются в описании состава грузинских «эриставств» (княжеств), учрежденных кахетинским царем Квирике II (1014 г.); они содержатся в вахуштовской «Сакартвелос цховреба» («Жизнь Грузии»). Описывая состав второго «эристави» (Кветерского княжества), якобы простиравшегося и на северные склоны Кавказского хребта, летописец писал: «Это есть эрцотионетцы, пховцы, дзурдзуки и глигвы» 34. Но из этого отрывка не ясно, существовала ли в начале XI в. зависимость северокавказских горцев от феодальной Грузии. Сведения о дзурдзуках имеются и в летописи похода знаменитого полководца царицы Тамары — Иванэ Мхаргрдзели (Долгорукий или Долгоплечий), предпринятого для подавления крупного восстания пховцев (пшавов и хевсур) и дидойцев, вспыхнувшего в 1212 г. 35 По словам грузинского историка, Иванэ Мхаргрдзели «поднялся на гору Кады, перешел гребень и переступил далее на гору пхойцев и дидоев, чего никто не совершал ни раньше, ни впоследствии: с одной стороны у него оказались дзурдзуки, а с другой — дидои и пховцы»36.
Глубокие потрясения, перенесенные населением значительной территории нашей Родины в связи с татаро-монгольским нашествием в XIII в., не миновали и Закавказье. Они пагубно сказались на культурно-политических и экономических связях Грузии и горцев Северного Кавказа.
За исключением редких свидетельств, например описания поездки католикоса Евфимия к кавказским горцам при Георгии V Блистательном (1318—1346 гг.) 37 и вплоть до XVI—XVII вв., в грузинских хрониках почти никаких сведений о северокавказских горцах не встречается. Вместе с тем известно, что в период упадка феодальной Грузии, раздираемой и внутренней феодальной междоусобицей и ослабленной внешними врагами (персами и турками), соседние горцы — тушины, пшавы и хевсуры — отказались повиноваться кахетинскому царю Георгию I, сыну Давида (1471—1492 гг.) 38.
Есть некоторые основания считать, что районы Чечни и Ингушетии тоже рано отпали от Грузии. Так, например, историк Вахушти утверждает, что «кахетинцы считают своими дзурдзуков, глигвов и кистин, а они не ведают об этом с того времени, как отпали»39. Косвенным образом об этом же свидетельствует и грузинский историк царевич Теймураз: «Кистины, галгаи и дурдзуки прежде говорили на грузинском языке и были христиане» 40. Любопытно, что в переводе этой же фразы М. Г. Джанашвили «галгаи» были заменены «глигвами»41.
Только в начале XVII в. кахетинскому царю Теймуразу I в целях обеспечения нормальных дипломатических отношений Грузии с Московским государством пришлось лично побывать во главе своего войска у соседних горцев Северного Кавказа и в особом письме к московскому царю Михаилу Федоровичу указать их точное местонахождение. «А здесь близ Каракалканов [Дарьял.— Е. К.] и меж черкасских мурз пребывают народы кисти и оси и иные многие народы. А преж сего они были християне под областью государя иверского, а ныне они ни христьяне, ни турки. И покамест они не отпали, яко леки, и мы об них порадеем, чтоб их крестити в православную христьянскую веру, только о том будет твое царское произволение. А их есть больши 80 тысяч дворов» 42.
В связи с закрытием более удобной дороги через Дагестан, в результате происков иранского шаха Аббаса и собственных неудач в Дагестане, Теймураз вынужден был предпринять экстренные меры к обеспечению новой дороги на север, по которой могли бы осуществляться сношения с Московским государством. Этот вопрос очень беспокоил грузинского царя. В одном из писем к московскому царю он писал: «…имеем мы другую дорогу через кистов, но та очень опасна; через Туские горы [Тушинские.— Е. К.] имеем хорошую дорогу, но она теперь завалена снегом и открывается только в июле месяце»43. Наконец с трудом он находит новый путь.
После завершения похода Теймураз I пишет московскому царю Михаилу Федоровичу несколько хвастливое письмо: «Сам я с боярами и войском отправился ради великой любви к царскому Вашему Величеству; пошел и открыл дорогу через Туские горы, по Псавским, Клегудским, Хевсурским и Кистинским, по которой дороге ни посол, ни древние иверские цари не проходили в эти горы. А с божьею силою и милостью в. ц. в. [жители] всех этих гор мне подчинились и принесли мне свои старые записи, и я их скрепил, и многие крестились, и теперь ещё стоят церкви, иконы и колокола. Там, в Кисте мы встретились с послами в. ц. величества, но я еще более трудился, целых два месяца, пока [открыл], очистил дорогу [...], и божьею силою и милостью в. ц. величества подчинил горцев, так что они сделались моими рабами, так-то и сперва было во время Льва» 44.
Приведенное заявление Теймураза о якобы достигнутых им успехах в покорении горцев и открытии им новой дороги военной силой находятся в явном несоответствии со свидетельством, содержащимся в другом документе, согласно которому «тое дорогу, он, Теймураз, упросил у горских людей на время, только чтоб вам пройти к нему в Грузи» 45. Кто же были эти «горские люди»? По всем данным ими были те «кисты», через земли которых с XVII в. и были налажены связи Грузии с далеким Московским государством.
Выше уже было отмечено, что в разнообразных грузинских средневековых источниках чеченцы и ингуши были известны под самыми различными названиями: «дурдзуки», «дзурдзуки», «зурзуки», «дзурдзуки-глигвы», «глигви», «кисты», «нахчи». Эти этнонимы часто упоминаются в таких основных исторических источниках, как «Картлис Цховреба» и «Описание Грузинского царства» Вахушти Багратиони 46.
По сообщениям письменных источников можно заключить, что в содержание указанных этнонимов нередко включались как ингуши, так и чеченцы. Иногда это понятие суживалось до единой конкретной этнографической группы, например «галгаи» — самоназвание одной части вайнахов — ингушей, а «дурдзуки» были эквивалентом общего наименования всех нахов: чеченцев, ингушей и бацби (тушин) 47. Весьма показательно, что в источниках XVIII в. этнические имена чеченцев и ингушей «дзурдзуки» и «глигвы» часто звучат уже как синонимы, а иногда и как часть целого. Так, например, на карте Грузии, составленной в вахуштовской «Географии Грузии» и изданной М. Броссе, «Dzourdzouci» помещены в бассейне р. Армхи, т. е. там, где надлежит быть «кистам», a «ghlighwi» — восточнее, там, где должны были бы обитать, по более поздним источникам, «дзурдзуки» или «кисты дальние». В то же время расположение других соседних племен и народов («гудамакары», «хевскры», «пшавы») вполне соответствует по всем другим данным их действительному расселению в высокогорных районах Центрального Кавказа.
Поэтому вполне естественно предположение, что наименования «глигвы» и «дзурдзуки» в равной степени могли относиться и к чеченцам, и к ингушам, т. е. к «кистам» как ближним, так и дальним. Еще в конце XVIII в. И. А. Гюльденштедт отождествлял ингушей с «кистами» 48.
Географическое описание интересующих нас районов заключается в следующих строках произведения царевича Вахушти: «К вопросу о кисти. Теперь же начнем (описание) кавказцев к востоку от Хеви, так что закончили (описание) западной части. В конце Хеви, где выходит на равнину река Арагва, или Ломеки [Терек.— Е. К.], к этому Арагви выше поселения Хетадзе присоединяются Кистетская и Дзурдзукская реки. Эта последняя присоединяется с востока, вытекает из Дзурдзуки и Пшав-Хевсуретии (которая есть Пховели), между Кавказом, течет с юга на север и слегка на северо-запад. Длиной (она) от Кавказа до Ломеки. Где же соединяются эти две реки, там между (ними лежит) Джариехи, скала большая, окружающая большую долину, утесистая, и этим она весьма крепка, и построена (там) башня большая со стеной, подобно крепости.
И выше этой реки, в ущелье, выше этого Джариехи расположена страна кистов (имеющая) поселения (и) строения.
К (вопросу о) Дзурдзукии. Опять же южнее этого, выше Кистети, расположена Дзурдзукия, (имеющая) строение (и) поселения; те и другие с башнями. Эти ущелья ограничиваются: с востока Кавказом (расположенным) между Кист-Дзурдзуки и Глигви; с юга Кавказом (расположенным) между Пшав-Хевсуретией и Дзурдзуки; с запада Кавказом (расположенным) между Кист-Дзурдзуки и Хеви; с севера Кавказом (расположенным) между Черкессией и Кистети. И проходят дороги из Кист-Дзурдзуки через эти Кавказы (в) Хеви Пшав-Хевсуретию, Глигвети и Черкессию.
К (вопросу о) Глигви. А с востока этой Кист-Дзурдзуки расположен Глигвети, (так) наименованный от Глигоса, внука Дзурдзукоса, или названные (так) за неодетость, река, которая вытекает (из) Кавказа (идущего) между Пшавией и Глигви, и течет с юга на север и присоединяется (к)… реке, (а) потом присоединяется к Богарнской реке. На этой реке расположен Ангушт, поселение большое. И (застроено) это ущелье строениями и поселениями… А жители Ангушта похожи на черкесов, религией магометане, сунниты… Но эти ущелья, которые мы описали, первоначально назывались все они Дзурдзукией, ныне же разделяются так» 49. Крайне интересно, что в другом месте грузинский географ писал, что «Дзурдзуке-тия опять разделилась на Дзурдзук, Кист и Глигв».
В трудах европейских ученых и путешественников и русских авторов конца XVIII и XIX вв. мы уже почти не встречаем ранее так часто употреблявшихся названий «дзурдзуки» и «глигви» 50. Грузинское же название «кисты» прочно вошло в кавказоведческую литературу, посвященную ингушским племенам. За отдельными племенами чеченцев и ингушей теперь уже закрепляется или самоназвание или название, данное им окружающими соседями и русскими, с которыми ингуши установили довольно прочные отношения с 1769 г., когда они были приняты «в российское подданство и дали аманатов 51». Известно, что в 1770 г. в присутствии акад. И. А. Гюльденштедта русский офицер принимал от ингушей присягу в верности и взял аманатов (заложников).
Опуская довольно подробное, но далеко не точное описание отдельных ингушских и чеченских племен, данное акад. И. А. Гюльденштедтом и легшее в основу дальнейших исследований по истории ингушей, отметим, что в целом ряде работ отмечается смешение названий отдельных ингушских племен. Так, например, по Штедеру 52 и Палласу, одно и то же племя именуется ингушами или «кистами», по Клапроту — ингуши то же, что «галга», а С. Броневский главным образом на основании данных И. А. Гюльденштедта прямо говорит, что «кисты сами себя называют попеременно кисты, галга, ингуши и одно название вместо другого употребляют» 53.
Обычно подобная картина наблюдается в тех случаях, когда то или иное племя или даже народность в силу своего социально-экономического превосходства и значимости постепенно переносит свое название на ряд соседних этнически родственных, а иногда и неродственных групп населения.
Ниже мы помещаем довольно точные сведения о названиях и местоположении отдельных ингушских племен, какими располагала историческая наука в середине прошлого столетия. Сведения эти взяты у А. П. Берже, который причислял ингушей вместе с чеченцами к единому этническому, так называемому вайнахскому массиву 54 (рис.).
1. Назрановцы. Занимают низменные места, орошаемые реками Камби-лейкой, верхней Сунжей и Назрановкой до впадения р. Яндырки в Сунжу, и по Тарской долине. Они являются одними из первых переселенцев с гор на плоскость и здесь получили название ингушей.
2. Карабулаки (от тюркского «кара» — черный и «булак» — источник). Занимают равнину, орошаемую реками Ассой, Сунжей и Фортан-гой, по течению которых и расположены их аулы. Сами себя карабулаки называли «арштхойцами» — «аршти». Между прочим в районе с. Бамут на левом берегу среднего течения р. Фортанги до сих пор сохранились два небольших селения Аршти и Новый Аршти 55— следы некогда живших здесь карабулаков («арштхойцев»). В 1860 г. почти все карабулакское племя переселилось в Турцию 56.
3. Галашевцы. Расселены по рекам Ассе и Сунже. В 1851 г. их общество еостояло из 30 аулов, 39 дворов (1139 мужчин и 992 женщины, всего 2131 чел.).
4. Джерахи. Проживают по обоим берегам Макалдона (осетинское название р. Армхи, правого притока р. Терека).
5. Кисты. Разделяются на ближних и дальних. Ближние расселены по ущельям Макалдона, а дальние — по ущельям р. Аргуна. Общество дальних кистин состояло в 1851 г. из 21 аула, 402 дворов, 3267 чел. (1620 мужчин и 1647 женщин).
Общество ближних кистин сосредоточено в глубокой котловине, окруженной со всех сторон высокими хребтами, идущими от Главного Кавказского хребта и замыкающимися в долине Терека, у Джераховского укрепления, близ которого р. Кистинка (Армхи) впадает в р. Терек. В этом обществе в 1967 г. считалось 32 аула; они большею частью расположены по берегам р. Кистинки. Самый большой аул Джерах состоит из 20 дворов.
6) Галгаевцы. Обитают у верховьев р. Ассы и по берегам р. Тоба-чочь, между кистинами, цоринцами и акинцами.
7) Цоринцы. Обитают в верховьях восточного истока р. Ассы. В 1851 г. это общество состояло из двух больших и трех малых аулов (87 дворов, 774 чел., из которых 390 мужчин и 384 женщины).
8 ) Акинцы. А. П. Берже считает их ингушскими племенами. Но в настоящее время большинство историков, языковедов и этнографов причисляют их к чеченцам 57, хотя, по мнению Н. Г. Ахриева, акинцы-горцы очень близки к ингушским племенам.
Такова картина расселения родственных между собою ингушских племен по данным более чем столетней давности. Ею фиксируется относительная этнографическая пестрота древневайнахского массива и отсутствие еще общего этнонима 58. Современный очень обстоятельный анализ письменных исторических, в том числе и нарративных, русских источников, произведенный Е. Н. Кушевой в монографии «Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI—XVII вв.», в основном подтвердил правильность приурочения отдельных ингушских обществ к определенным географическим микрорайонам изучаемой территории59. Наряду с подтверждением старой локализации ингушских племен, по русским источникам были сделаны и некоторые уточнения таких синонимов, как «калки» — «галгай» — «глигви», «ероханские люди» — «Джерах» — «шарехи» — «Джариехи» и др. По справедливому заключению Е. Н. Кушевой, «центральное место по значению и местоположению в горной Ингушетии занимало общество галгай, название которого имело и более широкое значение»60.
Таким образом, в свете рассмотрения разнообразных исторических свидетельств, чечено-ингушские племена, значившиеся в древних исторических документах под именами «нахче», «кусты», «дзурдзуки», «глигвы», «галгай», являются одними из древнейших народов Кавказа. Они принадлежат к восточной (дагестано-вайнахской) группе иберийско-кавказской языковой семьи 61. В последнее время выявилась возможность установления более глубокой культурной подосновы происхождения общекавказского этнического массива, своими корнями уходящего еще в неолитическую эпоху 62. Это придает новый аспект изучению и ингушской истории.
Примечания:
1 А. Н. Генко. Из культурного прошлого ингушей. ЗКВ, т. V. Л., 1930, стр. 70.
2 Этот вопрос обстоятельно освещен в монографии Е. Н. Кушевой (см.: Е. Я. Кушева. Народы Северного Кавказа и их связи о Россией в XVI—XVII вв. М., 1963, стр. 64).
3 С. Броневский. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе, ч. II. М., 1823, стр. 161.
4Е. М. Шиллинг. Ингуши и чеченцы. Сб. «Религиозные верования народов СССР», т. II. M.—Л., 1931, стр. 9.
5 Г. К. Мартиросиан. История Ингушии. Орджоникидзе, 1933, стр. 16.
6 В. В. Латышев. Известия древних писателей о Скифии и Кавказе. ВДИ, 1947, № 4, стр. 222.
7 ВДИ, 1948, № 3, стр. 639.
8 ВДИ, 1947, № 4, стр. 296.
9 «История Азербайджана», т. I. Баку, 1956, стр. 51.
10 М. Хоренский. История Армении. М., 1898, стр. 121.
11 А. Г. Шанидзе. Новооткрытый алфавит кавказских албанцев и его значение для науки. ИИЯИМК, вып. IV. Тбилиси, 1938, стр. 37.
12 Я. М. Дьяконов. Рецензия на книгу Г. А. Меликишвили «Древневосточные материалы по истории народов Закавказья». ВДИ, 1946. .4» 2,стр. 59: Л. А. Елъницкий. Комментарии к переизданию «Известий древних писателей о Скифии и Кавказе» В. В. Латышева. ВДИ, 1947, М 4, стр. 22; В. Н. Гамрекели. О племени двалов. Сб. «Мимомхилвели», т. IX. Тбилиси, 19.57, стр. 203. Примечание.
13 См:. Е. И. Крупнов. Древняя история Северного Кавказа. М., 1960, стр. 72.
14 Ю. Д. Дешериев. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Грозный, 1963, стр. 38.
15 Там же, стр. 54.
16 А. И. Робакидзе. Жилища и поселения горных ингушей. КЭС, вып. II. Тбилиси, 1968, стр. 48.
17 Л. Я. Семенов. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925— 1932 годах. Грозный, 1963, стр. 139.
18 В. В. Виноградов, К. 3. Чокаев. Древние свидетельства о названиях и размещении нахских племен. ИЧИНИИ, т. VII, вып. 1. Грозный, стр. 67.
19 Р. Л. Харадзе, А. И. Робакидзе. К вопросу о нахской этнонимике. КЭС, вып. II. Тбилиси, 1968, стр. 21.
20 В. В. Виноградов, К. 3. Чокаев. Указ. соч., стр. 55.
21 «Армянская география VII века по Р. X.» Перевод К. П. Патканова. СПб., 1877, стр. 36.
22 Ю. Д. Дешериев. Указ. соч., стр. 25.
23 Н. Я. Марр. Кавказские племенные названия и местные параллели. М., 1922, стр. 20.
24 И. А. Джавахишвили. Основные историко-этнологические проблемы истории Грузии, Кавказа и Ближнего Востока древнейшей эпохи. ВДИ, 1939, Mi 4, стр. 40.
25 Выражаю благодарность С. Т. Еремяну за любезное разрешение привести выписку из его доклада.
26 К. Л. Патканов. Из нового списка «Географии», приписываемой Моисею Хоренскому. ЖМНП, 1883, март, стр. 21.
27 А. И. Шавхелишвили. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами. Грозный, 1963, стр. 38.
28 К. П. Патканов. Ванские надписи и значение их для истории Передней Азии. ЖМНП, 1883, стр. 230; В. Ф. Миллер. Осетинские этюды, ч. III. M., 1887, стр. 19.
29 Сопоставление этнонима «дурдзук» с названием древнепереднеазиатского города Дурдукка, в районе Урмийского озера в стране Мана, сделанное В. Н. Гамрекели, на мой взгляд, научно не обосновано (см. Г. А. Меликашвили. К истории древней Грузии. Тбилиси, 1954, стр. 121).
30 Н. Я. Марр. Указ. соч., стр. 33.
31 Р. Л. Харавзе, А. И. Робакивзе. Указ.. соч., стр. 20.
32 А. И. Шавхелишвили. Указ. соч., стр. 37.
33 Р. Л. Харадзе, А. И. Робакивзе. Указ. соч., стр. 24.
34 Цит. по кн.: С. И. Макалатия. Хевсурети. Тбилиси, 1940, стр. 23.
35 М. Brosset. Historic la Georgic, 1. Paris, 1849, p. 474.
36 Цит. по переводу кн.: Я. Я. Марр. Кавказские племенные названия и местные параллели. М., 1922, стр. 5.
37 М. Г. Джанашвили. Известия грузинских летописей и историков о Северном Кавказе и Foc-сии. СМОМПК, т. XXII. Тифлис, 1897, стр. 50.
38 С. И. Макалатия. Указ. соч., стр. 24.
39 Вахушти. География Грузии. Перевод М. Г. Джанашвили. Тифлис, 1904, стр. НО.
40 Цит. по кн.: С. И. Макалатия. Указ. соч., стр. 29.
41 М. Г. Джанашвили. Указ. соч., стр. 51.
42 М. Полиеектов. Материалы по истории грузино-русских взаимоотношений (1615—1640 гг.), Тбилиси, 1937, стр. 118.
43 М. Броссе. Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями 1639—1770 гг. СПб., 1861, стр. 24.
44 М. Броссе. Переписка на иностранных языках грузинских царей с российскими государями 1639—1770 гг. СПб., 1861, стр. 29. Лев (Леван) — кахетинский царь (1520—1574 гг.).
45 М. Полиевктов. Указ. соч., стр. 289.
46 Вахушти Багратиони. Описание Грузинского царства. Под ред. Н. Бердзенишвили и Т. Ломоури. Тбилиси, 1941 (на груз, яз.); «Картлис Цховреба», т. I, II. Под ред. проф. С. Г. Каухчишвили. Тоилиси, 1955 (на груз. яз.). См. также: А. И. Шаехелишеили. Указ. соч., стр. 6.
47 Р. Л. Харадзе, А. Я. Робакидзе. Указ. соч., стр. 26.
48 J. A. Guldenatadt. Reisen durch Russland und im Caucasischen Geblrge, Bd. I. St. Petersburg,
49 А. II. Шаехелишеили. Указ. соч., стр. 121 (приложение — выдержки из «Описания Грузинского царства» Вахушти в переводе С. Какабадзе).
50 П. Г. Бутков. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 г., ч. I. СПб., 1869, стр. 300.
51 И. А. Гюльденштедт. Географическое и статистическое описание Грузии и Кавказа. СПб., 1809, стр. 77—113.
52 Steder. Tagebuch einer Reise die im Jahr 1781 von der Granzfestung Mosdok nach dem inneren Caucasus unternommen worden. St. Petersburg und Leipzig, 1797, S. 27.
53 С. Броневский. Указ. соч., стр. 153.
54 См.: А. П. Берже. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859, стр. 81.
55 Р. М. Мупчаев. Новые данные по археологии Чечено-Ингушетии. КСИА, вып. 84, 1961, стр. 56.
56 В научных кругах в настоящее время больше склонны относить карабулаков к чеченцам, не отрицая их близости и к ингушам. По мнению ше Н. Г. Ахриева, карабулаки, или арштхойцы, занимают в языковом отношении промежуточное положение между чеченцами и ингушами, но они ближе к послелним. Не случайно остатки карабулаков, не считающих себя чеченцами, до сих пор проживают именно в Ингушетии в селениях Верхний и Нижний Аршти, Бамут, Датых, Сагопш. Это же подтвердил в письме ко мне от 20. IV 1963 г. знаток ингушского языка и культуры проф. Д. Д. Мальсагов.
57 Ю. Д. Дешериев. Указ. соч., стр. 25: 11. г. Волкова. О расселении чеченцев и ингушей в первой половине XIX века. ИЧИНИН, т. VII, вып. 1. Грозный, 1966, стр. 90.
58 Отмечаемые в грузинских источниках факты обобщения всех вайнахских племен под названиями «глигви» или «дурдзуки» вряд ли можно считать правильными. Только этноним «галга» является таковым для более позднего времени.
59 Е. Н. Кушева. Указ. соч., стр. 64; «Книга большому чертежу». М.—Л., 1950, стр. 88.
60 Е. Н. Кушева. Указ. соч., стр. 65.
61 См.: А. С. Чикобава. Введение в языкознание, ч. I. M., 1952, стр. 220; Г. А. Климов. К типологической характеристике картвельских языков (в сопоставлении с другими иберийско-кавказскими языками). «XXV Международный конгресс востоковедов». М., 1960.
62 Е. И. Крупное. Древнейшая культура Кавказа и кавказская этническая общность, CA, 1964, N 5 1, стр. 26—44.